Играя с ее волосами – он и забыл, какие они мягкие, – Конрад откинул локон назад. Костяшки его пальцев слегка задели плечо Джейн, когда он вытащил из пучка шпильку. Зрачки женских глаз расширились, и Конрад ощутил триумф.

– Сладких снов, Джейн, – сказал он, отступая.

Рука ее дрожала, когда она заправляла высвободившуюся прядь. Однако Джейн не проронила ни слова. Повернувшись, она схватила сумочку и зашагала по направлению к гостевой комнате.

Конрад провожал ее взглядом, чувствуя, что, пока они вместе, о спокойном сне каждый из них может только мечтать.

Джейн закрыла за собой дверь комнаты для гостей и прислонилась к ней спиной, обхватив себя руками, словно это могло удержать ее от желания броситься к Конраду. Нет, она никак не ожидала, что спустя три года ее страсть будет столь же сильна, как и прежде. В голове замелькали образы: она склоняется над ним, сидящим в огромном кресле, садится на него…

Было что-то невероятно возбуждающее в том, как она когда-то становилась ведущей в их любовном дуэте. Джейн обожала это ощущение чувственной власти. Конрад за секунду мог изменить положение вещей – и блеск в его глазах не оставлял никаких сомнений в этом, – но тогда она с не меньшей радостью развязывала узел его галстука, расстегивала рубашку, ослабляла ремень на брюках…

Джейн опустилась на пол и вздохнула. Да, все оказалось гораздо сложнее, чем она представляла. Хорошо еще, что она без всяких споров добыла себе отдельную постель. Это ее маленькая победа.

Джейн оглядела «томатную» комнату, как называл ее Конрад. Здесь он оставил все без изменений. Джейн удивилась тому, что испытывает облегчение. Почему для нее важно, что он избавился не от всех вещей, которые когда-то были частью их общей жизни?

Рывком поднявшись на ноги, молодая женщина постучала по винтажной скамейке, использующейся в качестве подставки для багажа, и провела пальцами по резьбе. Конрад не стал заменять ни красное покрывало, ни портьеры. Она обставляла эту комнату с мыслями о комфортном жилище для членов семьи. Правда, тогда она еще не знала, что Конрад и его старшая сестра только обмениваются открытками на день рождения и Рождество. Его родители, как и ее мать, умерли, других родственников не осталось. Джейн ни за что не стала бы приглашать сюда отца с его новой женой.

Могла ли история с отцом как-то отразиться на том, что она выбрала мужчину, которому было суждено разбить ей сердце? Эта мысль приходила в голову Джейн не раз. И забывать об этом нельзя.

Но следует признать, что она сильно его желает. Конрад тоже хочет ее по-прежнему – это стало ясно по его взгляду, по его прикосновению, по реакции его тела. И все-таки он отказался от секса. Джейн изучила его тело так же хорошо, как свое собственное, но, помоги ей Бог, она не в силах понять этого мужчину.

Джейн кинула сумочку на постель, и из нее выпал телефон. Она взяла его в руки и обнаружила, что пропустила три звонка с одного и того же номера.

Ее охватило чувство вины. Впрочем, почему она должна чувствовать себя виноватой? Ведь Джейн по-настоящему не встречалась с Энтони Коллинзом. Она старалась, чтобы их отношения не выходили за рамки дружеских, с того момента, как начала работать в хосписе, заботясь о престарелом двоюродном дяде Энтони, недавно скончавшемся от рака легких.

На работе Джейн повидала немало смертей, но привыкнуть к этому было нельзя. Поддерживало осознание того, что она помогает людям облегчить последние дни жизни, и их близким тоже. Джейн нашла свое призвание, применив опыт медсестры.

Она начала обустраиваться в Майами, но чтобы осуществить задуманное, необходимо оставить свой брак в прошлом.

Джейн прослушала голосовую почту.

– Привет, просто проверяю, добралась ли ты, – послышался знакомый голос Энтони, к которому примешивался лай ее французской бульдожки Мими. (Он согласился присмотреть за ней.) – Как прошел полет? Позвони мне, когда выдастся время.

И следующее сообщение:

– Я волнуюсь. Надеюсь, тебе посчастливилось избежать всяких задержек и не обогащать дорогущие закусочные в аэропорту.

Еще один звонок. В трубке была тишина.

Надо бы позвонить Энтони. Но как разговаривать с ним, если ее мучает страсть к Конраду? Набирая текст, Джейн знала, что поступает, как трусиха.

«Добралась до Монте-Карло без происшествий. Спасибо за заботу, но волноваться не нужно. Слишком устала для разговора. Позвоню позже. Угости Мими чем-нибудь вкусным от меня».

Джейн отправила сообщение и выключила телефон. Самая настоящая трусиха! С этой мыслью она запихнула телефон обратно в сумочку. Негромкое металлическое звяканье напомнило ей о кольце, которое туда положил Конрад.

Да, что ни говори, бракоразводные бумаги вручены ему лично. А если она решится продать кольцо, деньги обязательно пойдут на благотворительность.

Сегодня она выиграла, разве не так?

Нет, не так. Джейн опустилась на край кровати. Хорошо, что она захватила с собой электронную книгу. Как будто предчувствовала, что уснуть ей не удастся.

Устроившись на балконе, Конрад просматривал документы, переданные ему полковником, на своем планшете. Монте-Карло, редко спавший по ночам, отлично подходил людям, страдающим бессонницей. Например, ему. Внизу виднелись покачивающиеся на волнах ярко освещенные яхты. Без сомнения, ночная жизнь в казино шла своим чередом, однако звукоизоляция защищала пентхаус от любых шумов.

Рядом, на столике для завтрака, лежали бумаги, касающиеся развода. Конраду их содержание было давно известно – адвокат ознакомил его со всеми деталями. Конрад просто позволил Джейн считать иначе. Вспомнив о них, он вновь ощутил раздражение.

Джейн твердо намерена уйти от него чуть ли не с пустыми руками. Однажды она так и сделала, бросив его. Конрад создал для нее фонд – без каких-либо условий. Она могла распоряжаться деньгами по своему усмотрению. Перед лицом Господа он поклялся, что будет ее защищать, и намерен сдержать клятву даже после развода.

Раздражение мешало ему сконцентрироваться на документах, полученных от Сальваторе. А ведь его брак распался как раз из-за случаев, подобных этому.

Ему не помешало бы собраться с мыслями и закончить дело Жутова.

Мир станет лучше, если этот негодяй будет смотреть на него сквозь тюремную решетку. Жутов создал одну из крупнейших организаций, занимающихся изготовлением и сбытом фальшивых купюр, и вызывал колебание валют в разных странах, изменяя тем самым соотношение сил. Поскольку многие государства переживали период финансовой нестабильности, подобное вмешательство во внутренние дела могло закончиться настоящей катастрофой.

Жутов занимался этим из непреодолимой тяги к власти. Кроме того, он стремился любыми доступными способами укрепить политическое влияние своего сына.

Помощь Интерполу в поимке таких преступников была для Конрада больше, чем работой. Это было искупление собственной вины. Он тоже совершил преступление, но отделался шлепком по руке. Манипулируя фондовой биржей, юный Конрад считал, что утверждает некую космическую справедливость, воруя у богачей и помогая несправедливо обделенным беднякам.

В общем, полная чушь.

В пятнадцать лет следовало быть умнее. В таком возрасте пора разбираться в том, что хорошо, а что плохо. Однако Конрад был захвачен эгоистичным желанием доказать, что он лучше своего мошенника-отца, и забыл принять во внимание, что его действия аукнутся на семьях простых рабочих.

И хотя в то время ему удалось избежать серьезного наказания, он еще не рассчитался за свою ошибку. Когда полковник Сальваторе оставил пост директора военной исправительной школы и начал работать в Интерполе, Конрад стал одним из его агентов.

Открывшаяся дверь, ведущая на балкон, вернула его в реальность. Конрад мог не поворачиваться – воздух уже наполнился ароматом Джейн. Как-то она сказала ему, что перестала пользоваться духами, так как их запах нравился не всем пациентам. Он помнил почти все, что касалось Джейн. Кстати, обычно она спала как сурок, независимо от часового пояса.