— От друзей, от любимых, от души. — Продолжал священник.
— Мы должны хранить память о тебе, Сэм. Мы все — путники одной дороги, которая ведет к одному концу.
Сэму захотелось закричать, задрав голову к серому, затянутому тучами небу. Он — НИЧТО. Даже капля дождя, упавшая с неба, прошла сквозь него и с еле слышным шлепком разбилась о землю. Он — несчастное ПРИВИДЕНИЕ. ПУСТОТА.
— Сейчас, когда наш любимый брат входит в царство вечной жизни господа нашего, мы должны помнить, что любовь тоже бессмертна. Нам всем будет его не хватать, но наша любовь осветит ему дорогу.
Шепот. Почему все эти люди говорят шепотом? Боятся потревожить мертвого? Его ДУШУ? Он здесь, рядом, ходит между ними и даже может дотронуться до любого из них. Правда, они при этом все равно ничего не почувствуют. Так могут ли они потревожить его? ПРИВИДЕНИЕ? Могут ли они потревожить ПУСТОТУ? Возможно ли рассердить НИЧТО? Странные, в их нелепых поступках, люди. Они не понимают, какие же они счастливые, что могут потревожить кого-то громким голосом, пожать кому-то руку или просто наступить соседу на ногу. Он НИЧЕГО этого НЕ МОЖЕТ. Сэм пытался кричать им на ухо, хватать за руки, пробовал даже ударить кого-то из гостей. ТЩЕТНО. Его больше НЕТ. Он мертв. Гончарный круг вращался, и руки Молли превращали глину в НЕЧТО. Она еще не знала, что это будет. Горшок или ваза, а может быть, еще что-то. А, может быть, ничего не будет. Сейчас сильная рука Сэма появится из-за ее спины и ткнет пальцем в тонкую крутящуюся стенку, и она сморщится, сомнется, станет тем, чем была раньше. Просто глиной.
Молли даже оглянулась. На мгновение ей показалось, что кто-то, действительно, стоит у нее за спиной. Но Сэма не было. Он мертв. Его убили. И Молли заговорила. Она обращалась к Сэму, будто он здесь — в доме. Просто спрятался куда-то и ждет, когда она начнет его искать. Она не начнет. Потому что знает, что…
— Я сегодня собрала твои вещи. — Просто сказала она. — Не знаю почему. Вчера мистер Рендолс сказал, чтобы я передала тебе привет, а я расплакалась. — Молли помолчала. — Знаешь, я все время думаю о тебе. Мне кажется, что я до сих пор тебя ощущаю.
Сэм сидел в двух шагах от нее в своем любимом кресле. Он слышал все, что говорила Молли, и от этих слов чувство собственного бессилия накрыло его с головой. Он встал и, подойдя к ней вплотную, опустился на колени. «Я здесь, Молли. Совсем рядом».
Молли вздрогнула. Вчера, возвращаясь с похорон, она зашла в зоомагазин к купила кошку. Сама мысль о том; что придется теперь жить одной в пустой квартире, казалась ей настолько абсурдной, что она решила завести какое-нибудь животное. Кошка оказалась довольно странной, она нервничала, часто забиралась под кресло, и Молли, как ни старалась, не могла выгнать ее оттуда. А сейчас кошка вдруг выгнула спину, волосы у нее на загривке встали дыбом, уши прижались к голове, и, глядя на пустое место рядом с Молли, она испуганно зашипела.
— Что случилось, киска? — Удивленно спросила Молли.
Сэм понял: ОНА ВИДИТ ЕГО!
Зрачки кошки, сузившиеся, испуганные, смотрели прямо на него. В глаза! ЭТА КОШКА ВИДИТ МЕНЯ!!!
Он повернулся к перепуганному животному и, наклонившись вперед, приблизил лицо вплотную к кошачьей морде. Кошка присела на задние лапы, хвост нервно задергался из стороны в сторону, и она, прыгнув куда-то вбок, стрелой пронеслась через комнату и спряталась на кухне.
— Что случилось? — Вслед ей спросила Молли и вздохнула.
— Сумасшедшая кошка.
И вдруг она почувствовала, что В КОМНАТЕ КТО-ТО ЕСТЬ! Это ощущение было таким сильным, что Молли, неожиданно для самой себя, спросила: — Сэм?..
Молчание. И тем не менее она точно знала, что рядом с ней кто-то стоит. И тут же все прошло. Мгновенно, словно щелкнули каким-то невидимым выключателем. Дура. Он не может быть здесь. Его нет. Он умер. Дура… — Господи, как это глупо… выдохнула она.
Сэм растерянно смотрел ей вслед, и ему хотелось заорать от собственной беспомощности, упасть на ковер и забиться головой об пол. Но он знал, даже если он даст выход своим эмоциям, это ни к чему не приведет. Ударившись головой об пол, он просто ничего не почувствует.
«Эй, я жив! — Крикнул он Молли. — Я жив! Я здесь!» Молли не слышала его крика, хотя на мгновение ей снова показалось, что она ощутила какое-то движение. Но ведь это мог быть просто сквозняк, не правда ли?
Карл пришел к ней после работы, вечером. Он оставил свой «мустанг» внизу у подъезда, и Сэм, примостившись на подоконнике, слушал, как они с Молли разговаривают, разбирая вещи, смотрел вниз, безразлично разглядывая шикарную красную машину.
Карл подвинул к себе следующую коробку и принялся доставать из нее вещи Сэма, демонстрируя их Молли и, в зависимости от ее пожелания, либо кидал их в ящик для мусора, либо откладывал в стоящую отдельно коробку из-под кроссовок с яркой надписью «Рибок» на синем боку.
Молли стояла рядом, но, в отличие от Карла, она не просто БРАЛА вещи, а подолгу разглядывала их, прежде чем положить в одну из коробок.
— Я люблю эту фотографию. — Сказала она, показывая карточку Карлу. Улыбающийся жизнерадостный Сэм и прильнувшая к нему Молли.
— Да, отличная… — легко сказал Карл, извлекая на свет новую вещь — затянутую в коричневую кожу пятидесятистраничную записную книжку.
— Дай посмотреть. — Молли протянула руку и взяла у Карла знакомую вещицу.
— Это вещь Сэма… — тихо сказала она.
— Да, — согласился Карл. — Это его записная книжка. Так, что там дальше? — Он вытащил из коробки плотный прямоугольник моментальной фотографии, перевернул и прочел на обороте: — Тед Ньюжен. 1988 год. Нью-Порт. Выбрасывать?
— Нет. — Молли осторожно взяла фотографию. Записная книжка последовала в коробку с надписью «Рибок».
«Помнишь, нам так не понравился этот концерт в Нью-Порте?» — Сэм смотрел на Молли. Ничего. Она уложила фотографию поверх записной книжки и взяла новую вещь. Маленький серый кусочек пластыря. Этим пластырем она заклеивала Сэму палец, когда он случайно порезался острым ножом, готовя сандвичи.
— Хочешь оставить? — Удивленно спросил ее Карл, глядя, как Молли аккуратно укладывает пластырь к остальным вещам. — Это же пластырь! Господи, Молли, что ты делаешь?
