Я разрываю поцелуй с Райаном и кружу пальчиком по кнопке на его джинсах.

— Что ты делаешь? — спрашивает он, издавая сексуальное рычание.

— То, о чем я мечтала весь день.

Я слышу его резкий вдох и знаю, что он понимает, что я собираюсь сделать. Я заканчиваю расстегивать его джинсы и тяну их вниз по его бедрам, одновременно опускаясь на колени.

Райан слегка сжимает левой рукой мою шею, но я чувствую, его сомнение, когда он спрашивает:

— Данни... ты уверена?

Я не отвечаю, но показываю ему, что планирую сделать. Дыхание Райана со свистом вырывается сквозь стиснутые зубы, и его мощный член легко вздрагивает у моих губ. Райан крепко удерживает меня на месте и хрипло произносит голосом, искаженным от желания:

— Черт, Данни... пожалуйста, не останавливайся.

Я и не собираюсь останавливаться, особенно когда понимаю, что он подчиняется моему желанию и расслабляется. Мне кажется, что я делаю все верно, доставляя ему удовольствие, потому что Райан не может продержаться дольше ни секунды и кончает, громко выкрикивая мое имя.

Хммм... это может занять некоторое время, чтобы привыкнуть, но все до этого момента было сногсшибательно. Я уже подумываю, когда могу сделать с ним это снова.

Райан тянет меня за плечи, принуждая встать, и дарит мне жаркий поцелуй. Я знаю, что он может почувствовать свой вкус на моих губах, и я в шоке, это выходит за рамки разумного, когда он это делает. Впрочем, его действия безумно возбуждают меня.

Наконец отстраняясь от моего поцелуя, Райан говорит:

— Поехали, пока ты не разрушила мои планы на пикник, ведь мне хочется увести тебя в твою спальню и оттрахать тебя до беспамятства

Я фыркаю и спешу по коридору, чтобы почистить зубы, прежде чем мы уедем.

***

В парке, в который привез меня Райан, достаточно многолюдно. Аккуратные зеленые газоны усеяны людьми, которые, как и мы, решили воспользоваться теплым бостонским деньком. Наконец, мы находим свободное местечко, которое находится вдали от шума и суеты, а также многочисленных игроков в Американский футбол и Фрисби.

Райан и я ложимся рядом друг с другом на одеяло. Мы соприкасаемся только кончиками мизинцев, нежно переплетая их. Солнышко согревает нас теплыми и яркими лучами. У меня состояние близкое к эйфории, потому что в данный момент я чувствую себя влюбленной и сытой от прекрасного обеда на природе. И могу с уверенностью сказать, что это просто крышесносное ощущение.

Я опускаю голову на руку и смотрю на Райана, переворачивающегося в мою сторону. Пробегаю кончиками пальцев вдоль его челюсти, его губы растягиваются в улыбке, и он открывает глаза. Поворачивая голову на бок, он устраивает ее поудобнее на своем мощном бицепсе и пристально наблюдает за мной.

— Расскажи мне больше о своей семье. Ты непривычно молчалив о них, — говорю я.

Райан перехватывает мои пальцы, скользящие по его лицу, и целует кончики.

— Что ты хочешь узнать?

— Просто... все. Скажи мне то, что ты можешь сказать мне.

Он смотрит на меня искренне.

— Я хочу, чтобы ты знала обо мне все.

Я наклоняюсь и целую его в челюсть.

— Значит выкладывай.

Райан смеется.

— Ну, у меня не тот тип отношений с родителями, что был у тебя с твоими. Они холодны в плане проявления эмоций... почти, если можно так сказать, стерильны, ни тени чувств. В моей семье не принято проявлять слабости в виде чувств, дарить объятия. — Он замолкает на секунду. — Я думаю, именно поэтому я люблю прикасаться к тебе как можно чаще.

Мое сердце сжимается от боли, представляя мальчика, у которого не было объятий. Я клянусь себе, что буду обнимать его каждый день всю оставшуюся жизнь.

— У тебя есть братья или сестры?

Райан кивает.

— Моя младшая сестра, Эмили. Она ходит в старшую школу здесь, в Бостоне.

— Какая она? — мне кажется, мы сможем стать подругами, ходить по магазинам и иногда обедать.

— Она очень похожа на Энджелин. Избалованная, своевольная, наглая. Мы не очень близки. Моя мать имеет больше влияния на нее, чем кто-либо.

Ладно. Я исключу из списка обеды и встречи с такой несостоявшейся подругой и его сестрой.

Я двигаюсь ближе к Райану и кладу голову на его грудь, оборачивая руку вокруг его талии.

— Мне жаль, что ты не знаешь, каково иметь любящую семью. Наверное, было трудно.

Он пожимает плечами.

— Пожалуй. Рядом со мной был мой дядя... я говорил тебе, он играл в НХЛ. Он единственный, кто приходит на все мои игры. Он тот, кто уговорил меня, поступить сюда.

— Я бы хотела когда-нибудь встретиться с ним, — бормочу я.

Райан сжимает меня.

— Я не могу дождаться, когда ты познакомишься с ним. Он будет восхищен тобой.

— Думаешь, я познакомлюсь с твоими родителями в ближайшее время. Я имею в виду, с моими ты уже знаком... это Паула и Сержант.

Райан отпускает меня и немного подталкивает назад так, что я могу видеть его лицо. Он проходится большим пальцем по моей скуле и у него грустное выражение лица.

— Данни... мои родители не захотят принять тебя. Мне так стыдно признать, что они будут судить тебя, потому что ты выглядишь не так, как они, и ты не имеешь столько же денег. Они даже не потрудятся сделать попытку увидеть все удивительные черты, которые я вижу в тебе. И мне так жаль, ведь они никогда не узнают, какая ты фантастически удивительная женщина.

Слова Райана причиняют мне боль, но не оттого, что они подумают обо мне, а потому, что они не в состоянии быть теми родителями, которыми должны были быть. Мне ненавистно, что его родители настолько черствы и идеалистичны, что готовы выбрать девушку для своего сына, принося в жертву его счастье.

— Ты заслуживаешь лучшего, чем это, Ри.

— Ри? Мне нравится. — Он нежно целует меня, потом садится на одеяло. Он нервничает, и я сажусь напротив него, слегка склоняя голову.

— Окажи мне услугу. Мне нужно, чтобы ты кое-что сделала для меня.

Я снисходительно улыбаюсь ему.

— Для тебя, что угодно.

Райан поворачивается спиной ко мне, запуская руку в сумку, которую он принес. Там был наш обед, упакованный вместе с бутылкой вина, которое мы пили несколько часов назад. Я не могу видеть, что он делает, но, когда он отстраняется от сумки и поворачивается ко мне, мое дыхание словно застывает в легких.

В его руках футляр для скрипки.

— Ты сыграешь для меня?

Я смотрю на него и его взгляд насторожен, потому что он знает, что я не хочу, чтобы он покупал что-либо для меня. Я складываю руки на коленях и смотрю на них вниз. Слезы застилают мои глаза, и все же мои пальцы зудят от желания взять инструмент.

— Прежде чем ты скажешь: «нет», Данни, пожалуйста, я знаю, что мне нужно отдать это тебе. Я хочу, чтобы ты была цельной, а ты не можешь стать такой до тех пор, пока не вернешь в свою жизнь музыку.

Ох, как же эти слова много значат для меня. Райан пытается сделать мою жизнь насыщенной эмоциями. Что я сделала, чтобы заслужить его? Я смотрю на него, и одинокая слезинка срывается с уголка глаза, скатываясь по щеке. Он вскидывает руку и легким касанием смахивает ее подушечкой пальца.

— Пожалуйста, позволь мне сделать это для тебя, — умоляет он.

Я протягиваю руку, и мои пальцы дрожат, когда я забираю у него чехол. Я аккуратно кладу его на одеяло и щелкаю застежками, чтобы открыть его. Внутри сверкающая скрипка «Баццини». Я слегка пробегаюсь пальцами по дереву и смотрю на него.

— Спасибо тебе, — шепчу я. — Она прекрасна.

— Сыграй мне, — мягко требует он.

Вынимая скрипку из футляра, я оцениваю соотношение ее размера и веса. Она странно ощущается в моих руках, и я чувствую непреодолимую грусть по скрипке, которую продала несколько месяцев назад, чтобы помочь оплатить медицинские расходы своей мамы. Она была моей с тех пор, как мне исполнилось одиннадцать лет, и это было, словно потерять старого друга.

Я заглядываю внутрь и вижу небольшой камертон-дудку. Я беру скрипку и слегка дую на Ля первой октавы. Затем касаюсь соответствующей струны скрипки, и она звучит так же. Я повторяю это для каждой последующей струны, чтобы проверить, правильно ли настроен инструмент.