— Эй, кто там, здравствуйте! — весело крикнул он.

— Привет! — Алекса прислонилась к дверному косяку и вкрадчиво прошептала:

— Мистер Стерлинг, если вы немедленно не проведете переговоры о взаимоудовлетворяющем слиянии со мной прямо сейчас, я…

— Алекса, — приглушенно рассмеявшись, перебил Джеймс и распахнул двери:

— Я хотел бы познакомить тебя с Робертом Макаллистером.

— Ох! — Будь человек, невольно подслушавший любовное приветствие Алексы кем угодно другим, она бы очень искусно скрыла свое смущение и удивление. Но это был Роберт Макаллистер! И щеки Алексы стали пунцовыми, а голос прозвучал не звонко и чисто, а сердито и напряженно:

— Сенатор Макаллистер.

— Мисс Тейлор, — беспечно отозвался Роберт, хотя и был смущен ее тоном и взглядом изумрудных глаз, в котором читалось такое порицание, будто Роберт совершил какой-то непростительный проступок… а не стал случайным свидетелем ее страстного обращения к любовнику.

— Роберт сказал мне, что вы никогда не встречались, — спокойно заметил Джеймс, вопросительно глядя на Алексу.

— Не встречались, — подтвердила она и подумала: «Разумеется, не встречались».

Отсутствие сенатора и его супруги на шоу «Хочу стать звездой» — ежегодном рождественском гала-представлении, устраиваемом продюсерами и актерами «Пенсильвания-авеню», — не осталось незамеченным. Всего за три года праздничное благотворительное представление в пользу детей, больных раком, стало одним из самых успешных предприятий в Вашингтоне. «Хочу стать звездой» получило восторженную поддержку самых ярких деятелей культуры, политиков и бизнесменов. Всех звезд первой величины, за исключением одной — сенатора от штата Виргиния.

Роберт Макаллистер демонстративно уклонялся от участия в рождественском гала-представлении, равно как и от посещения съемок «Пенсильвания-авеню». Другие сенаторы все же нашли время побывать на площадке — они любезно наблюдали за съемкой, иногда давали советы или просто знакомились с Алексой, но Роберт не заглянул сюда ни разу. Она, конечно, понимала, что избранное официальное лицо, занятое важнейшими государственными делами, может тратить свое драгоценное время и на более серьезные мероприятия, нежели флирт с ней.

Но Алекса Тейлор точно знала, что Роберт Макаллистер избегал знакомства с ней совсем по другой причине. Он не появлялся на съемках фильма по той же причине, по которой никогда не посещал праздничные гала-представления, руководствуясь тщательно разработанной системой уклонения от встреч с известной любимицей телезрителей.

Сейчас, чувствуя на себе открытый, горящий взгляд Джеймса, она вызывающе-пристально разглядывала мужественное лицо Роберта в поисках доказательств преднамеренного уклонения от знакомства с ней. Но взгляд его карих глаз был внимателен, невозмутим и высокомерно неподвижен — очевидно, чтобы не выдать заведомо надменного отношения к Алексе. Да, Роберт Макаллистер — виртуозный политик и, следовательно, актер, быть может, получше, чем сама Алекса.

— Алекса, это Роберт, — спокойно представил Джеймс, и Алекса впервые услышала нотки знаменитой ледяной холодности в голосе адвоката.

— Рада с вами познакомиться, Роберт, — выдавила из себя Алекса очаровательную улыбку. — Я и не знала, что вы с Джеймсом…

— Мы вместе учились в юридической школе.

Несмотря на то что в этом известии не было ничего хорошего, сияющая улыбка не сходила с лица Алексы. Она предполагала, что Роберт оказался у Джеймса по делам, но все обернулось гораздо хуже — они были друзьями.

— Мы с женой на уик-энд будем в городе. Сегодня вечером мы приглашены в гости, но надеемся, что вы с Джеймсом пообедаете с нами завтра. — Роберт ожидал скорого «да».

Он уже узнал от Стерлинга, что актриса не занята ни на съемках, ни в театре, но Алекса не спешила с ответом. Она растерялась, выглядела несколько смущенной, словно искала и никак не могла найти повод для отказа. Как только Роберт это понял, он сразу пришел ей на помощь:

— Разумеется, это предложение сделано слишком поздно. У вас, вероятно, уже есть другие планы.

«И в эти планы ни за что на свете не входит встречаться с вашей женой», — со злостью подумала Алекса.

Неужели Роберт и вправду ничего не знает? Неужели причиной того, что он никогда не посещал съемок фильма, были и в самом деле более важные дела? Алекса предполагала, что такое вполне допустимо, хотя и было довольно странно, что Хилари не рассказывала мужу об их вражде. Но все может быть. Не исключено, что Хилари просто была уверена, что у нее с Робертом найдутся более важные приемы, чем посещение рождественских благотворительных вечеров.

Алексе теперь как никогда нужен был хоть какой-нибудь повод для отказа или хотя бы изящная и убедительная ложь. Но за время ее романа с Джеймсом Алекса совершенно разучилась врать.

— Моей сестре исполняется двадцать один год в этот уик-энд, — пробормотала она в конце концов. Что было, конечно, правдой, но прозвучало как-то неубедительно.

— Роберт, позволь мне позвонить тебе позже, — вставил наконец невозмутимый Джеймс.

— Хорошо. Без проблем. А теперь мне пора. Рад был познакомиться с вами, Алекса.

— Мне тоже приятно с вами познакомиться, Роберт.

Джеймс проводил друга к лифту и, вернувшись, застал Алексу созерцающей в окно суматошное уличное движение тридцатью этажами ниже и совершенно не обращающей внимания на полыхавший прямо перед ней умопомрачительный закат. Это было совсем не похоже на нее, предпочитавшую городской суете красоту природы, но сейчас мысли Алексы витали где-то далеко.

Джеймс немного помолчал и только затем тихо заговорил, отчего Алекса вздрогнула:

— Я и не подозревал, что ты настолько увлечена политикой. И по правде говоря, если бы я стал делать предположения относительно твоих политических пристрастий, то подумал бы, что они достаточно близки взглядам Роберта.

— Мое поведение никак не связано с политикой.

— Ты не должна досадовать на то, что он услышал твои слова…

— Не должна, — тихо согласилась Алекса. Наконец она нашла в себе мужество оторваться от окна и повернуться к Джеймсу. И тут увидела в его глазах то, чего всегда боялась больше всего, — досаду. Алекса вела себя дурно, грубо с его другом, и Джеймс досадовал на нее за это.