- Не надо! Это рояли не играет. Но вот ты все это можешь - а ничего из этого не делаешь! Почему?
- А что бы ты хотел, что бы я делал?
- Ну, например, не сотворишь себе еду. Неужели маг твоего уровня не может сделать себе жратву без унижения до попрошайничества? Да все, что угодно. Хоть убрал бы этот долбаный ветер!
- А зачем?
- Холодно!
- И ты меня называешь ленивым? Встань и перейди вон за ту гору. Или разведи костер. Или оденься. А ты сразу - ветер.
- Тогда зачем нужно всемогущество, если его все равно нельзя использовать?
- Использовать, говоришь... А ты хочешь поглядеть на результаты такого всемогущества?
Марк задумался.
- Наверное, нет.
- А с другой точки зрения?
- Наверное, да, - улыбнулся Марк.
Маг вдруг засмеялся.
- Знание не дается даром. Знание нужно выслеживать, поймать и хватать. Оно может ускользать из цепких ручонок или можно гнаться за ним годами, когда оно само спешит за тобой. Но я покажу тебе, где водится нужное тебе знание. Вот видишь гору? Иди на нее, взойди на вершину и крикни: " Я могу все! И я делаю так".
Марк помолчал.
- И все? - спросил он.
- А дальше все зависит от тебя.
Марк встал, и побрел по склону вверх.
На горе было особенно ветрено. Марк зябко поежился, поглядел на мир с высоты. Зрелище открывалось красивейшее. Марк только открыл рот, что бы крикнуть волшебные слова, как вдруг почувствовал себя ужасно неудобно. Он даже огляделся - нет, вокруг на многие километры никого не было. Мага, сидящего под горой и отсюда выглядевшего жучком можно было не считать. И все-таки Марк жутко стеснялся. Сам понимая что это глупо, Марк еще несколько раз собирался с духом - и снова отступал. Он походил по горке, спустился на несколько метров, снова поднялся. В какой-то момент он вдруг решил отступить, спуститься вниз и отбрехаться - мол, сказал, и ничего не случилось. Он даже начал спускаться, как вдруг в лицо и грудь ударил мощный порыв ветра. Настолько ровный и неожиданный поток, что Марк отвлекся на его преодоление. И этот поток начисто выдул страх. Марк остановился, подумал, вернулся на вершину, еще раз оглядел мир... Мир внимательно слушал. Даже ветер стих. Марк вздохнул и крикнул в эту пустоту...
.... Страшное ржание. Бьют воздух копыта. Прекрасно видно все почти на 360 градусов. Спину сжимает, как клещами. Очень хочется вздохнуть, но спина сжата, по ней хлещет боль, болят разбитые губы, и лишь движение приносит облегчение. Слева и справа проносятся кусты. Прямо по курсу - дерево. Не вписаться бы прямо в него, возьму чуть влево. Страшная, раздирающая боль во рту. Сжать зубы и - влево. Прямо в дерево же! Нет, боль непереносима, и очень больно в боках. Вот оно, дерево. Рядом. Скорость падает, и краем глаза видно, как всадник поднимает руку и срывает плод. Красивый, сочный, наверное... Марк вдруг понимает, КАК он хочет пить! Но снова властная рука разворачивает его, на этот раз - крупом к дереву, и снова - бешеная скачка. И финал - всадник соскакивает с него, и держа повод в руке подходит к барышне. Он протягивает ей яблоко, а Марк замечает, что рядом с барышней стоит корзинка таких же яблок. А та вдруг зарделась и смущенно отводя взгляд принимает яблоко из рук этого красавца, этого ловеласа, этого изверга, этого...
... Нежная рука перед глазами принимает яблоко, по груди вдруг распространяется волна жара и сердце бьется неровно и часто. Нет, Марку не хочется яблока, ему вообще не хочется есть - но так приятно внимание этого ловеласа. Он так ловко на норовистом коне слетал за этим сочным плодом - и все ради нее! И вот сейчас ощущая на себе его жаркий взор, залезающий под лиф и чувствуя вожделенный запах разгоряченной мужской плоти смешанный с терпким запахом конского пота и табака...
Страшный удар заставляет откинуться на спину. Грубая рука задирает подол и эта туша наваливается сверху. Не хватает воздуху крикнуть, нет сил сбросить, нет времени даже подготовиться, что бы принять в себя этого мужлана - все происходит как в страшном сне, без любви, без нежности, без взаимного удовольствия, нельзя сказать, что это очень больно - просто очень противно и обидно....
... Прямо в поле зрения - океан. Огромные пенные валы накатываются на каменистый берег. Без всякого желания Марка картинка смещается. Остров. На острове сидит старик перед ним горит костерок. Старик выкрикивает несуразицу и брызжет в костер из половинки кокоса. Марка подкидывает вверх, и он видит надвигающееся небо. Очень холодно в районе ног. Тупая боль скручивает конечности, Марк в ответ скручивает небо. Небо хмурится тучами, на поверхность океана обрушивается ливень. В центре ливня - островок. В центре островка - старик. В руках старика - полкокоса. Старик набирает полкокоса воды и удаляется в пещеру. В пещере небось чисто и сухо. Марку нет туда ходу и ...
... картинки начинают чередоваться все быстрее. Пахари в поле, лесорубы в лесу, рыбаки с динамитом, слуги во дворце спешащие с яствами, фотограф на свадьбе, кришнаит с барабаном, при этом Марк испытывает физическую боль. В какой-то момент Марк осознает, что это не боль, просто нет названия тому чувству, которое пришло, а то жуткое напряжение, когда двести тысяч картинок одновременно рвут внимание, ассоциируется с болью. И каждый в этих картинках брал. Где - силой, где - хитростью, где - просто так. Походя. Марк не успевал отдавать, не успевал отдаваться, он просто не успевал. Не успевал даже разозлиться и скинуть с себя всю эту толпу видений, потому что где-то рядом были те, кто не брал. А их присутствие воспринималось как страх.
Марк спустился с горы. Присел возле мага. Пригладил волосы. Волосы, вопреки ожиданию Марка даже не встопорщились. Марк надеялся, что и не поседели. А маг молчал, глядя в землю.
- И так всегда? - спросил Марк.
- Как?
Марк попытался рассказать о видениях на горе, но это было как попытка рассказать сон - пока не откроешь рот, все помнишь. Как только рот открыл - рассказывать не о чем. Марк помучился, помучился, и остановился на самом первом сюжете.
- Как загнанный конь. Которого гонят вперед, хотя он и сам не против скакать!
- Нет. Это у тебя так. Если сейчас приказываешь ты - то это очень похоже на пинки такому коню. Гнать коня, который и сам рад скакать? Да, очень похоже на людей!
- Но там еще были те, кто не приказывает! Точнее - не отбирает. Точнее.. Не знаю, но они там были, и в то же время их не было!
- Я тебе уже говорил: там, где встречаются несовместимые вещи, быль и небыль, возможное и невозможное, это магия. Значит, те, кого ты не видел - маги.
- Но почему мне было страшно?
- Еще бы тебе не было страшно! Ведь тебя с самого детства учили бояться смерти!
- А что, ее можно не бояться?
- В детстве ты боялся пауков, укусов пчел и стоматологов.
Марк против воли рассмеялся.
- Я и сейчас их боюсь.
- Но сейчас ты относишься к ним не как к жуткому, всепоглощающему, Самому Страшному Событию, а просто как к одной из житейских неприятностей. Смерть - тоже одна из житейских неприятностей. Со временем (и с опытом!) приходит осознание, что укус пчелы или муравья даже полезен. А про полезность стоматолога и говорить не нужно, так ведь? Смерть тоже может быть полезной неприятностью. Особенно там, где смерть не важнее укуса комара.
- Это где же?
- В мире магов. Там, где ты был.
- Но ведь смерть - это все?
- Нет, что ты! Я еще раз говорю тебе - мир магов там, где сходятся противоположности. Для магов это норма жизни. Любой поступок мага обязательно возможен, и невозможен одновременно.
- Это именно то, о чем я спрашивал тебя в самом начале!
- О чем?
- Ну, о том, что ты всемогущ!
- Опять ты за свое... Да не всемогущ я! Понимаешь ты, что мое могущество во многом от меня независимо??? Мой конь, если пользоваться твоими аналогиями, мчится сам. По своей воле. Я лишь присутствую. Иногда высказываю ему свои коррективы. Всемогущие - это вы все. Люди. И покорные вашей воле кони сталкиваясь и кусаясь мчат по кругу. Я не всемогущ. Я просто за пределами круга ваших желаний и оценок. У меня свои желания и свои оценки - я такой же человек, как и все остальные. Но в моем поле действия не такая жуткая толчея желающих, поэтому я свободнее. И это заметно. Но кто сказал, что так - проще?
