«Башмяк» однако позаботился о значительном замешательстве, потому что Сердан отказывался забирать эти «омерзительные ботинки», а мама сразу же ложно приписала ему, что он наверное только хочет заполучить пару новых кроссовок, что в свою очередь сильно разозлило Сердана. То что он разозлился, я хорошо могла понять, потому что только быстрое вмешательство папы оберегло его от маминой звонкой пощёчины, когда оба нас подобрали.

Я на обратном пути несколько раз поясняла, что не Сердан похитил меня, а скорее наоборот.

- Это смешно, - трубила мама каждый раз. - С каких пор похитители звонят своим жертвам, а они приезжают потом автостопом на место преступления? - Но другого варианта она тоже не могла себе обоснованно объяснить, и поэтому снова последовал приступ рыданий, потому что она не желала успокаиваться.

Я не только подорвала их первый отпуск в течение долгого времени, но также стоила им годы жизни. Они оба выглядели помятыми и невыспавшимися, но от меня не ускользнуло, что иногда папа смотрел на меня скорее более озабочено, чем неодобрительно.

У кого были глаза, тот должен был видеть, что Сердан и я не особо наслаждались жизнью, хотя Сердан по-прежнему выглядел так, будто собирался сейчас пойти на причастие. Леандер и я страдали от мозолей и царапин на наших босых ногах, к тому же мой солнечный ожог оставил ещё скверные следы на спине. Может быть, папа также заметил, как жадно я пила воду и запихивала в себя сухой багет, которым они по дороге побаловали нас. Вода и хлеб. Всегда что-то новенькое. Если так пойдёт дальше, то мы ещё умрём от цинги.

Но больше всего маму и папу приводило в ярость то, что мы отказывались объяснять, что собственно собирались делать в Ле-План-де-ла-Туре и как туда попали. То, что мы заманили их на ложный след и направили к атлантическому побережью, они не могли и не хотели простить нам и по поводу этой лжи критиковали также сильно меня, как и Сердана.

Когда мы поздним вечером, потные и усталые, приехали в Людвигсхафен и доставили Сердана домой к родителям - они ожидали нас молча и со скрещенными на груди руками, мама и папа послали меня без еды в кровать и начали, жалуясь, распаковывать чемоданы. Это звучало так, будто они хотели перестроить всю квартиру.

Но теперь наступила тишина. Маме и папе тоже нужно было выспаться. Леандер наоборот вышел из своего оцепенения, которое охватило его после того, как мы вышли из машины, потому что ему пришлось провести поездку в багажнике «с трупами».

Рядом со мной на заднем сиденье сидел Сердан, немой, как рыба и с лицом, будто в голове воздушный пузырь. Но всегда, когда мои глаза смотрели в его, они коротко вспыхивали, и мы знали, что что-то пережили вместе, что никто и никогда не сможет у нас забрать и что навсегда будет нас связывать.

Я отвернулась со вторым глубоким вздохом от двери и села на кровать.

- Ну, послушай, - начал Леандер с поднятой рукой, как будто хотел ещё к своим словам дирижировать.

- «Пропавшие подростки нашлись. Четырнадцатилетняя девочка и пятнадцатилетний парень, которые считались пропавшими в течение нескольких дней и находились якобы возле французского, атлантического побережья, сдались полиции в маленьком городке Ле-План-де-ла-Тур.

Очевидно, здесь речь идёт о молодёжном розыгрыше; преступление или похищение между тем уже совершенно точно полицией исключается. Однако почему оба школьника из Людвигсхафена находились на Лазурном берегу, а не в Кап Ферре, как объявил парень, не удалось выяснить. По слухам подростки проникли в усадьбу американского актёра Джонни Деппа. Но менеджмент Деппа отрицает это.

«Всё как всегда, у нас всё в порядке», - процитировал он актёра из Пиратов Карибского моря.» Повезло, Люси. Я ведь говорил, что он хороший парень. - Леандер коротко шмыгнул носом, а его последние слова прозвучали с горечью.

- Не можем мы наконец сосредоточиться на главном?

- Пожалуйста, - ответил Леандер и сделал преувеличенно широкий жест рукой, чтобы побудить меня говорить. Что с ним такое случилось?

То он чуть не вскипал от активности, то снова вёл себя так, будто я забрала у него его гель для душа, прежде чем также строго отругать меня, как мама, потому что я не послушалась и не осталась в леске. Но именно об этом и шла речь. Почему он не хотел ничего об этом слышать?

- Выключи сначала компьютер, он нам будет не нужен.

- Могу я ещё быстро кое-что напечатать? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста ...

- Как хочешь. - Я подождала, пока бумага прошла через принтер, а Леандер закрыл ноутбук. Но вместо того, чтобы посмотреть на меня, он уставился в окно на ночное небо, которое здесь в городе казалось намного светлее и серее, чем в сельской местности Эльзаса.

- Merci, - поблагодарила я язвительно. - Твои дорогие, заботливые родители появились в леске, когда я была ещё невидимой. Они надеялись встретиться с тобой, но им было сложно обнаружить тебя, потому что ты поменял свою частоту.

- Да, я это сделал, - подтвердил Леандер со сбивающей с толку смесью из гордости и раскаяния.

- И они решили послать тебя в Гваделупе, чтобы ... наказать.

«Чтобы избавиться от тебя» было бы более уместное выражение, но почему-то я не могла сказать это Леандеру в лицо.

- При этом они спрашивали себя, не выполнишь ли ты тройной прыжок. Потому что с его помощью ты сможешь сделать себя неуловимым и делать что хочешь. Правда тогда ты потеряешь свои способности охранника, но они не смогут тебя больше наказать и куда-нибудь перевести. Леандер, нам обязательно нужно выяснить, что такое тройной прыжок.

Леандер оставался неестественно спокойным, повернулся ко мне и посмотрел на меня тоскливо и в тоже время самонадеянно.

- Ах, Люси, да я ведь знаю, что такое тройной прыжок. Или ты считаешь меня непроходимым дураком?

- Твои родители считают тебя таким. Они были уверенны, что ты ничего о нём не знаешь и ни в коем случае не выполнишь.

- Возможно, они так и думают, - уступил Леандер. - Но они не имеют представления, чему научил меня Бабтисте. Он принадлежал к тайной ложе, прежде чем специализироваться на знаменитостях. В отличие от отца, который не смог достичь ложи.

- А так же его не взяли в Чёрную бригаду, - добавила я злобно. - Кто такой Баптисте?

- Предводитель охранников Лили-Роз и Джека Кристофера. Он был моим инструктором в Париже и во время переподготовки у детей Джонни. Он также был там, когда ты нашла меня ...

- Да, я его видела. Я могла его видеть, Леандер. Хотя плохо и он был прозрачным, но я смогла различить, что он был похож на актёра ...

- Джона Малковича, - перебил меня Леандер взволнованно и снова взглянул на меня. - Он выбрал себе лицо Малковича, да, это верно. Oh mon dieu, Люси, ты его видела? - На одно мгновение лицо Леандера просветлело, а его двухцветные глаза сверкали соревнуясь друг с другом.

- Ты понимаешь, что это значит? - спросила я не менее взволнованно. - Он должен быть твоим родственником. Я могу видеть только членов твоей семьи, других охранников я не вижу. Там был кто-то ещё в комнате?

Леандер кивнул.

- Да, два практиканта.

- Тогда он должен принадлежать к твоей семье. Потому что практикантов я не видела.

Леандер снова отвернулся от меня и незаметно вытер глаза. Потом он взял спящего Могвая из его корзинки и начал гладить обеими руками, как будто хотел этим успокоить себя. Могвай счастливо захрюкал. Молчание Леандера длилась долго и я начала нервничать.

Разве он совсем не радовался тому, что Баптисте был его родственником? Может мне стоит снова вернуться к другой теме разговора, потому что это казалось мне важнее, чем какие-то там родственные связи. Кто мог с уверенностью сказать, не взяли ли снова родители Леандера или Чёрная бригада давно наш след?

- Тройной прыжок, - напомнила я Леандеру. - Значит, ты знаешь, что это такое. Тогда пожалуйста выполни его, прежде чем они нас найдут ...

- Пффф. Это не так просто, Люси. Его нельзя сделать мимоходом. - Леандер всё ещё смотрел в окно, но посадил собаку назад в корзинку.