Позже Говард говорил: «Я не знаю, много ли она работала в газете или нет, но она точно работала на меня. Не думайте, я никогда не жалел об этом, это была лучшая сделка, которую я заключил»21. Лейла была хорошей студенткой и отлично разбиралась в математике. Поэтому, когда она объявила о том, что хочет оставить колледж и выйти замуж, профессор математического анализа (по слухам) в расстроенных чувствах разорвал толстый учебник в клочки22.
Перед окончанием колледжа Говард пришел к отцу, чтобы обсудить дальнейший выбор профессии. Он не слишком интересовался деньгами, но по настоянию Эрнеста отказался и от благородной, но низкооплачиваемой профессии журналиста, и от возможности поступить в юридическую школу. Эрнест занялся продажей страховок26.
После свадьбы (26 декабря 1925 года) молодожены переехали в небольшое четырехкомнатное бунгало в Омахе, которое Эрнест заполнил продуктами в качестве свадебного подарка. Лейла полностью обставила дом всего за 366 долларов, покупая вещи, как она выразилась, «практически по оптовым ценам»23. С этого дня она направила всю свою энергию, амбиции и талант к математике (сфере, в которой даже Говард не мог с ней сравниться) на благо быстрого продвижения мужа по карьерной лестнице.
12 февраля 1928 года у Баффетов родился первый ребенок — девочка, получившая имя Дорис Элеонора. В том же году Бернис, сестра Лейлы, перенесла нервный срыв и бросила преподавательскую работу. Однако, судя по всему, Лейлу обошла стороной апатия, угнетавшая ее мать и сестру. С неиссякаемой энергией она могла часами говорить без перерыва (хотя чаще всего пересказывала одни и те же истории). Говард в шутку называл ее Ураган (Cyclone).
После того как они немного обустроились, Лейла приобщила Говарда к Первой Христианской Церкви и с гордостью отметила в своем дневнике тот день 1928 года, когда ее 25-летнего супруга выбрали псаломщиком. Все еще активно интересуясь политикой, Говард начал проявлять желание к проповедованию, присущему его семье. Но когда он и Эрнест начинали обсуждать за обеденным столом то одни, то другие вопросы, брат Говарда, Фред, начинал скучать настолько сильно, что ложился на пол и засыпал.
Лейла приняла новые политические взгляды мужа и тоже стала ярой республиканкой. Баффеты аплодировали Кэлвину Кулиджу, человеку, который сказал, что «основное занятие американцев — бизнес»24, и разделяли его веру в минимальное вмешательство государства в экономическую жизнь страны. Кулидж снизил налоги, дал гражданство американским индейцам, но в основном он придерживался политики невмешательства. В 1928 году вице-президент Герберт Гувер, пообещавший продолжить политическую программу Кулиджа, направленную на поддержку бизнеса, был избран его преемником. Во времена правления Кулиджа фондовый рынок страны процветал, и Баффеты считали, что Гувер пойдет этим же путем.
* 27 27
«Когда я был ребенком, — скажет позже Уоррен, — у меня была прекрасная жизнь. Мне нравилось проводить время дома, где обсуждались интересные вещи, у меня были умные и интеллектуальные родители, и я ходил в достойные школы. Я думаю, меня воспитали самые лучшие родители в мире. И это было чрезвычайно важно. Они не давали мне деньги, но я в них и не нуждался. Я родился в нужное время в нужном месте. Я выиграл в “лотерею сперматозоидов”».
Баффет всегда считал, что значительная часть его успеха стала возможна благодаря удаче. Однако что касается воспоминаний о своей семье, он несколько отходит от реальности. Мало кто будет спорить с тем, что его вырастили прекрасные родители. Но когда он говорит о том, как важно родителям для воспитания детей знать свои сильные и слабые стороны, то всегда приводит в пример отца. И никогда не упоминает мать.
Глава 6. Шарики и даты
Омаха • 1930-е годы
В двадцатые годы XX века брызги шампанского от пузырящегося фондового рынка заставляли простых людей делать свои первые инвестиции27. В 1927 году Говард Баффет решил присоединиться к всеобщему «пиру» и устроился в Union State Bank фондовым брокером.
Праздник закончился два года спустя, 29 октября 1929 года, в так называемый «черный вторник», когда всего за один день рынок рухнул на 14 миллиардов долларов1.
Капитал, в четыре раза превышавший бюджет Соединенных Штатов, испарился в течение нескольких часов2. К 14 ноября 1929 года рынок потерял от 26 до 30 миллиардов долларов*, что было сопоставимо с затратами страны на участие в Первой мировой войне3.
На волне последовавших за финансовым крахом банкротств и самоубийств люди перестали доверять акциям и начали копить деньги.
«Мой отец смог что-то продать лишь спустя четыре месяца. Его первые комиссионные составили всего пять долларов. Когда он обходил дома потенциальных клиентов, мать дожидалась его снаружи и ездила с ним вечерами на трамвае. Она делала это ради того, чтобы он, возвращаясь домой, не чувствовал себя таким подавленным».
Через десять месяцев после обвала, 30 августа 1930 года, у Баффетов родился (на пять недель раньше срока) второй ребенок, Уоррен Эдвард.
Говард, обеспокоенный положением вещей, отправился навестить своего отца в надежде, что тот примет его на работу в семейную продуктовую лавку. Все члены семьи Баффетов один день в неделю трудились в лавке в дополнение к основной работе. Только брат Говарда Фрэнк был занят в лавке постоянно и получал за работу жалкие гроши. Эрнест сообщил Говарду, что у него нет денег, чтобы платить еще одному сыну28 29.
С одной стороны, Говард почувствовал облегчение. Однажды он уже избежал работы в лавке и не хотел туда возвращаться4. Его останавливал только страх, что семье придется голодать. Но Эрнест сказал, чтобы Говард не беспокоился о пропитании: он готов открыть ему кредит. «Кредит... Это было так типично для моего деда! Не то чтобы Эрнест не любил свою семью, просто всем хотелось, чтобы он демонстрировал это чуть почаще», — вспоминает Уоррен. Говард предложил жене вернуться домой в Вест-Пойнт. «Там ты хотя бы будешь есть три раза в день». Но Лейла осталась с мужем, только начала ходить к молочнику пешком, чтобы не платить за проезд в трамвае.
Ей пришлось пропускать встречи в церковном кружке. Когда подходила ее очередь покупать всем кофе, она не могла позволить себе потратить 29 центов5. Чтобы не копить долги в семейной лавке, она часто обходилась без еды, но всегда следила за тем, чтобы Говард был сыт6.
В одну из суббот, за две недели до первого дня рождения Уоррена, в центре города можно было видеть огромные очереди перед банками. На улице стояла почти сорокаградусная жара, пот лился с людей ручьями. Но все терпеливо ждали возможности вызволить свои деньги из полуразорившихся банков. Очередь медленно двигалась с раннего утра до десяти вечера, люди молились, пересчитывая стоящих перед ними: «Господи, пусть на меня хватит денег»7.
Но не все молитвы были услышаны. В тот месяц в штате закрылись четыре крупных банка, оставив вкладчиков ни с чем. Одним из них был и Union State Bank, работодатель Говарда Баффета8. Фамильная легенда гласит, что Говард отправился в банк утром 15 августа 1931 года, спустя два дня после своего дня рождения. Двери банка оказались наглухо закрытыми. Говард остался без работы и без денег30.
Нужно было как-то кормить двоих детей, но он не знал, что делать. Другой работы у Говарда не было.
В течение двух недель Говард и его новые партнеры Карл Фальк и Джордж Скле-ничка зарегистрировали брокерскую компанию Buffett, Sclenicka & Со9. Заняться работой на бирже в эпоху, когда никто не хотел покупать акции, было поистине нестандартным решением.
Спустя три недели Англия отказалась от золотого стандарта31. Государство, погрязшее в долгах, печатало все больше и больше денег, чтобы избежать банкротства и рассчитаться с кредиторами. Подобный фокус могло себе позволить только правительство. Это выглядело так, как будто страна с самой стабильной и ходовой валютой вдруг объявила: «Мы начнем выписывать вам чеки без покрытия, а вы можете делать с ними все что душе угодно». После этого заявления доверие к прежде стабильным финансовым организациям было подорвано, рынки рухнули по всему миру.
