– Да, – сказал он, – да-а-а! Я это понимаю так: обнаглели.

– Я это тоже так понимаю, – заметила Наташа. – Что там, на площадке?

– Ты лучше сама сходи посмотри. Камеру мою изуродовали. Мне сегодня не наблюдать.

– Ребята там?

Матти замялся.

– Да, в общем, там… – Он неопределенно махнул рукой.

Он вдруг представил себе, что скажет Наташа, когда увидит пулевую пробоину над дверью павильона.

Наташа снова повернулась к рации, и Матти тихонько прикрыл за собой дверь. Он вышел из дома и увидел краулер. Краулер летел на предельной скорости, лихо прыгая с бархана на бархан. За ним до самых звезд вставала плотная стена пыли, и на этом красно-желтом фоне очень эффектно выделялась могучая фигура Пенькова, стоявшего во весь рост с упертым в бок карабином. Вел краулер, конечно, Сергей. Он направил машину прямо на Матти и намертво затормозил в пяти шагах. Густое облако пыли заволокло наблюдательную площадку.

– Кентавры! – сказал Матти, протирая очки. – Лошадиная голова на человеческом туловище.

– А что? – воскликнул Сергей, соскакивая.

За ним неторопливо спустился Пеньков.

– Ушла! – объявил он.

– По-моему, ты в нее попал, – сказал Сергей.

Пеньков важно кивнул:

– По-моему, тоже.

Матти подошел к Пенькову и крепко взял за рукав меховой куртки:

– А ну-ка, пойдем.

– Куда? – осведомился тот, сопротивляясь.

– Пойдем, пойдем, стрелок! Я тебе покажу, куда ты попал наверняка.

Они подошли к павильону и остановились перед дверью.

– Ух ты! – сказал Пеньков.

Сергей, не говоря ни слова, кинулся внутрь.

– Наташка видела? – быстро спросил Пеньков.

– Нет еще.

Пеньков с задумчивым видом ощупывал края дыры:

– Это так сразу не заделаешь.

– Да, запасного павильона на Сырте нет, – ядовито подтвердил Матти.

Месяц назад Пеньков, стреляя ночью в пиявок, пробил метеобудку. Тогда он отправился на Сырт и где-то достал там запасную. Пробитую будку он спрятал в гараже.

Сергей крикнул из павильона:

– Кажется, все в порядке!

– А есть там выходное отверстие? – спросил Пеньков.

– Есть, – ответил Сергей.

Раздалось мягкое жужжание – крыша павильона раздвинулась и сдвинулась снова.

– Кажется, обошлось, – сказал Сергей и вылез из павильона.

– А у меня треногу помяло, – сообщил Матти. – А метеобудку так покалечило, что придется опять новую доставать.

Пеньков мельком взглянул на будку и снова уставился на зияющую дыру. Сергей стоял рядом с ним и тоже смотрел на дыру.

– Будку я выправлю, – уныло сказал Пеньков. – А вот что с этим делать?…

– Наташа идет, – негромко предупредил Матти.

Пеньков сделал движение, как будто собирался куда-то скрыться, но только втянул голову в плечи.

Сергей быстро заговорил:

– Здесь пробоина небольшая, Наташенька, но это ерунда, мы ее сегодня же быстро заделаем, а внутри все цело…

Наташа подошла к ним, взглянула на пробоину.

– Свиньи вы, ребята! – тихо сказала она.

Теперь скрыться куда-нибудь захотелось всем, даже Матти, который был совсем ни в чем не виноват и выбежал на площадку последним, когда уже все кончилось. Наташа вошла в павильон и зажгла свет. В раскрытую дверь было видно, как она снимает футляр с блинк-автоматов.

Сергей тихонько проговорил:

– Пойду загоню машину.

Ему никто не ответил. Он полез в краулер и завел мотор. Матти молча вернулся к своей камере и, согнувшись пополам, поволок ее в дом. Перед павильоном осталась только унылая, нелепо громоздкая фигура Пенькова.

Матти втащил камеру в мастерскую, снял кислородную маску, стащил с головы капюшон и долго возился, расстегивая просторную доху. Затем, не снимая унтов, он сел на стол возле камеры. В окно ему было видно, как необыкновенно медленно, словно на цыпочках, проехал в гараж краулер. Наташа вышла из павильона и плотно закрыла за собой дверь. Потом она пошла через площадку, останавливаясь перед приборами. Пеньков плелся следом и, судя по всему, длинно и тоскливо вздыхал.

Тучи пыли уже осели, маленькое красноватое солнце висело над черными, словно обглоданными руинами Старой Базы, поросшими колючим марсианским саксаулом. Матти посмотрел на низкое солнце, на быстро темнеющее небо, вспомнил, что он сегодня дежурный, и отправился на кухню.

За ужином Сергей сказал:

– Наташенька наша сегодня серьезная… – и испытующе посмотрел на Наташу.

– Да ну вас, в самом деле! – сказала Наташа. Она ела, ни на кого не глядя, очень расстроенная и нахмуренная.

– Сердитая Наташенька наша! – продолжал Сергей.

Пеньков снова вздохнул. Матти скорбно покачал головой.

– Не любит нас сегодня Наташенька! – добавил Сергей нежно.

– Ну правда, ну что это такое? – заговорила Наташа. – Ведь договорились уже – не стрелять на площадке. Это же не тир все-таки. Там приборы… Вот разбили бы сегодня блинки, куда бы пошли? Где их взять?

Пеньков преданными, собачьими глазами смотрел на нее.

– Ну что ты, Наташенька! – изумился Сергей. – Как можно попасть в блинк?

– Мы стреляли только по лампочкам, – проворчал Матти.

– Вот продырявили павильон, – сказала Наташа.

– Наташенька, – закричал Сережа, – мы принесем другой павильон! Пеньков сбегает на Сырт и принесет. Он ведь у нас здоровенный!

– Да ну вас… – Наташа уже больше не сердилась.

Пеньков оживился.

– Когда же в нее стрелять, как не на площадке… – начал он, но Матти наступил ему под столом на ногу, и он замолчал.

– Ты, Володя, действительно просто ужас какой неуклюжий! – сказала Наташа. – Огромное чудовище, ростом со шкаф, и ты целый месяц не можешь в него попасть.

– Я сам удивляюсь, – честно признался Пеньков и почесал затылок. – Может, прицел сбит?

– Гнутие ствола, – произнес ядовито Матти.

– Все равно, ребята, теперь этим забавам конец, – сказала Наташа. (Все посмотрели на нее.) – Я говорила с Сыртом. Сегодня пиявки напали на группу Азизбекова, на геологов, на нас и на участок нового строительства. И всё среди бела дня.

– И всё к западу и к северу от Сырта, – заметил Сергей.

– Да, в самом деле… А я и не сообразила. Ну, как бы то ни было, решено провести облаву.

– Это здорово! – обрадовался Пеньков. – Наконец-то.

– Завтра утром будет совещание, вызывают всех начальников групп. Я поеду, а ты останешься за старшего, Сережа. Да, и еще – наблюдать сегодня не будем, ребята. Начальство распорядилось отменить все ночные работы.

Пеньков перестал есть и грустно посмотрел на Наташу.

Матти произнес:

– Мне-то все равно – у меня камера полетела. А вот у Пенькова полетит программа, если он пропустит пару ночей.

– Я знаю, – сказала Наташа. – У всех летит программа.

– А может быть, я как-нибудь потихонечку, – спросил Пеньков, – незаметно?.

Наташа замотала головой:

– И слышать не хочу!

– А может… – начал Пеньков.

И Матти снова наступил ему на ногу. Пеньков подумал: «И правда, чего слова тратить. Все равно все будут наблюдать».

– Какой сегодня день? – спросил Сергей. Он имел в виду день декады.

– Восьмой, – отозвался Матти. Наташа покраснела и стала глядеть всем в глаза по очереди.

– Что-то Рыбкина давно нет, – произнес Сергей, наливая себе кофе.

– Да, действительно, – глубокомысленно сказал Пеньков.

– И время уже позднее, – добавил Матти. – Уж полночь близится, а Рыбкина все нет…

– О! – Сергей поднял палец. В тамбуре звякнула дверь шлюза. – Это он! – торжественным шепотом провозгласил Сергей.

– Ват чудаки, вот чудаки! – Наташа смущенно засмеялась.

– Не трогайте Наташеньку! – потребовал Сережа. – Не смейте над нею смеяться.

– Вот он сейчас придет, он нам посмеется! – сказал Пеньков.

В дверь столовой постучали. Сергей, Матти и Пеньков одновременно приложили палец к губам и значительно посмотрели на Наташу.

– Ну что же вы? – шепотом проговорила Наташа. – Отзовитесь же кто-нибудь.

Матти, Сергей и Пеньков одновременно замотали головой.