— Джинни! — послышался осторожный голос. — Это я, Джесс.

Джинни посмотрела в темный дверной проем. Джесс? Нет! Но она уже знала — да. Как это похоже на Джесс — прочитав о смерти Джейка, примчаться на другой конец страны. Джесс — добрая, как Лайза.

Ее подруга из другого времени и пространства.

— Господи Иисусе, — прошептала Джинни, — каким ветром тебя сюда занесло?

В сущности, не в таком уж далеком прошлом остался день, когда появилась Джесс и рассказала Джинни про свои идею встречи. В тот раз она тоже нагрянула без предупреждения. С тех пор они ни разу не виделись, но продолжали общаться, если два-три телефонных звонка в год и обмен рождественскими поздравлениями и фотографиями детей можно назвать общением.

Джесс двинулась к ней, робко улыбаясь.

Джинни опять взглянула в окно. Выхода не было. Она не слишком охотно приблизилась к Джесс, обняла ее и поцеловала.

— Наверное, излишне говорить, что ты свалилась как снег на голову.

— Прости, Джинни, но мне нужна твоя помощь. Однако если я не вовремя, скажи, и я уеду.

Джинни заметила, что глаза Джесс покраснели, а веки опухли. Это удивило Джинни — ведь та едва знала Джейка. Ей вспомнилось, как в юности у Джесс глаза частенько были на мокром месте, и в «Ларчвуде» много ночей она плакала в подушку, убиваясь по своему парню, которого так больше и не видела. Неужели Джесс пустила слезу из-за смерти Джейка?

— Ты что, весь полет проплакала?

Джесс поставила свою изящную сумочку на кожаный диван (тот самый, на который еще при жизни Джейка, когда Джинни была истинной женщиной, Брэд повалил ее). Джинни бросила в рот очередной тостик, ожидая услышать слова соболезнования и утешения. Но Джесс проговорила:

— Боже мой, сколько воды утекло. Ты прекрасно выглядишь.

— Больше всего я похожа на кусок дерьма, — желчно возразила Джинни. — Хочешь тостиков?

Джесс отрицательно покачала головой.

Не зная, что сказать, Джинни взяла еще один тостик и начала рассматривать его, словно надеясь прочитать между белыми крупицами соли нужные слова. Конечно, ей следует поблагодарить Джесс за приезд, сказать, что она тоже прекрасно выглядит, и это, кстати, чистая правда. Должно быть, миниатюрные женщины долго не стареют, а потом в одночасье превращаются в трясущихся склеротичных старух, закутанных в шерстяные пледы.

— Садись, — предложила она.

Джесс присела на диван рядом со своей сумочкой.

— Джинни, — начала она, — со мной случилось нечто крайне странное.

И она поведала Джинни о письме от «дочери», о сообщении на автоответчике, о смерти мисс Тейлор, о своих сомнениях и терзаниях. Джинни слушала как завороженная и все время механически жевала.

Ни слова про Джейка.

— Мне не к кому обратиться, кроме тебя, — сказала Джесс. — Только ты меня поймешь.

Разумеется, это было не так. Джинни абсолютно не понимала, о чем Джесс толкует и для чего явилась в Лос-Анджелес.

— Я поняла одно: мисс Ти больше нет.

Джесс кивнула:

— Она умерла прошлым летом.

— Черт! В голове не укладывается, что она в могиле.

В течение тридцати лет мисс Тейлор следила за приключениями Джинни так же внимательно, как охотник за своей добычей. Казалось, ей было известно каждое слово Джинни и каждая ее мысль.

— Она была стара, — вздохнула Джесс. — А вот Эми…

Джинни отвернулась к окну.

— Или Джейк…

Наступила тишина — та жутковатая тишина, которая обычно предшествует потоку слез.

— Что?

Джинни провела ладонями по бедрам, чтобы успокоиться, и вновь повернулась к подруге. Лицо Джесс выражало изумление.

— Послушай, я думала, ты приехала из-за него. Лайза невероятно популярна, и по всем каналам сообщили об этом.

Джесс поднялась и погладила Джинни по руке.

— Джейк?

— Ну да. Он умер. Совсем умер, понимаешь?

Огромный, удушающий комок стоял у нее в горле.

— Я… была так поглощена своими проблемами, что не включала телевизор. И газет не читала… — призналась Джесс.

Джинни с трудом глотнула.

— Да что ты, ничего страшного. Сейчас я попрошу эту неповоротливую Консуэлло приготовить нам кофе. И наверняка после поминок в доме осталось что-нибудь съестное.

Джесс опустила глаза и по привычке повернула на пальце кольцо. Она всегда делала это, когда была чем-то расстроена или что-то обдумывала.

— Джинни, — сказала она, — у меня есть идея получше. Давай где-нибудь поужинаем. И ты мне все расскажешь.

Джинни взглянула на пижамные брюки и рубаху Джейка:

— По-моему, у меня неподходящий наряд.

Джинни не упомянула о том, что уже два (или три?) дня не принимала душ.

Джесс махнула рукой:

— Я подожду.

Столики в ресторане были сдвинуты попарно, совсем как в Манхэттене. Официанты с загорелыми лицами истинных калифорнийцев были одеты в плотно облегающие сорочки.

— Я очень тебе сочувствую, — Джесс посмотрела на Джинни, которая тщательно пережевывала большой кусок хлеба с маслом.

Она была рада, что приехала. Джинни, конечно, ни за что не позвала бы ее. Не набрала бы номер и не сказала: «Джесс, мне нужен друг».

— Ладно, жизнь есть жизнь. Мы прожили несколько неплохих лет.

— И у тебя есть Лайза, — добавила Джесс.

Джинни кивнула, и Джесс отвела взгляд. Джинни невероятно изменилась. Даже сквозь макияж проступала мертвенная бледность. Казалось, кто-то высосал из нее жизненные соки, и она умерла вместе с Джейком. И это прямое коричневое платье вовсе не в ее стиле. В нем нет… никакой сексуальности.

— Джинни, что ты теперь собираешься делать? — осторожно поинтересовалась Джесс.

Движения Джинни становились все медленнее, будто у нее, как у механической игрушки, кончался завод. Она прикрыла глаза.

— Джейк, к счастью, не успел начать новый проект, так что мне не придется хлопотать о его делах. Не беспокойся за меня. Со мной все будет хорошо.

Хорошо. Джесс сделала глоток вина.

— Мы все боимся перемен, — вздохнула она. — Их у нас с тобой было немало.

Джинни не ответила. Она явно не хотела обсуждать эту тему, и Джесс, конечно, не стала настаивать.

— Так что ты посоветуешь? — спросила она. — Стоит мне попытаться выяснить, от кого это письмо? Вдруг мой ребенок жив?