«Я ждал. Невестою-царицей…» Я ждал. Невестою-царицей Опять на землю ты сошла. И утро блещет багряницей, И всё ты воздаешь сторицей, Что осень скудная взяла. Ты пронеслась, ты победила, О тайнах шепчет божество, Цветет недавняя могила, И бессознательная сила Свое ликует торжество. 1860 «С гнезд замахали крикливые цапли…»
С гнезд замахали крикливые цапли, С листьев скатились последние капли, Солнце, с прозрачных сияя небес, В тихих струях опрокинуло лес. С сердца куда-то слетела забота, Вижу, опять улыбается кто-то; Или весна выручает свое? Или и солнышко всходит мое? 1883 «Сад весь в цвету…» Сад весь в цвету, Вечер в огне, Так освежительно-радостно мне! Вот я стою, Вот я иду, Словно таинственной речи я жду. Эта заря, Эта весна Так непостижна, зато так ясна! Счастья ли полн, Плачу ли я, Ты – благодатная тайна моя. 1884 Кукушка Пышные гнутся макушки, Млея в весеннем соку; Где-то вдали от опушки Будто бы слышно: ку-ку. Сердце! – вот утро – люби же Всё, чем жило на веку; Слышится ближе и ближе, Как золотое, – ку-ку. Или кто вспомнил утраты, Вешнюю вспомнил тоску? И раздается трикраты Ясно и томно: ку-ку. 17 мая 1886 «За горами, песками, морями…» За горами, песками, морями — Вечный край благовонных цветов, Где, овеяны яркими снами, Дремлют розы, не зная снегов. Но красы истомленной молчанье Там на всё налагает печать, И палящего солнца лобзанье Призывает не петь, а дышать. Восприяв опьянения долю Задремавших лесов и полей, Где же вырваться птичке на волю С затаенною песнью своей? И сюда я, где сумрак короче, Где заря любит зорю будить, В холодок вашей северной ночи Прилетаю и петь и любить. Апрель 1891 Дождливое лето Ни тучки нет на небосклоне, Но крик петуший – бури весть, И в дальном колокольном звоне Как будто слезы неба есть. Покрыты слегшими травами, Не зыблют колоса поля, И, пресыщенная дождями, Не верит солнышку земля. Под кровлей влажной и раскрытой Печально праздное житье. Серпа с косой, давно отбитой, В углу тускнеет лезвие. Конец 50-х годов «Зреет рожь над жаркой нивой…» Зреет рожь над жаркой нивой, И от нивы и до нивы Гонит ветер прихотливый Золотые переливы. Робко месяц смотрит в очи, Изумлен, что день не минул, Но широко в область ночи День объятия раскинул. Над безбрежной жатвой хлеба Меж заката и востока Лишь на миг смежает небо Огнедышащее око. Конец 50 годов Нежданный дождь Всё тучки, тучки, а кругом Всё сожжено, всё умирает. Какой архангел их крылом Ко мне на нивы навевает? Повиснул дождь, как легкий дым, Напрасно степь кругом алкала, И надо мною лишь одним Зарею радуга стояла. Смирись, мятущийся поэт, — С небес нисходит жизнь влага, Чего ты ждешь, того и нет, Лишь незаслуженное – благо. Я – ничего я не могу; Один лишь может, кто, могучий, Воздвиг прозрачную дугу И живоносные шлет тучи. 1866 «Ты видишь, за спиной косцов…» Ты видишь, за спиной косцов Сверкнули косы блеском чистым, И поздний пар от их котлов Упитан ужином душистым. Лиловым дымом даль поя, В сияньи тонет дня светило, И набежавших туч края Стеклом горючим окаймило. Уже подрезан, каждый ряд Цветов лежит пахучей цепью. Какая тень и аромат Плывут над меркнущею степью! В душе смиренной уясни Дыханье ночи непорочной И до огней зари восточной Под звездным пологом усни! 1864 «Как здесь свежо под липою густою…»
Как здесь свежо под липою густою — Полдневный зной сюда не проникал, И тысячи висящих надо мною Качаются душистых опахал. А там, вдали, сверкает воздух жгучий, Колебляся, как будто дремлет он. Так резко-сух снотворный и трескучий Кузнечиков неугомонный звон. За мглой ветвей синеют неба своды, Как дымкою подернуты слегка, И, как мечты почиющей природы, Волнистые проходят облака. 1854 |
