– Постой, посмотрим, что мы имеем. – Мередит принялась загибать пальцы. – Допустим, Джереми дает Фионе деньги. Может быть, начал расспрашивать, на что они тратятся. Может быть, ей нужны деньги на какие-то тайные цели. Может, она сидит на наркотиках…

– Возможно, только нет оснований так думать. Известно, что на улицах полным-полно всякой дряни. Известно, что толкачи наркотиков охотятся за отпрысками богачей. Нанюхаться кокаина перед вечеринкой – нынче распространенный молодежный и даже не молодежный обычай. Но серьезная зависимость?.. Не похоже, – заключил Алан. – Никаких признаков.

– Ладно, – согласилась Мередит, хотя лишь на время. – Тогда признай, что Джереми буквально помешан на своей жене. Наверняка сполна обеспечил ее по завещанию. У него слабое сердце. Плюс волнение из-за подметных писем. Вполне может отдать концы, и шантажист надавит прямо на Элисон. – Она помолчала. – А может быть, ему в первую очередь нужны не деньги. Он о них пока не упоминает. Может быть, просто хочет дискредитировать Элисон, заставить ее пострадать. Из мести.

– За что?

– Возможно, за брак с Джереми?

– Значит, ты снова вернулась к Фионе.

– Ну ладно, вернулась. Считаю главной подозреваемой. Возможно, ею движет и месть, и шантаж. В данном случае цели полностью совпадают.

– Откуда ей были известны факты, изложенные в ходе процесса? Дженнеры утверждают, что ни Фионе, ни Тоби ничего не рассказывали, пока не открылась история с письмами.

Алан взял на себя роль адвоката дьявола. Известно, когда Мередит вцепится зубами в какое-либо предположение, то очень быстро набрасывает вокруг него своеобразную искусную картину. В этом смысле у дилетантов всегда преимущество перед профессионалами, связанными по рукам и ногам реальными свидетельствами. Однако у нее ясный и проницательный ум. Даже если ее теориям недостает фактической основы, они редко оказываются непоследовательными.

– Ты сам сказал, что дело публичное, – нетерпеливо напомнила Мередит. – И по-прежнему отвергаешь все мои идеи. Давай послушаем твои.

– Подозреваю ли я Фиону? Пока слишком рано говорить об этом. Я не готов ткнуть в кого-нибудь пальцем, но и никого не могу исключить. Включая, кстати, твоего друга Тоби.

– Что?.. – Мередит ошеломленно уставилась на Алана. – Но ведь это смешно! Какой мотив у него может быть? Он попросил меня привлечь тебя к следствию…

– Разумеется. Это был бы не первый случай двойного блефа. Точно так же, как игра Фионы, которая остановила нас у ворот, как ты сама заметила минуту назад. Что касается мотива, скажем так: он влюблен в девушку, чего ты опасаешься. Влюбленные мужчины способны на самые странные вещи.

В машине воцарилось зловещее молчание.

– Все равно смешно, – выдавила, наконец, Мередит сквозь зубы. – Я Тоби знаю. Зачем ему это надо, скажи на милость? Вдобавок его даже в стране не было. Элисон непременно запомнила бы, если б письма пришли из Пекина.

– Я не говорю, что он их писал. И все же может быть причастным. Они вместе с Фионой могли состряпать некий план.

– Тоби любит Джереми и Элисон! Алан, это безумная мысль.

Подъезжая к окраинам Бамфорда, Маркби решил сменить тему и ткнул пальцем в окно:

– Технопарк «Уотерсмит».

Мередит взглянула на ряды невысоких кирпичных построек.

– Романтичное название для прозаичной промышленной зоны[7].

– Раньше здесь была ферма, – пояснил Алан. – Потом землю продали под застройку. По-моему, под проект Дадли Ньюмена.

Он имел в виду местного застройщика и предпринимателя.

– Вполне в его стиле, – сухо бросила Мередит. – Ничто не доставляет ему такой радости, как загромоздить поля и луга кирпичами.

– Он даже перенес сюда свои строительные склады. Может, заедем? – предложил Алан. – Отыщем ту самую «Деревенскую простоту», посмотрим садовую мебель.

Он поставил машину на площадке со знаком «Только для посетителей», вышел и показал на склад по ту сторону от стоянки.

– Вон там торгуют канцелярскими принадлежностями. Я у них купил коробку бумаги. Представь, сколько розничных и оптовых магазинов снабжают бумагой один только Бамфорд…

«Деревенская простота» отыскалась в дальнем краю технопарка в невысоком строении с вывеской, где под названием фирмы помельче было указано: С. Пул и Э. Притчард. Небольшой продольный двор завален досками, бревнами, готовыми изделиями. Перспективным покупателям приходится лавировать с осторожностью. Кругом щепки, готовые впиться в разиню. У входа стоит помятый белый фургон с логотипом фирмы на боку.

Мередит с Аланом осмотрели разномастное скопище столов и стульев. Видимо, фирменным знаком служил «натуральный» вид дерева с кусками коры, сучками, мелкими изъянами.

– Сделано неплохо, – оценил Алан скамейку.

– У нас плохо не делают, – прозвучал сзади голос. – Мы мастера. Гордимся своей работой.

В поле зрения возник моложавый мужчина тридцати с лишним лет с редеющими волосами и очень светлыми бровями. За ухо заткнут огрызок карандаша.

– Вы хозяин? – осведомился Маркби.

– Вместе с партнером. Я Стив Пул. – Алан пожал протянутую руку в трудовых мозолях. – Хотите за глянуть в мастерскую? – спросил Пул, кивнув на строение.

– Хотим. Только что видели вашу мебель в садах Овервейл.

Светлые брови дрогнули.

– Гарнитур изготовлен по заказу мистера Дженнера. Любой заказ выполним. – Он повернулся, повел посетителей в мастерскую.

Внутри прохладно, стоит запах дерева, слышен стук молотка. Пол покрыт тонким слоем опилок, стружками, щепками и окурками, несмотря на табличку «Не курить». В углу мужчина возится с чем-то вроде кормушки для птиц.

– Это Тед, – сообщил Пул. – Владелец другой половины.

Тед оставил работу, поднял голову. Нам нем, как и на деловом партнере, пыльная рабочая одежда, они примерно ровесники, однако рядом составляют ошеломляющий, даже комичный контраст. Пул бледный, вялый, унылый – вылитый ослик Иа, по мнению Мередит. У Теда, напротив, озорная круглая физиономия, нос картошкой, кудрявые светлые волосы, деревенский загар и красные щеки. В отличие от угрюмого Пула, Тед – явно душа любой компании. Что и хорошо и плохо.

– Здравствуйте, – радостно кивнул он. – Чем можем помочь? – Широко улыбнулся, продемонстрировав щербину между передними зубами, что усилило его сходство с головами на карнизах средневековых храмов, которые гримасничают, взирая свысока на беспомощных прихожан.

Гости спросили разрешения посмотреть на его работу, и Тед отошел в сторону, уткнув руки в боки.

– Не столько кормушка, – восхищенно вздохнул Алан, – сколько жилье, о котором можно только мечтать!

Дно плоское, небольшие столбики по углам поддерживают крышу в китайском стиле с загнутыми вверх углами, покрытую тонкими деревянными планками. Вокруг бежит резной декоративный фриз.

– Дизайн практичный, – объяснил Тед. – На крышу можно подвешивать корм: кусочки мяса, орехи в сетке и прочее. Только это не домик. Нельзя там гнездиться. Не для того предназначено.

– Конечно, – слегка смутился Маркби. – Понимаю. Только я не шучу. Просто хочу сказать, что работа прекрасная. У меня в заднем саду есть кормушка, по сравнению с этой совсем примитивная.

Тед протянул руку, погладил конек крыши почти с нежностью.

– Я хорошо работаю. Чтобы можно было гордиться, понимаете? Если желаете, могу сделать скворечник. Только не ставьте его над кормушкой, приятель. Пустая трата денег и времени. Гнездящейся птице нужна тишина и покой, кроме ласточек и дроздов, которые, сидя на яйцах, ищут рядом еду.

– У вас есть каталог? – поинтересовалась Мередит.

Тед взглянул на Стива, который почесал лысеющую макушку и покачал головой:

– Еще не доставили из типографии. Если хотите, оставьте свой адрес, я вышлю.

– С удовольствием.

Стив вытащил из-за уха карандаш и спросил:

– Есть какая-нибудь бумажка? Если нет, не важно, у меня в конторе полно.