— Не пойду я… в детдом…! — рыдания душили ее, она аж икать стала.

— Хорошо, пойдемте, я вас провожу, — кивнула я Узелку.

Потом подхватила Настю на руки и вышла из кабинета.

— Тетя Маша, — захлебывалась ревом девчонка. — Я тебе мешать совсем не буду, сяду в уголок и буду задачки решать, ты меня не увидишь и не услышишь!

— Ты чего такая тяжелая? — недовольно спросила я, шагая по школьному коридору.

— Это ик! сапоги! — проревела она.

Я скосила глаза — точно, на ней были тяжеленные даже на вид сапоги с кучей заклепок и здоровенной платформе.

— Учиться буду на одни пятерки!!! — голосила тем временем Настя.

— Врешь! — усомнилась я.

— Не вру! Правда-правда!

Сзади меня семенила Узелок и тараторила:

— Вы же должны понимать… Я вам всей душой сочувствую, однако…

На первом этаже перед самыми входными дверями я ловко втолкнула ее какой-то пустующий класс и сказала:

— Женщина, в детдом я девчонку не отдам. Сами понимаете, это не по-людски. Давайте так — я вам дам денег, а вы что — нибудь придумаете.

— Да как вы смеете! — возмутилась она.

Я посадила притихшую Настю на соседнюю парту, достала из кошелька три тысячных бумажки и положила на стол около Узелка.

— Женщина, — сказала я, нервно стуча кончиком косы по коленке. — Давайте так — я вам помогу, а вы мне. У меня сложная ситуация, а у вас — маленькая зарплата. Так что давайте сделаем так, чтобы и вам и мне было хорошо. Все мы люди и должны помогать друг другу кто чем может, не так ли?

Узелок неуверенно захлопала на удивление длинными ресницами и с сомнением поглядела на тысячные купюры.

— Но, понимаете, — уже нормальным тоном сказала она. — С меня ведь спросят, куда я девочку дела и все такое.

Я вздохнула, залезла в кошелек и добавила еще пару купюр.

— Ну хорошо, — сдалась она. — Только вы напишите мне расписку с указанием паспортных данных.

Я незамедлительно устроилась за партой с ручкой в руках, Узелок выдала мне бланк и ненавязчиво спросила:

— Вторую девочку, Катю, вы тоже берете? У меня и на нее предписание.

Я понятливо достала из кошелька еще пять тысяч, и через три минуты мы с ней расстались довольные друг другом. Ну не умею я давать взятки, хорошо что хоть Узелок — нормальная тетка и помогла мне.

— Вот видишь, Наська, — вздохнула я. — Оказывается, стоишь ты всего —то пять тысяч.

— Много! — важно сказала она, слезая с парты. — На весь класс чупа-чупсов купить можно.

— Ну-ну, — хмыкнула я.

В машине я взглянула на зареванное детское личико и предложила:

— Мороженку хочешь?

— Да не очень, — мотнула она головой.

Я же, чувствуя что бедному ребенку надо что-нибудь купить в компенсацию за потраченные нервы, спросила:

— А чего хочешь?

— Копилочку с кошкой! — не задумываясь ответила она. — Я ее у мамки уже полгода прошу!

— Ну поехали, показывай где твоя копилочка продается, — согласилась я.

Копилочка продавалась в ЦУМе, и мне сразу стало понятно, отчего гадкая Мульти не покупала ее любимому чаду. Сие изделие германских умельцев стоило две тысячи — чересчур для одинокой мамаши с двумя чадами. Правда, вещица была на удивление хороша — в виде симпатичного домика, из окна которого смотрел котенок с бантиком на шее. Деньги следовало отпускать в печную трубу.

Настя, прижав вожделенную копилку к груди, клятвенно пообещала:

— Пол подмету дома!

— Молодец, молодец, — рассеянно погладила я ее по голове. Я думала над тем, что мне теперь делать с детенышами. «Моя мама — вампир», — крутились в голове издевательские слоганы. Или тетя? Кто я бедным малышам? Да какая к черту разница? Я им теперь и мама, и папа, и тетя, и дедушка с бабушкой.

На мне девчонки.

И я ведь больна, черт побери! Ну ставлю я себе Перфторан — но ведь я не дура и понимаю, что он всего лишь искусственно восполняет дефицит гемоглобина в крови, а вовсе не лечит меня. Конечно, за то что я не бросаюсь на людей — большое спасибо, однако проблему надо решать в корне! И девчонки молодой вампирше совсем не компания.

Нет, как ни крути, а Мультика придется выколупывать из-за решетки любой ценой — и побыстрее.

— Тетя Маша, — потянула меня за рукав Настя — Я ведь есть хочу!

Вспомнив про утренние два пельменя, я мучительно покраснела и потащила ее ближайшее кафе. Черноглазая официантка приняла заказ и тут же притащила нам обед. Насте достались блинчики с творогом, яблоко, пирожок и сок.

Я же лениво жевала вегетарианскую пиццу и названивала Швареву.

— Привет, Алекс, — сказала я, когда он взял трубку.

— Привет, — слегка удивился он. — Ты что, банк ограбила уже?

Шварев был лучшим в городе адвокатом. Мы с ним полгода назад здорово поссорились — причем он был кругом виноват. Однажды я у него дома на вечеринке, на полном автомате привела в божий вид его комп. Жалко мне бедных чайников, и я как могу — стараюсь им помогать. Так вот, я его настроила, почистила от мусора, поставила на проверку диска и гордо сказала об этом хозяину. Тот оторопело на меня посмотрел и взвыл раненым зверем — оказывается он все важные и срочные файлы хранил … в корзине. Я в некотором шоке посмотрела на только что не рыдающего Алекса, вздохнула и полезла в сумку за дисками. Файлы я ему восстановила, понятно. Из-под ДОСа, специальной прогой, в режиме садо—мазо, но восстановила.

И вот утираю я пот с лица и слышу, как наш светоч юриспруденции в уголке злобно шипит насчет того, что тупых баб к компьютеру вообще подпускать нельзя — что они могут понимать в высоких технологиях? Я тогда ласково похлопала его сзади по плечу, посмотрела в его слегка напуганные моим внезапным появлением глазки и попрощалась. А дома я в отместку забралась через интернет в его комп и выкачала несколько документов, про себя поразившись — чего ж наш женоненавистник не догадался поставить себе файрвол, хоть плохонький, хоть какой? Заходи кто хочешь, бери все что хочешь… Выкранные документы я послала ему по мэйлу с большим приветом от тупых баб и поклялась никогда больше с ним не здороваться. Он мне в ответном мэйле посоветовал никогда не говорить никогда — вдруг я с моим пристрастием к хакингу однажды грабану по интернету банк? Неудачно, разумеется — ибо что тупые бабы понимают в высоких технологиях? Вот тогда, мол, он и пригодится.