Только увидев вдалеке Аврелиановы стены, император Константин понял, на что он замахнулся. Рим! Для всех это был не просто город, а святыня, взлелеянная древними богами.

Военный лагерь Константин приказал разбить на равнинном берегу Тибра возле Мильвийского моста.

Римские сенаторы умоляли его освободить Рим от Максенция, обещали проголосовать за смещение тирана, объявить народу, что это они призвали армию для освобождения Рима. Но теперь сенаторы тянули время, боялись…

Даже по численности войско Константина было меньше, чем силы противника, к тому же Максенций сидел за укрепленными стенами и не собирался вступать в открытое сражение. Что же дальше? Взять Рим в осаду, которая может затянуться на месяцы? За это время Максенций призовет на помощь союзников, того же Дайю. Попытаться взять девятнадцатиметровые стены приступом? Но это уже полное безумие…

Наверное, никто прежде не видел императора Константина в такой мрачной задумчивости, как в эти дни.

Он не выходил из своей палатки и словно ждал чего-то. Вот только чего? Единственно верного решения? Чьей-то помощи или хотя бы подсказки? Легионеры тоже бродили по лагерю понурые, словно перед казнью.

Особенно когда стало известно, что Максенций велел верховному жрецу обратиться к книге пророчеств, которая хранилась в Риме за семью печатями, чтобы узнать, на чьей стороне будет победа.

И по книге пророчеств была предсказана смерть врагам Рима.

Максенций по этому поводу устроил в Риме грандиозное пиршество, заранее отпраздновав свою победу.

А в лагере Константина сразу резко повысился спрос на толкователей снов и писарей, помогавших сочинять прощальные письма и завещания.

Накануне решающей битвы, когда солнце клонилось к закату, на небе появилось необычайно круглое и ровное облако, похожее на щит. На облаке были отчетливо видны крест из двух перекрещенных лучей и какие-то буквы. Этот знак так долго не исчезал, что его при всем желании невозможно было принять за случайную игру света и тени – казалось, он начертан на небе чьей-то рукой.

Более мрачного предзнаменования и придумать было невозможно: казалось, что это уже окончательный приговор.

Крест – орудие казни, которое применялось только к отъявленным разбойникам, убийцам и рабам-мятежникам. Теперь он был обещан и легионерам…

Церковный историк Евсевий Кесарийский в сочинении «Жизнь блаженного василевса Константина» уточняет, что слышал об этом событии от самого императора Константина: «Нас с клятвой уверял в этом сам победоносный василевс, когда спустя долго после того мы писали настоящее сочинение и удостоились его знакомства и беседы».

И приводит слова Константина: «Я собственными очами видел составившееся из света и лежавшее на солнце знамение креста с надписью: „Сим побеждай!"»

Наутро лагерь облетело новое известие: ночью во сне императору Константину явился ангел, который сказал: «Сделай изображение креста и прикажи нести его перед своим войском, и ты победишь не только Максенция, но и всех своих врагов».

В тот же день мастера сделали знамя с крестом, которое вместе с аквилами – штандартами в виде золотых или серебряных орлов, размещенных на шестах, – должно было участвовать в сражении. Солдаты через центурионов тоже получили приказ изобразить на своих щитах и шлемах такой крест, какой все видели на облаке.

Вскоре примчался гонец с известием, что армия Максенция внезапно покинула Рим и переправляется через Тибр по плавучим мостам. С точки зрения военной стратегии это было похоже на чудо: переправившись через реку, армия Максенция сама себе отрезала путь к отступлению. Должно быть, предсказания жреца настолько вскружили Максенцию голову, что он не сомневался в своей победе.

В сражение с Константином была направлена и кавалерия мавританцев, которую Максенций набрал в Африке, – издалека чернокожие всадники в белых плащах напоминали стаю хищных птиц или демонов.

Император Константин лично повел свою армию в бой, повелев, чтобы рядом с ним неотступно находилось знамя с крестом. Всего через несколько часов битва возле Мильвийского моста закончилась его безоговорочной победой и стала ответом на тот вопрос, который Константин задавал себе всю свою жизнь…

Родиной Константина Великого считается затерянный на просторах Римской империи городок Наис, или Несс (сейчас это Ниш в Сербии). Он служил военной крепостью, преграждавшей готам, фракийцам, иллирийцам и другим варварам путь на римские территории.

Флавий Валерий Константин родился 27 февраля 273 (по некоторым источникам – 271 или 274) года.

За несколько лет до его рождения, в сентябре 268 года, произошла знаменитая битва с готами под Наисом, надолго обеспечившая спокойствие придунайских римских провинций. Есть что-то символичное в рождении императора Константина, по преданию, не проигравшего ни одного сражения в городе, где народ громко приветствовал победоносные римские легионы.

Возможно, в той битве под Наисом участвовал и отец Константина, уроженец этих мест, – успешный полководец Констанций из рода императора Клавдия Готика.

Имя Констанций означает «постоянный, стойкий, надежный». Все эти качества Константин получит в наследство от отца вместе с именем, и в его роду многие будут носить похожие имена – Констант, Констанций, Констанция…

По поводу происхождения матери Константина Великого существуют две противоположные версии.

По греческой версии, Елена была дочерью трактирщика в маленьком малоазийском городке Дрепанум. Ее знакомство с отцом Константина произошло, когда Констанций, тогда еще римский центурион, возвращался из военного похода по Малой Азии через Дрепанум. По пути он остановился в придорожной гостинице, где Елена помогала отцу разливать вино.

По английской версии, Елена была дочерью короля бриттов и стала женой сенатора Констанция, который возглавлял направленную в Британию военную экспедицию.

В пользу первой версии говорит тот исторический факт, что впоследствии город Дрепанум был переименован в Еленополь и считался родиной царицы Елены. А еще – намеки врагов императора Константина по поводу низкого происхождения его матери, которые называли Елену не законной супругой Констанция, а конкубиной (сожительницей).

Наиболее распространено мнение, что Констанций с Еленой поженились вскоре после рождения сына, из-за чего недруги называли Константина в молодости незаконнорожденным.

Но никто из историков не отрицает, что Елена, вне зависимости от ее происхождения, отличалась врожденным аристократизмом и на редкость сильным, волевым характером.

Она воспитывала сына в спартанском духе. Уже в три года Константин ездил верхом, владел мечом, хорошо плавал, был вынослив в походах.

«Уменье вскочить на коня, натянуть лук и попадать стрелою в цель, нанести удар мечом и напрягать руку с силою, достаточною для пускания копья, быть выносливым к холоду и нимало не ослабевать от чрезмерной жары – и это составляет немалую долю в обучении царей», – писал ритор Либаний о том, как Константин Великий воспитывал своих сыновей («Хвалебное слово царям, в честь Констанция и Константа»). А все потому, что император и сам в детстве прошел такую же школу.

Помимо военной выправки, Константин Великий удивлял своей образованностью и начитанностью, которая выгодно отличала его от других «солдатских императоров», выдвинутых армией.

Когда Константин был еще ребенком, в Римской империи произошли важные политические события, напрямую коснувшиеся его семьи.

Императором Рима стал Гай Аврелий Диоклетиан, в прошлом простой солдат родом из Диоклеи, проложивший себе оружием путь к верховной власти. Впрочем, довольно быстро Диоклетиан понял, что не в силах в одиночку контролировать и защищать от варваров такие огромные территории, и провозгласил соправителем своего боевого товарища Максимиана Геркула.

Сначала он дал Максимиану титул цезаря, а после – более высокий титул августа, представив равные с собой права по управлению Италией и Африкой. Еще через какое-то время Диоклетиан учредил тетрархию – правление четырех правителей, назначив младшими соправителями августов двух цезарей, которые считались их помощниками и преемниками.