С другой стороны, могу считать себя счастливицей, потому что Этана он не удостоил даже кивка.

— Брекенриджи получили информацию, — сказал мой отец. — об угрозе насилия их сыну.

Удивление явно читалось на лице Этана.

— Угроза насилия?

— Обойдемся без жеманства, — пробурчал Ник. — Не притворяйся, что в первый раз слышишь об этом.

Челюсти Этана сжались, и он засунул руки в карманы.

— Боюсь, Николас, мы понятия не имеем, о чем вы говорите. Мы не угрожаем насилием и не заявляли никаких угроз в ваш адрес.

— Не в мой, — сказал Николас — Джейми.

В комнате повисло молчание, пока я не нарушила его.

— Кто–то угрожает Джейми? В чем суть угрозы? — спросила я. — И почему вы считаете, что она исходит от нас?

Взгляд Николаса медленно переместился на меня, в линии челюсти читалось упрямство.

— Скажи мне, Ник, — взмолилась я. — Я могу гарантировать, что мы не угрожали Джейми. Но даже если бы мы сделали это, ты ничего не теряешь, если обо всем расскажешь: либо это мы угрожали, и тогда нам и так все известно, либо нас ложно обвиняют, и надо выяснить, что, черт возьми, происходит.

Ник переглянулся со своим отцом, тот кивнул, и он снова посмотрел на нас:

Незадолго до разговора с тобой в саду у моих родителей нам позвонили. Номер не определился. Она сказала, что вампиры заинтересованы в Джейми.

Она, сказал Ник. Звонила женщина. Селина? Эмбер? Какая–то другая вампирша, затаившая зло на Бреков или жаждущая причинить неприятности Дому Кадогана?

— Сегодня, — продолжил Ник, — я получил электронную почту. Там есть подробности, как именно вы собираетесь навредить моему брату.

Этан нахмурился, явно сконфуженный:

— И почему же мы, по–вашему, собираемся навредить Джейми?

— В письме не говорилось, — ответил Ник, но эти слова были произнесены чуточку быстрее, чем следовало, чтобы походить на правду. Вероятно, он знал о репортаже Джейми. Или была другая причина, по которой, как он думал, Джейми мог стать мишенью. И это не единственная проблема касательно его улик.

— Откуда ты знаешь, что письмо пришло от вампира Кадогана? — спросила я. — Может, это фальшивка?

— Верь мне хоть немного, Мерит. Мне дали подтверждающую информацию.

Мы с Этаном переглянулись.

— Какую информацию? — спросил он осторожно.

Ник посмотрел в сторону, облизнул губы, затем снова взглянул на меня. В его глазах был холод.

— Подробности насчет тебя, — сказал он и перевел ледяной взгляд на Этана. — И тебя. Вместе.

Мои щеки залились краской. Этан, по–видимому менее обеспокоенный, тихо иронически хмыкнул:

— Уверяю тебя, Николас, что у нас нет планов причинить вред твоему брату. И могу более чем определенно тебя заверить, что ты не говорил с вампиром Кадогана. Нет никакого «вместе» касательно меня и Мерит.

«Не то чтобы он не хотел этого», — подумала я, вспомнив наш танец.

— О? — переспросил Ник, изображая удивление. — Значит, в пятницу вечером вы не были наедине в библиотеке? — Он перевел взгляд на меня. — Меня проинформировали, что ты рассказала о нашей встрече в саду и передала своему Мастеру мои слова о расплате.

На этот раз я побледнела. Хотя его инсинуации были ложью — наше уединение в библиотеке было сугубо платоническим, — отчасти слухи оказались правдой. Кто–то находился в тот вечер в библиотеке и слышал наш разговор. Он играет с нами. И что более важно, кто–то предает Этана. Снова.

Я не хотела, но заставила себя повернуть голову и посмотреть Этану в лицо. Он застыл рядом со мной, стиснув челюсти, с дикой яростью во взгляде.

— Мы никогда, — отрезал он, — не угрожали ни Джейми, ни любому другому члену вашей семьи. Мой Дом так не действует. Если подобное письмо прислали вам, оно пришло не от вампира Кадогана и не с моего одобрения. И если кто–то в моем Доме дал вам другую информацию, он… глубоко… заблуждается.

Несмотря на серьезность в голосе Этана, Ник в ответ небрежно пожал плечами:

— Прости, Салливан. Но этого недостаточно.

Брови Этана поднялись.

— Недостаточно?

— Мы лишь просим не делать поспешных выводов, — сказала я Николасу. — И все.

— Не делать поспешных выводов? — Ник двинулся вперёд, сокращая дистанцию между нами.

Я с трудом заставила себя не отшатнуться.

— Как ты наивна, Мерит! Или это свойственная вампирам уклончивая болтовня?

— Николас, — сказал папа Брек, но Ник покачал головой.

— Нет, — выплюнул он. — Я сказал: если ты попытаешься причинить вред брату, я заставлю тебя заплатить за это. Я не буду бездействовать, пока вампиры уничтожают мою семью, Мерит!

— Ник, сын, — повторил папа Брек, но Николас остался на месте, всего в нескольких дюймах от меня, глядя сверкавшими от ярости голубыми глазами.

— Повторяю, Ник: мы не угрожали Джейми!

— Не лги мне, Мерит. — Ник подался ко мне и прошептал слова, судя по всему, предназначавшиеся только мне: — Они могли одеть тебя в платье и дать меч, но я знаю, кто ты есть.

О, я с удовольствием сотру эту усмешку с его лица. Я опустила голову, закрыла глаза и позволила гневу достаточно разгореться, чтобы мои глаза налились серебром. Мне пришлось сжать кулаки, чтобы сдержать остальные проявления. Внутренняя битва заставила меня еще какое–то время не двигаться. Я молчала достаточно долго, чтобы услышать шарканье — присутствующие начали нервничать.

Я открыла глаза и медленно подняла голову, глядя на Ника из–под полуопущенных ресниц. Как и ожидалось, его улыбка погасла, а глаза расширились в ответ на серебро в моих. Он сглотнул, вспомнив, что я больше не та девушка, которую он знал в университете, меня не запугать, и я не намерена потакать его гневу, проистекавшему из неведомо каких предубеждений, омрачавших его душу.

— Николас, — начала я, мой голос был мягким, тихим и чувственным, — я Страж Дома, состоящего из трехсот двадцати вампиров. Я не ударю первой, но мне позволено носить оружие, потому что я умею им пользоваться. И если будет нужно, я им воспользуюсь. Я знаю свою позицию и обязательства и сделаю все необходимое, чтобы защитить вампиров Кадогана. Поскольку мы с тобой некогда были друзьями, я в качестве исключения сделаю тебе одно предупреждение. Отойди!

Ник стоял вплотную ко мне, застыв как статуя, пока папа Брек не положил ладонь на его руку и не прошептал что–то на ухо. Когда Ник отвернулся и направился к бару, который мой отец держал на бетонном столе в углу кабинета, и была готова поклясться, что ощутила что–то в его следе. Какой–то трепет, но меня внезапно отвлек голос Этана в голове.

В моем доме предатель, сказал он, не раскрывая рта. Снова.

Мое сердце сжалось от сочувствия и боли, которую он ощущал из–за того, что его предали второй раз за несколько месяцев. Пусть даже сейчас ее заглушал яростный праведный гнев. Я знаю, ответила я и пообещала: Я найду его.

Наконец Ник отошел от своего отца, явно приняв решение.

—Mой отец решил усомниться в вашу пользу. Допуская, что вы не угрожали Джейми, он дает вам двадцать четыре часа, чтобы выяснить, кто это сделал. Если в течении суток вы не предоставите нам имя и доказательства решения проблемы, я свяжусь с мэром и проинформирую его о том, что Дом Кадогана угрожает людям и конкретно — моей семье. После этого разговора последуют звонки в «Трибьюн», «Сан» и на все телеканалы города. Возможно, я расскажу им еще кое–что. Они обезумеют от ваших развлечений, — сказал он, сделав ударение на слове «развлечения». Подтекст был предельно ясен. — Ваша так называемая популярность, — продолжил Ник, явно не закончивший свою тираду, — хрупка, в лучшем случае. Есть много людей, считающих, что расследования конгресса были фальшивкой и что вы представляете серьезную угрозу для человечества. Есть и такие, кто думает, что нам всем было бы лучше, если бы вампиры просто исчезли. — Ник угрожающе щелкнул пальцами. — Пуфф!

Я взглянула на Этана и увидела, что его зеленые глаза остекленели. Предположила, что он пытается сохранить контроль над собой. Ему удалось сдержаться — глаза не налились серебром и клыки не выросли.