Но Грэхем ему отказал.
«Он вел себя достойно. Просто сказал: “Послушай, Уоррен. На Уолл-стрит по-прежнему господствуют большие шишки и крупные инвестиционные банки, а они не нанимают евреев. У нас есть возможность нанять очень небольшое количество людей. И поэтому мы берем только евреев”. У него в офисе действительно работали две еврейки. В этом заключалось его видение равноправия. Но правда заключалась в том, что в пятидесятые годы существовало слишком много предрассудков в отношении евреев. Я это понимал».
Даже десятилетия спустя Баффет не мог себя заставить сказать хотя бы одно слово критики в адрес Грэхема. Но это решение наверняка его обескуражило. Почему Грэхем не мог сделать исключение для своего лучшего ученика? Ему бы это ничего не стоило.
Уоррен, который боготворил своего учителя, должен был признать, что Грэхем относился к нему равнодушно и не стал бы менять свои принципы даже ради лучшего студента, который когда-либо посещал его семинар. Решение не подлежало
обжалованию, по крайней мере сейчас. Уоррен был страшно раздосадован, но потом взял себя в руки и сел в поезд.
У него было два утешения. Он мог вернуться в Омаху, где чувствовал себя лучше всего. И там заняться своей личной жизнью, потому что встретил девушку, в которую влюбился. Как обычно с ним бывало, эта девушка ничего к нему не чувствовала. Но на этот раз он решил изменить ее мнение.
Глава 18. «Мисс Небраска»
Нью-Йорк и Омаха • 1950-1952 годы
Уоррену никогда не везло с девушками. Завести подружку всегда мешало то, что отличало его от других. «Никто не стеснялся девушек больше меня, —- рассказывает Уоррен. — Мое стеснение принимало странную форму: общаясь с девушками, я превращался в говорящую машину». Он рассказывал об акциях и политике, а когда слова иссякали, начинал просто что-то бормотать. Он стеснялся приглашать девушек на свидания. Когда та или иная из них подавала Уоррену сигнал и ему казалось, что она не откажет, он собирался с духом и делал-таки первый шаг. Но чаще всего думал: «С чего бы ей захотелось встречаться со мной?» В старших классах школы и в университете ему редко случалось ходить на свидания. А когда все же удавалось оказаться наедине с девушкой, что-то всегда шло не так.
Возвращаясь на машине с бейсбольного матча с Джеки Джиллиан, он сбил корову. И это было кульминацией их свидания. Другую девушку он пытался научить игре в гольф114, но уроки не увенчались успехом. За Барбарой Виганд он заехал на катафалке — не ради эффекта, а скорее от отчаяния. Возможно, это и помогло бы растопить лед в самом начале свидания, но где было взять темы для дальнейшего разговора? Во время встреч с застенчивыми девушками вроде Энн Бек он и вовсе немел. Уоррен был настолько неуверенным в себе, что понятия не имел, как поступать в таких ситуациях. Девушки не хотели слушать о Бене Грэхеме и «запасе надежности». На что ему было надеяться, если он так ни разу и не решился поцеловать Бетти Уорли, с которой встречался все лето? Баффет думал, что он безнадежен, и возможно, девушки это чувствовали.
В конце концов летом 1950 года, как раз перед отъездом Уоррена в Колумбийский университет, сестра Берти устроила ему свидание со своей соседкой по комнате в общежитии Северо-Западного университета. Сьюзан Томпсон115, розовощекая брюнетка кукольной внешности, быстро произвела впечатление на Берти, которая была младше Сьюзан на полтора года, «как девушка, умеющая понимать людей»1. Когда Уоррен познакомился со Сьюзан, он был очарован ею, но подозревал, что это знакомство слишком хорошо, чтобы быть правдой. «Поначалу я думал, что она неискренняя. Сьюзан меня заинтриговала, я добивался ее, но был намерен узнать, что скрывается “под маской”. Я просто не мог поверить, что люди вроде нее действительно существуют». Впрочем, в то время Уоррен не интересовал Сьюзан. Она была влюблена в другого юношу.
После отъезда в Колумбийский университет Уоррен из светской колонки Эрла Уилсона в New York Post узнал, что Ванита Мэй Браун, «Мисс Небраска 1949 года», живет в женском пансионе «Вебстер»116 и участвует в телешоу с певцом и кумиром подростков Эдди Фишером.
Ванита училась в Университете Небраски в то же время, что и Уоррен, но он не общался с ней. В этот раз что-то заставило его преодолеть смущение. Раз уж так случилось, что прекрасная «Мисс Небраска» оказалась в Нью-Йорке, он решил с ней созвониться.
Ванита клюнула на наживку. Вскоре состоялось их свидание. Уоррен быстро понял, что ее воспитывали совсем не так, как его самого. Она выросла на юге Омахи, после школы занимаясь разделкой цыплят на складах компании Omaha Cold Storage. Пропуском в жизнь для Ваниты стала ее внешность — она обладала телом как у красотки с обложки журнала и лицом типичной американки, «девушки, живущей по соседству». В Омахе Ванита работала билетершей в театре «Парамаунт», затем победила в местном конкурсе красоты благодаря умению подать себя. «Мне кажется, она ослепила судей своим талантом», — вспоминает Баффет. Выиграв титул «Мисс Небраска», Ванита представляла свой штат на вашингтонском Фестивале цветущей сакуры117. А затем переехала в Нью-Йорк, где отчаянно пыталась сделать карьеру в шоу-бизнесе.
Несмотря на то что Уоррен был не тем парнем, который водит девушек на обед в «Сторк Клаб» или на шоу в «Копакабану», она наверняка порадовалась знакомому лицу. Вскоре они стали вдвоем гулять по Нью-Йорку. Они ходили в церковь Marble Collegiate послушать проповедника доктора Нормана Винсента Пила, прародителя теории «позитивного мышления». Уоррен играл Ваните на укулеле песню Sweet Georgia Brown на берегу Гудзонского залива, приносил бутерброды с сыром, чтобы устроить пикник на берегу.
И хотя Ванита ненавидела бутерброды с сыром2, она продолжала встречаться с Уорреном. Он находил ее забавной и сообразительной. Словесные перепалки с ней были похожи на игру в пинг-понг3. Рядом с ней он ощущал себя как в цветном кино. Несмотря на то что Ванита заинтересовалась Уорреном, он не заблуждался относительно своих слабых коммуникативных навыков. С каждым годом он все больше стремился хоть как-то их улучшить. Однажды он увидел рекламу курса публичных выступлений Дейла Карнеги. Уоррен верил в Дейла Карнеги, советы которого уже однажды помогли ему научиться лучше ладить с людьми. И отправился по указанному в объявлении адресу с чеком на 100 долларов в кармане.
«Я пошел на курсы Дейла Карнеги, потому что понимал, насколько не приспособлен к жизни в социуме. Отдал организаторам чек, но затем испугался и заморозил его».
Отсутствие навыков общения не предвещало ничего хорошего в его отношениях со Сьюзан Томпсон. Уоррен писал ей письма на протяжении всей осени. Сьюзан не поощряла это занятие, но и не просила перестать ее беспокоить. Уоррен понял: для того чтобы получить возможность стать ближе к Сьюзан, нужно понравиться ее родителям. На День благодарения он поехал с ними в Эванстон на футбольный матч Северо-Западного университета. Позже они пообедали вместе со Сьюзан, но она быстро сбежала и отправилась на другое свидание4.
Обескураженный, но заинтригованный, Уоррен вернулся в Нью-Йорк и продолжил встречаться с Ванитой. «Из всех, кого я встречал, у нее было самое оригинальное мышление».
На самом деле свидания с ней стали непредсказуемыми и даже рискованными. Иногда она угрожала, что поедет в Вашингтон и, когда его отец Говард будет произносить речь в Конгрессе, бросится к его ногам с криком «Ваш сын — отец моего будущего ребенка». Уоррен считал, что она вполне способна на это. В другой раз она устроила Уоррену сцену на выходе из кинотеатра. Не желая ее слушать, он усадил Ваниту на урну на углу улицы5.
Ванита была умна, красива, и с ней невозможно было соскучиться, однако Уоррен знал, что связываться с ней рискованно. Но ходить с ней на свидания было так же захватывающе, как выгуливать леопарда на поводке, размышляя о том, можно ли его приручить. Тем не менее «Ванита держала себя в руках. Она вполне могла вести себя подобающим образом, с этим у нее не было проблем. Вопрос заключался лишь в том, хотела ли она вести себя как надо. Она могла поставить тебя в неловкое положение, но только тогда, когда ей этого хотелось».
