Болтали мы до тех пор, пока не заметили, что экскурсанты с любопытством поглядывают в нашу сторону. Один даже подошел и поинтересовался, какая у Джоя модель, наверное… Джой тут же согласился со всеми теоретическими наворотами старенького Янкиного сотового и удрал на фуникулер.

Мы спускались с горы Копытень («видите, у горы раздвоенная вершина, потому так называется»), разглядывая склоны, кроны деревьев и приближающиеся улицы. Наверное, и мне бы понравилось жить здесь.

Да чего там… просто жить!

До вечера мы погуляли еще по Старому городу – историческому району в центре, вокруг которого расстраивался Северокаменск; сходили в кино (я требовала попкорна, колы, а главное – очки 3D для призраков, что за дискриминация?!); посмотрели шоу поющих фонтанов. Потом Джой начал демонстративно спотыкаться, заплетаться ногами и ныть, как он устал, да какая же я тяжелая в своем мобильнике, с каждой секундой все тяжелее, и я сжалилась:

– Ладно, на сегодня все, пошли домой!

– И кто из нас двоих эксплуататор? – простонал Джой, вытягивая ноги на низкий столик. После душа он переоделся в домашние штаны и майку. Я тоже символически переоделась – сменила перламутровый мобильник на привычное уже зеркало в черной рамке. Наблюдая, как хозяин наливает себе красного вина, полюбопытствовала:

– А вот скажи, почему вы пьете из такого громадного бокала – туда же вся бутылка поместится, а вы плещете по чуть-чуть на дно и пьете. Неудобно ведь?

Джой с затруднением поглядел на бокал в своей руке, поболтал им – вино гранатово засияло на свету.

– Предполагается, такая форма и объем усиливают и прекрасно передают аромат напитка.

Зачитал мне название вина: да, кажется, французского языка я при жизни не изучала. А можно ли опытным путем выяснить, что я умела, чему училась, что любила, где жила? Ведь что-то я знаю безо всяких вопросов, а о чем-то и понятия не имею.

Джой сполз на диване пониже, водрузил бокал на живот. Откинул голову на подушку.

– Ну кое-что мы про вас уже знаем!

– И что же?

– Ну, например, что вы женского пола.

Я фыркнула.

– А что вы смеетесь? Вот заявился бы ко мне какой-нибудь арён20, и что бы я с ним делал? Так, что еще? Вы не увлекаетесь спортивными передачами, но любите мультфильмы. Не знаете французского и… Ду ю спик инглиш?

– Йес ай ду, – машинально отозвалась я. – О! Спросите меня еще на каком-нибудь!

Выяснилось, что испанский с китайским пролетают мимо, из немецкого мне известны классические «хэнде хох» и «Гитлер капут», а из корейского – числа и пара десятков вежливых слов и вопросов.

– Ну вот, можно с уверенностью сказать, что вы не кореянка, – заметил Джой с каким-то даже разочарованием, и я спросила задиристо:

– А если бы была, то что? Мы б сейчас с тобой обсуждали курс воны и корейские мифы? Интересно, чем же я занималась в жизни? Училась? Чему? Работала? Где?

– А способности и навыки остаются в памяти умерш… э-э-э… духа? Давайте завтра проверим ваши отношения с цифрами, буквами, компьютером и остальной техникой.

– А почему не сегодня? – азартно спросила я.

– Потому что сегодня я уже в тток21 превратился, как говорила моя прабабушка… Ну то есть уже в полном ауте. Вы так погоняли меня по городу, что я сейчас даже не соображу, сколько будет дважды два…

– Четыре.

– Браво, бабушка! Вы проявляете просто поразительные математические способности!

Я пригляделась.

– Джой, ты напился?

– Было бы с чего! Просто устал…

– Ага-ага. – Я проследила, как Джой выливает остатки вина в бездонный бокал, сказала с тоской: – Ну хоть расскажи, какой у него вкус!

Парень помедлил, пить не стал и вновь водрузил бокал на живот. Сказал через паузу:

– Инсон, а что вы знаете про одержимых?

А я-то думала, он подбирает слова для описания вкуса!

– Это когда в человека вселяется какой-нибудь бес?

– Не только.

– Ну или дух…

И я замолчала. Молчал и Джой. Глаза его под опущенными веками были темными, глубокими и таинственными. Я произнесла осторожно:

– Джой. А почему ты об этом заговорил?

– Что об одержимости рассказывают призраки?

– То же самое, что и люди, наверное: если дух очень сильный, он может вселиться в человека и управлять им.

– Людей всегда можно обвинить в выдумке, поставить диагноз шизофрении, раздвоения личности… Духи ведь не страдают сумасшествием?

– Уж извини, по твоему прадеду этого не скажешь… Джой, к чему ты клонишь?

– Давайте разбираться дальше. Вы говорите, что для этого нужен сильный дух… или слабый человек?

Я молчала.

– Когда человек слаб? – продолжал неспешно рассуждать Джой. – Человек может быть слаб, когда измучен болезнью, находится в обмороке, в глубоком сне на грани летаргии или… – он сделал короткий глоток, глядя мне прямо в глаза. – Когда сильно пьян?

***

Джой совершенно не собирался касаться этой темы. И оттого что информация почерпнута из Сети, то есть надергана из разных источников, непроверенная. Да и вообще сказочная, мифическая… Ага, вот эта самая мифология собственной персоной как раз сейчас сидит напротив в зеркале и, замерев, ловит каждое его слово!

А уж предложить что-то подобное вообще в голову не приходило – кажется, он и впрямь сильно пьян? Не в его привычках пить два вечера… ночи подряд, вот мозги и перемкнуло. Но Джой не стал замыкание устранять. Еще ведь был вчерашний день и день сегодняшний, когда призрачная девушка из мистического персонажа превратилась практически в девушку живую. Веселую, жадную до новых впечатлений, иногда вредную и неуправляемую, иногда очень трогательную. Потерявшую не только жизнь, но и саму память о ней.

Э-э-э, того и гляди слезу пустит! Что это с ним – ведь он же рационален до мозга костей, ему постоянно об этом твердят? Кажется, и впрямь развезло с усталости. Да и вообще, он всегда любезен со своими личными гостями – а кто может более личным, чем персональное привидение, посланное чун сиджо? Невежливо было бы отказать Инсон в такой малости, как сдача ей в аренду собственного тела. Это же все равно, что дать прокатиться на своей машине… Джой некоторое время пытался представить, как отдает кому-то ключи от «ягуара», не смог, но решительно мотнул головой. Есть же разница между машиной и телом! Правда, какая именно, он сейчас точно сформулировать не мог. Как и разобраться, что из них ему дороже…

Инсон так подалась к нему, что, кажется, даже за пределы зеркала вышла. Спросила неверяще:

– Ты и правда предлагаешь мне… войти в себя?

– На время! – предусмотрительно сказал Джой. – И ты и я в этом совершенно не опытны, так что давай на пару часов, что ли… Попробуешь вина, угостишься тем, что есть в холодильнике, и пойдем спать. Не забудь, мне завтра на работу. Ты же не хочешь руководить моей фирмой? Тебе это показалось таким скучным…

– И ты не будешь сопротивляться?!

Джой подумал.

– Но это же не больно? И как вообще все будет?

– А я знаю?!

Джой устроился поудобнее и приглашающе похлопал себя по груди.

– Ну так давай попробуем? Потом обменяемся впечатлениями.

Инсон нерешительно застыла в зеркале, и он пожал плечами. Вновь взялся за бокал – допить да спать пойти.

– Такое впечатление, что я тебя просто к сексу склоняю на первом свидании! Хотел сделать доброе дело… Не хочешь, как хочешь!

– Стоп!

Вздрогнув, он послушно замер. Призрак в зеркале заклубился, потом сгустился, черты лица Инсон сделались на мгновение четче: он даже различил ее суженные глаза, закушенную губу… Собралась в него с прыжка попасть, что ли?

В единственную трезвую секунду Джой подумал: но ведь она такая недотепа, даже в свой потусторонний мир уйти не может, сумеет ли потом из него выбраться? Открыл рот, но поздно: зеркало уже опустело.

Джой замер. Миг, второй, третий… Ничего не происходило – ни внутри, ни снаружи. Не получилось? Ну, как и следовало ожидать…