Этот голос пробудил в нем множество воспоминаний. И ни одно из них не было приятным. Мягкий и чувственный, как летний солнечный свет, этот дразнящий шепот обволакивал его, обольщал медовым жаром, обещанием сладких поцелуев.

Сквозь полуоткрытую дверь донеслось еще одно слово, и у него вдруг возникло такое ощущение, будто по его телу ползет змея, готовясь впиться в него крепкими, как алмазы, зубами.

О да, он узнал этот голос. И яд, таящийся в звуках этого голоса, угрожал его душевному покою.

Тем не менее Камерон Даггет не смог противостоять искушению. Он ближе придвинулся к погруженному в тень дверному проему и вслушался.

Он только что вошел в прихожую, воспользовавшись, с разрешения владелицы заведения, боковым входом, и поэтому о его присутствии в доме пока еще никто не знал. Камерон вгляделся в полутемный коридор за дверью, тускло освещенный висевшими на стенах масляными лампами, и различил две стоявшие в нем фигуры. Фитили ламп были прикручены и горели не в полную мощность, поскольку посетители заведения предпочитали не афишировать свои визиты. И все же Камерон смог разглядеть, что в коридоре разговаривали две дамы. Одной из них была хорошо знакомая ему Сара Хокинс, владелица «Волчьего логова», а второй…

– Это против установленных у нас правил, мисс Лоуренс, – говорила Сара, понизив голос. – Обычно я не разрешаю женам, сестрам или другим лицам женского пола досаждать джентльменам, которые опекают наше заведение. Это вредит бизнесу. Надеюсь, вы меня понимаете? Джентльмены вправе рассчитывать на конфиденциальность своих визитов к нам.

– Я все понимаю, – проговорил голос из прошлого.

Нет, Камерон не ошибся. Это действительно была Софи. Он попытался перевести дыхание, но его легкие словно были заполнены свинцом.

– Вы, несомненно, правы, – продолжала мисс Софи Лоуренс. – И если бы не острая необходимость, я бы никогда не обратилась к вам с подобной просьбой. Дело в том, что я нахожусь в полном отчаянии.

В полном отчаянии? Камерон не верил этой женщине. И тем не менее, затаив дыхание, ловил каждое ее слово.

– Да, я это вижу, – вздохнув, проговорила Сара, и в коридоре на некоторое время воцарилось молчание.

– Ну хорошо, – снова послышался голос владелицы заведения, – я сделаю для вас исключение. Подождите немного вон в той комнате. – Она указала на одну из дверей в коридоре. – Я приведу сюда джентльмена. Но прошу вас не затягивать разговор и, ради Бога, ведите себя тихо. Никаких слез, крика, зубовного скрежета, иначе я прикажу швейцару вывести вас из дома.

– Нет, нет, не буду устраивать сцен, – пообещала Софи, и от ее шепота у Камерона сильно заколотилось сердце.

– Как только закончите разговор, сразу же уходите, – сказала Сара. – Я ничего не имею против вас, мисс, но чем скорее вы покинете это здание, тем лучше.

«Беги отсюда, куда глаза глядят, – приказал Камерону внутренний голос. – Беги и не оглядывайся!»

Инстинкт самосохранения редко подводил Камерона. В конце концов, он научился сдерживать свои страсти и даже избегать повседневных опасностей – таких, например, как визиты судебных приставов или преследование сыщиков с Боу-стрит.

И все же в этот момент он не нашел в себе сил прислушаться к голосу разума. Вместо того чтобы уйти, Камерон прокрался в узкий коридорчик для прислуги и стал ждать возвращения Сары с человеком, которого хотела видеть Софи.

И вот наконец раздались приглушенные голоса, звук открывающейся и закрывающейся двери, стук каблучков удалявшейся Сары… Двигаясь плавно, как крадущаяся пантера, Камерон вышел из своего укрытия и приблизился к двери в комнату, в которой находились Софи и неизвестный джентльмен.

Что за причина заставила святую Софи Лоуренс явиться в одно из самых злачных мест Лондона? Этот вопрос не давал Камерону покоя. «Волчье логово», заведение, расположенное в опасных трущобах Саутуорка, было известным борделем и притоном, где играли в азартные игры по-крупному повесы и отъявленные негодяи, потрясавшие устои светского общества.

Но почему все это так волнует его по прошествии многих лет? «Потому что я круглый дурак», – пришел к выводу Камерон, чувствуя к себе легкое отвращение.

Дверь в комнату была заперта изнутри. Достав из-за голенища сапога острый штырь, Камерон просунул его в щель, бесшумно отодвинул задвижку и немного приоткрыл дверь.

Софи прятала лицо под густой вуалью, которая еще больше приглушала ее шепот. Собеседник Софи тоже разговаривал очень тихо. Камерон не мог разобрать слов. Однако он хорошо рассмотрел небольшой сверток, который Софи передала джентльмену. Издав довольный смешок, тот спрятал его в карман.

Юркнув в свое укрытие, Камерон выглянул из-за угла и увидел, как Софи вышла из комнаты и направилась к выходу. Ее платье цвета индиго сливалось с темнотой. Вскоре мрак поглотил ее фигуру. Через несколько секунд в коридоре появился джентльмен. Он все еще посмеивался с довольным видом. Когда этот человек, чуть пошатываясь от выпитого бренди, повернул в сторону зала для игры, мерцающий свет масляной лампы упал на его ухмыляющееся лицо. Камерон узнал джентльмена. Это был лорд Дадли, распутный виконт, постоянно находившийся в безудержной погоне за удовольствиями жизни.

Дадли и Софи? Странная парочка, если, конечно, речь шла о любовной связи. Та Софи Лоуренс, которую когда-то знал Камерон, была всем чем угодно, но только не распутницей. И уж во всяком случае, она всегда отличалась благоразумием. Софи не стала бы рисковать своей репутацией и вести себя неосмотрительно.

«Но люди со временем меняются», – напомнил себе Камерон. Это правило подтверждала его собственная личность. Камерон давно уже не был похож на того неоперившегося юнца, которым был когда-то…

Тряхнув головой, он отогнал неприятные воспоминания и последовал за Дадли в зал для игры в карты. Сдерживая шаг, он подошел к виконту только тогда, когда тот уже усаживался за стол.

– Присоединитесь к нам, Даггет? – спросил один из игроков.

– Нет, сегодня я не играю, – ответил Камерон. – У меня назначена встреча со старым другом.

– С другом или с подругой? – уточнил его знакомый.

– О, ради Бога, назовите ее имя! – наперебой стали упрашивать Камерона другие игроки, сидевшие за столом.

– Честь джентльмена предписывает Даггету хранить молчание на этот счет, – заявил тасовавший колоду карт баронет, который был уже изрядно пьян.

Усмехнувшись, Камерон отвесил игрокам легкий поклон и отошел от стола. Сверток Софи успел незаметно перекочевать в его карман.

«К счастью для меня, я никогда не придерживался понятий чести», – подумал Камерон.

Борясь с приступом тошноты, Софи Лоуренс сделала глубокий вдох. Прохладный ночной воздух наполнил ее легкие. «Крепись!» – приказала она себе. Ей нельзя проявлять слабость, несмотря на тошнотворные запахи и подозрительных прохожих.

Однако, несмотря на все усилия, к ее горлу подступил горький комок, и она почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. «Дыши, дыши глубже!» Нельзя поддаваться страху. Хищники чувствуют, что жертва боится, и это провоцирует их на жестокость. Эти Богом забытые трущобы были, пожалуй, самым опасным местом во всей Англии.

– Позвольте мне помочь вам.

Крепкая рука поддержала пошатнувшуюся Софи, не дав ей упасть, а затем перед ее покрытым густой вуалью лицом появился белоснежный носовой платок, от которого исходил приятный цитрусовый аромат. Ее первым желанием было закричать и броситься прочь. Однако спокойный голос и легкое прикосновение незнакомца как будто заворожили ее.

– Я вижу, вы чем-то сильно расстроены.

– Я… я… – пробормотала Софи, стараясь подавить новый приступ тошноты, – я благодарю вас, сэр.

Поборов чувство гордости, она взяла шелковый платок и прижала его к носу. Странно, но аромат успокоил ее взбунтовавшийся желудок. Софи несколько раз с наслаждением вдохнула его.