— Почему ты так радостно улыбаешься? — спрашивает она, когда я делаю глоток чая со льдом.

— Потому что я влюблен в тебя, — говорю я, как в тех мелодраматичных фильмах.

— Болван, — смеясь, говорит она. — Но я тоже тебя очень люблю.

— Так Лиза, Адам и дети приедут к нам на следующей неделе? — спрашиваю я. Они планировали приехать, когда дети закончат учебу, но это не так скоро.

— Да. Она мне сегодня писала. Точнее, они вылетают в воскресенье ночью.

— Отлично, — говорю я радостно от того, что скоро могу их увидеть. Лиза стала мне как сестра, также хорошо я общаюсь и с Адамом. Но больше всего мне нравится проводить время с Колин и Самюэлем. Я никогда не думал, что мне так понравится общаться с детьми, но каждый раз, когда Лиза с семьей приезжала к нам, это было фантастически.

— Лиза говорит, что ты не должен покупать им много игрушек, потому что нещадно их балуешь.

— Ох, Лиза может идти к черту, — отшучиваюсь я ей. — Эти дети заслужили, чтобы их баловали.

Хихикая, Мойра соглашается.

— Скажи, они просто замечательные? Быть их тетей это клево… а ты им в какой-то степени дядя. Так что нам можно избаловать наших племянников, а потом вернуть их родителям хнычущих и хорошенько испорченных.

— Точно, — говорю я, когда тянусь через стол и сжимаю крепко ее руку. — Но… ты никогда не говорила со мной о детях. Почему?

Мойра пожимает плечами.

— Я не знаю. Наверное, потому что мы не говорили о нашем будущем. Ты хочешь детей?

— Конечно, даже и разговора быть не может. Я думаю трех или четырех, — заявляю я уверенно.

— Может, начнем с двух, а потом посмотрим. Тем более о детях нужно говорить уже после брака.

— Не в современном обществе, — говорю ей четко. — Я встречал многих людей, которые завели семьи и не связаны узами брака.

На лице Мойры появляется на долю секунды печаль, но она не может оспаривать такой факт, поэтому соглашается. Брак это уже не так важно, по крайней мере, я могу так судить со своей точки зрения.

— Ты прав, — отвечает Мойра. — Просто нормальные пары… большинство все-таки связывают себя ответственностью. Это проверенная временем традиция и не стоит к ней относиться легкомысленно.

— Я просто предполагаю, — говорю я уклончиво. Мойра отводит немного хмурый взгляд в сторону.

Улыбаясь, я тянусь в задний карман, доставая маленькую бархатную коробочку, которая за весь день, пока там лежит, чуть не прожгла мне дыру. Аккуратно кладу на стол. Когда Мойра смотрит на коробочку, она немного растеряна. Я подталкиваю ей подарок.

— Что это? — спрашивает она с подозрением.

— Это бомба! — заявляю я иронично. — Будь осторожна с ней.

Мойра усмехается и тянется к бархатной коробочке, берет ее и открывает, затем задыхается и восклицает:

— Где ты это взял? Оно великолепно!

Я наклоняюсь влево и смотрю на кольцо. В центре кольца находится бриллиант овальной формы в четыре карата, заключенный в старинную витиеватую оправу.

— Рэнделл дал мне его, когда мы гостили у него на Рождество. Оно принадлежало его матери, и он захотел передать мне его.

— Ты… ты серьезно? — осторожно спрашивает она, когда крутит коробочку влево и вправо, осматривая кольцо с разных сторон.

— Абсолютно, также, как и предлагаю быть моей женой. Выходи за меня, — наконец выговариваю с волнением в голосе. — Мойра широко открывает глаза от удивления.

— Ты, правда, этого хочешь?

Тянусь и забираю коробочку из ее рук, ставлю на стол и достаю кольцо. Нежно беру ее за руку и надеваю кольцо на безымянный палец. Про эту прекрасную традицию рассказал мне Рэнделл, а я же все четко запомнил. Он сказал мне, что когда девушкам делают предложение, опускаются на одно колено, потом произносят предложение. Но это не мой стиль.

— Да, именно так, я хочу жениться на тебе, — я держу ее за руку. — Я думаю можно пожениться в это же время в следующем году. Тогда можно начать делать детей.

— Воу… постой минутку, — отвечает она и вытаскивает руку из моей ладони. — Я не сказала, что согласна.

Я приподнимаю в удивлении брови и продолжаю, усмехаясь:

— Ты согласишься.

Она фыркает и шутливо хмурится, затем отвечает:

— Ты что, всегда такой уверенный?

Я встаю со стула и делаю шаг в ее сторону. Хватая ее за плечи, поднимаю ее на ноги и приникаю в жестком поцелуе. Она приоткрывает губы, и я проскальзываю языком в ее рот, углубляя поцелуй и скрепляя наш союз. Поцелуй длится так долго, что люди за соседними столиками начинают шептаться и хихикать.

Наконец, я выпускаю ее из своих объятий и провожу пальцем по нижней губе. Когда ее взгляд начинает проясняться, я отвечаю:

— Да, я всегда такой уверенный… большее количество времени. Ну, а теперь, черт возьми, ты мне ответишь, что согласна?

Губы Мойры растягиваются в широкую, коварную улыбку, и она кивает.

— Ты невыносим, мой дикарь. Я, черт возьми, согласна выйти за тебя!

Я радостно кричу «ура» и заключаю ее свои объятия, начиная кружить ее. Люди за соседними столиками начинают хлопать в ладоши и поздравлять нас.

Когда я отпускаю Мойру, я наклоняюсь, как можно ближе, и шепчу в ее губы:

— Ты не пожалеешь, детка, я клянусь, что буду любить тебя больше, чем любой другой мужчина.

Мойра невесомо прикасается губами к моим и, прикусывая нижнюю губу, бормочет:

— Ты уже это делаешь, Зак. Уже.