– Я и так все возьму, – криво оскалился Вениамин Сырцов, по-блатному сплюнув сквозь зубы. – А ты должен искупить свою вину, и с этим ничего не поделаешь. Давай, братва, поливай.

Трое уголовников с громким смехом стали поливать Шарипова. Тот, предвидя свой ужасный конец, с воем катался по земле и молил о пощаде.

– Черт, забыл. – Хлюст хлопнул себя по лбу. – А ну, кончай.

Отмороженные удивленно уставились на своего пахана, но лить бензин перестали. Фарид, валяющийся в бензиновой луже, поднял перепачканное грязью лицо и с надеждой посмотрел на Хлюста. Бывший по-мошник авторитета не проявил великодушия. Подойдя к джипу, он извлек из-под резинового коврика в багажнике длинное мачете с широким лезвием.

Резко обернувшись, в два прыжка он достиг места, где лежал Фарид, и, по-кавалерийски высоко подняв руку с зажатым тростниковым ножом, обрушил ее на шею обреченного. Голова с глухим стуком покатилась по траве.

Тело еще дергалось в предсмертных конвульсиях, когда один из отморозков бросил на него зажженную спичку. С громким хлопком вспыхнул бензин, в одно мгновение поглотив тело убитого, с треском загорелись вещи. Через несколько секунд в воздухе повис запах горелого мяса.

Подняв отрубленную голову за волосы, Вениамин недовольно поморщился:

– Черт, воняет бензином, как голова начальника заправки.

Гвардейцы сдержанно хихикнули на шутку своего патрона. Передав ближайшему страшный трофей, Хлюст распорядился:

– Упакуй ненадежнее, чтобы не воняло в салоне. А мне еще позвонить надо.

Отойдя в сторону, Сырцов извлек из кармана трубку сотового телефона и, нажав кнопку памяти, отыскал номер Креста. Когда на другом конце ответили, произнес:

– Это я. Все сделано в лучшем виде. Доказательство? Конечно, есть, при мне. Тогда до встречи.

Закончив разговор, Хлюст отключил телефон, потом повернулся к своим подельникам. Те развлекались тем, что подливали бензин в огонь, помогая пламени кремировать обезглавленное тело.

– Кончайте, – приказал новый пахан. – Сам догорит, а что не догорит, сгниет. Места здесь глухие, вряд ли до следующего года кто появится.

Обмыв бензином мачете, вернул его на место, туда же легли опустошенные канистры. Захлопнув крышку багажника, отморозки сели в джип, который, взревев мощным двигателем, круто развернулся и двинулся в обратном направлении.

После положенных в подпольной жизни для незнакомых людей пароля и отзыва Бабай наконец смог увидеть того, кто готовил операцию, задуманную Великим Беном.

Невысокий смуглолицый мужчина, опрятно одетый, в свои сорок лет выглядел значительно моложе. В прошлом пакистанский студент из богатой семьи, в конце учебы он настолько проникся идеями «Талибана» и ваххабизма, что готов был умереть за мировую исламскую революцию. Но умереть или хотя бы воевать ему не пришлось, судьба готовила другое испытание. После захвата Кабула и большей части Афганистана союзник талибов Бен аль Бен, выбрав сотню наиболее образованных боевиков, разослал их по миру обживаться и налаживать контакты.

Бывшему студенту выпал Черноморск. Выправив себе подлинные документы, он прилетел в город на побережье моря. Несколько лет учился в институте пищевых технологий, где основной упор делал на изучение русского языка. Научившись прилично разговаривать, бросил институт, имеющиеся в наличии деньги запустил в бизнес, начав постепенно обрастать связями в деловых и чиновничьих кругах города. Каждый день он регулярно исполнял намаз, читал суры из Корана, мечтая о смерти во имя Аллаха.

Когда Великий Бен нанес удар по заокеанскому гнезду мирового империализма, студент предложил нанести не менее сокрушительный удар по второму заклятому врагу исламского мира – Израилю. Идея

Бен аль Бену пришлась по душе, и он распорядился направить ему помощника.

Афганистан погрузился в дым взрывов и пожарищ от бомбовых налетов, а в Черноморске полным ходом шла подготовка к предстоящей операции возмездия.

Студент уже видел свое имя, навечно вписанное золотыми буквами в историю ислама. Пример для будущих поколений… Когда уже все было готово для предстоящей акции, из Афганистана пришло новое сообщение: операцию должен возглавить легендарный полевой командир Абдулл Камаль, он же Бабай.

Скрипнув зубами от злости, Студент все-таки не решился идти против воли духовного отца, подумав про себя: «В раю перед Аллахом все равны и нет старшего…»

– Машину поставили, где было условлено? – спросил Студент, после того как они с Бабаем обменялись дружескими объятиями и поцелуями.

– Да, – кивнул Абдулл. – Микроавтобус уже загнали в таможенный терминал.

– Через час ракеты будут загружены в самолет, – мельком взглянув на циферблат наручных часов, произнес пакистанец. – Пора и нам готовиться.

Они пересекли темную улицу и вошли в поставленный на капитальный ремонт и поэтому нежилой дом. На первом этаже в пустой квартире их встретило четверо мужчин восточной наружности.

– Наша команда, – проговорил Студент. Ближе всех стоял широкоплечий верзила с гладко выбритым черепом. – Это мой помощник, а эти, – Студент указал на отдельно стоящих трех невзрачного вида мужчин, – экипаж лайнера «Ту-154», летали в Афганистане, когда там были русские. В случае непредвиденных обстоятельств должны будут заменить летчиков.

– Они пойдут до конца? – усомнился Бабай.

– Пойдут, они добровольцы. Их семьям заплатили по миллиону долларов, и в случае отказа все родственники будут уничтожены.

– Что ж, будем готовиться, – единственное, что мог сказать Абдулл Камаль.

Студент отрывисто кивнул головой, и его помощники внесли из соседней комнаты стойку с развешанными черными закрытыми костюмами, такого же цвета широкополыми шляпами. Бабаю было достаточно одного взгляда, чтобы понять, это гардероб евреев-хасидов.

– Что это? – Глаза алжирца в бешенстве расширились.

– Ортодоксальные иудеи направляются на свою исконную родину, чтобы припасть к священным камням Стены Плача, – спокойно пояснил Студент. – Что может быть надежнее путешествия в толпе паломников. А одежда – не более чем маскировка, позволяющая выполнить поставленную задачу.

– Хорошо, – согласился Абдулл. – А документы? Ведь количество паломников строго ограничено, как мы попадем на этот самолет?

– Действительно, ограничено, – согласился пакистанец и, как фокусник, вытащил шесть заграничных паспортов. – Документы у нас самые настоящие, принадлежавшие истинным хасидам, решившим в последний момент не лететь, а остаться здесь.

Студент при этих словах указывал в дальний угол, где были сорваны полы и виднелись следы свежевырытой земли.

– Ладно, показывайте свой сюрприз, —заползая под камуфлированный полог палатки, проговорил Христофоров.

Глаза полковника уже привыкли к темноте, и он смог разглядеть, как Макнамара и Шнифт ворочают какого-то мужика. Наконец его развернули к Владимиру лицом, и капитан Маклахов включил фонарь с узконаправленным лучом, не видимым со стороны.

– Твою мать, – тихо и зло выругался чекист, увидев лицо пленника. Освободив того от кляпа, шепотом спросил: – Олег, какого черта ты здесь делаешь? Тебя же могли… совсем озверел со своими играми в «казаки-разбойники».

– Сам озверел, – так же шепотом огрызнулся Донцов.

– Так вы что, знакомы? – еще не совсем осознавая произошедшее, неуверенно спросил Игорь Маклахов. – Что происходит? При чем здесь инспектор Интерпола?

– Я сам хочу в этом разобраться, – недовольно проворчал Христофоров, глядя в упор на пленника, которого никто не спешил освобождать.

– Я выслеживал контрабандистов и оружие, – наконец сознался Олег. – В эту усадьбу привезли большую партию противотанковых управляемых ракет.

– Твою мать, – снова выругался полковник, потом сказал: – В этой усадьбе находятся арабские наемники. Они захватили заложника, кажется, твоего крестника.

На этот раз наступила законная очередь Донцова выругаться.