Испанец не совсем прав — Нострадамус остался в городе, сославшись на болезнь, но вскоре королева-мать послала за ним, когда кортеж был остановлен в Арле разливом Роны из-за осенних дождей. Очевидно, она хотела узнать, когда прекратится паводок и не нужно ли кортежу вернуться обратно. Видимо, его ответ устроил ее, поскольку король подарил ему 200 экю, а Екатерина добавила еще 100. Видимо, тогда же Карл назначил Нострадамуса своим лейб-медиком и королевским советником, хотя документы об этом поступили в Салон позднее. Это была чистая синекура, поскольку никто не требовал от пожилого астролога перебираться в Париж; королева просто решила отблагодарить его за услуги, обеспечив приличным пособием. Она понимала, что особого ущерба казне это не принесет, поскольку Нострадамус выглядел глубоким стариком, да и был им по представлениям того времени — в 61 год. Однако у него хватило сил последовать за двором в Экс, Тулон, Марсель, а затем вернуться в Арль, где он сделал королеве еще несколько предсказаний — например, что ее дочь Елизавета, жена короля Филиппа II, беременна первым ребенком. Это и правда было так, однако дело кончилось выкидышем: родив мужу двух дочерей, Елизавета-Изабелла, болезненная, как все дети Генриха и Екатерины, умерла в возрасте 23 лет.
В середине декабря Нострадамус вернулся в Салон. Путешествие по осенней распутице значительно ухудшило его здоровье, подагра мучила его все сильнее, он с трудом ходил и часто не мог писать, диктуя письма и заметки Шевиньи или другим секретарям. В октябре он выпустил альманах наследующий год у лионских издателей Антуана Волана и Пьера Брото; в предисловии он посвятил альманах губернатору Оноре Савойскому, с которым, очевидно, тоже сумел найти общий язык, хотя их отношения были не такими дружественными, как с предыдущим губернатором, графом де Тандом. Незадолго до этого он завершил другое сочинение, над которым долго работал — гороскоп Рудольфа, сына императора Максимилиана II. В будущем Рудольф II тоже стал императором и прославился как покровитель алхимиков и астрологов, хотя в гороскопе об этом ничего не говорится.
22 декабря пророк отправил Екатерине Медичи последнее письмо: "Госпожа, я услышал, что приближается собрание Вашего королевства. И хотя Ваше Величество могло уже быть об этом уведомлено кем-нибудь другим, тем не менее, согласно тем познаниям, которыми меня наделил Господь, и исполняя мой долг перед моим королем, как покорнейший слуга и подданный, я со всей ответственностью чина, которым меня наградило Ваше Величество, обязан уведомлять Ваше Величество всякий раз, когда с помощью звезд будет возможно узнать и понять будущее. Благодаря нескольким воздвигнутым здесь небесным фигурам я нахожу, что после краткой отсрочки во времени и пространстве, повсюду установятся неподдельные мир, любовь и согласие, сколько бы ни было великих противоречий и распрей. Но к концу каждый вернется оттуда с радостью на устах и в сердце — те, срок возвращения которых зависит от исчерпания вопросов. В конце концов эта ассамблея станет основой великого мира и счастья во всем Вашем королевстве. Я приготовил небольшое рассуждение об этом, однако не набрался смелости отправить его Вашему Величеству до тех пор, пока Вы не изъявите более ясного желания. То, что Ваше Величество скажет и назначит, будет быстро сделано и выполнено". Это заявление оказалось столь же неверным, как многие другие предсказания салонского пророка, — уже через полтора года гражданская война в королевстве вспыхнула с новой силой.
В июне Нострадамус дописал свой последний альманах на 1567 год, посвященный сразу двум влиятельным особам: хранителю печати (министру юстиции) Рене де Бирагу и герцогу Эммануилу Филиберту Савойскому. Работа над альманахом шла трудно, заняв всю первую половину года. До нас он дошел только в копии, сделанной в 1904 году с единственного уцелевшего экземпляра, который позже также был утрачен. Через два дня после завершения альманаха Нострадамус пригласил к себе нескольких друзей и нотариуса Жозефа Роше, которому продиктовал завещание. В нем "магистр Мишель Нострадамус, доктор медицины и астрофил из города Салона, королевский советник и лейб-медик" детально распорядился имуществом, накопленным за 62 года жизни. Первым делом он просил похоронить его тело в церкви монастыря Святого Франциска. У его гроба должны были гореть четыре свечи по фунту весом. После его кончины всем монастырям города, а также городским нищим надлежало выдать небольшие суммы за упокой души. Более существенные средства доставались детям: три дочери получали по 500 золотых экю (а любимая дочь Магдалена — 600), но не сразу, а только после замужества. Младшие сыновья Шарль и Андре по достижении 25-летнего возраста должны были покинуть дом, получая по этому случаю по 100 экю. Старший, Сезар, в свои 25 лет получал в собственность дом, которым до того должна была распоряжаться вдова — Анна Понсар. Ей же доставались 400 золотых экю, но если она вступит в повторный брак, то должна будет вернуть эту сумму детям Нострадамуса.
В завещании педантично перечисляются вещи и предметы обстановки, завещанные пророком любимой жене: "Он также завещал и оставил госпоже Анне Понсар, своей жене, ларь орехового дерева, именуемый большим ларем и находящийся в гостиной дома завещателя, вместе с другим, маленьким, у кровати, а также кровать, находящуюся в гостиной, вместе с чехлом для матраца, матрацами, пружинами, подпоркой, тканым покрывалом, пологами и занавесями на упомянутой кровати; а также 6 покрывал, 4 полотенца, 12 салфеток, полдюжины блюд, полдюжины тарелок, полдюжины мисок, два кувшина, большой и маленький, чашку и солонку, все из олова, и другое движимое имущество в доме, которое ей будет потребно согласно ее положению, три бочки для вина и маленький квадратный чан, которые стоят в подвале. Также завещатель завещал и оставил госпоже Анне Понсар, своей жене, все ее платья, одежды, кольца и драгоценности, чтобы она могла взять все, что она пожелает и захочет"[17].
Любопытная деталь: все свои книги Нострадамус завещал тому из сыновей, кто "достигнет наибольших успехов в учебе и более остальных вкусит аромата лампового масла". Чадящая масляная лампа была тогда непременным спутником того, кто постигал книжную премудрость.
До совершеннолетия сыновей все книги и бумаги надлежало связать в пачки и надежно запереть в одной из комнат дома. Вероятно, пророк надеялся, что кто-либо из сыновей продолжит его дело, возлагая особые надежды на своего любимца Сезара. Однако этого не случилось: Сезар де Нотрдам (1553–1630) стал поэтом, живописцем и историком Прованса. Второй сын, Андре (1557–1601), избрал военную карьеру, но был арестован за убийство на дуэли и уволен из полка, вступив после этого в монашеский орден капуцинов. Шарль (1556–1629) тоже был известным поэтом своего времени, но слава не пережила его. Что касается дочерей, то Мадлен (1551–1623) вышла замуж за Клода де Перусси, Анна (1558–1597) — за Пьера де Сэва, а Диана (1561–1630) стала монахиней, пережив всех своих братьев и сестер. Последние прямые потомки Нострадамуса умерли в начале XVIII столетия.
Судя по завещанию, астролог владел довольно большим состоянием в размере 3444 экю и 10 су в золотых монетах разных стран — Франции, Англии, Германии, Португалии. Эти деньги были заперты в три сундука, два комплекта ключей от которых Нострадамус поручил своим друзьям — Паламеду Марку и Жаку Сюфрану. Жена, несмотря на все доверие к ней, ключей не получила — похоже, пророк все же не до конца доверял изменчивой женской натуре.
Состояние Нострадамуса ухудшалось с каждым днем.
30 июня, предчувствуя скорую смерть, он зарегистрировал у того же мэтра Роше приписку к завещанию, в которой дополнительно завещал Сезару свою любимую астролябию и золотое кольцо с сердоликом, а Мадлен — ореховый комод из своего кабинета вместе с находящимися в нем вещами и драгоценностями. Завещание было скреплено личной печатью пророка с изображением астрологических символов Солнца и трех планет — Марса, Юпитера и Сатурна. Очевидно, это указывало на расположение светил в день его рождения, обещающее большую славу и в то же время трудную жизнь, полную испытаний.
