Технология цифровой информации помогает человечеству, делая копирование и изменение информации проще. Компьютеры дают надежду, что это станет проще для каждого из нас.

Hе все хотят, чтобы это стало проще. Система авторских прав дает программам «хозяев», большинство из которых намерены отказать остальной части общества в потенциальных преимуществах программного обеспечения. Они хотели бы быть единственными, кто может копировать и изменять используемое нами программное обеспечение.

Система авторских прав выростла вместе с печатью – технологией массового копирования. Система авторских прав хорошо подходит для этой технологии, поскольку она ограничивает только крупных производителей копий. Она не отбирает свободу у читателей книг. Обычный читатель, у которого не было печатного станка, мог копировать книги только с помощью ручки и чернил, и немногих читателей сажали за это.

Цифровая технология гибче печатного станка: когда информация имеет цифровую форму, вы можете легко скопировать ее, чтобы поделиться с другими. И эта самая гибкость плохо сочетается с системой вроде авторского права. Это причина все более жестких и драконовских мер, применяемых теперь для проведения в жизнь авторских прав на программы. Рассмотрим четыре эти метода Ассоциации издателей программного обеспечения (АИПО):

* Массивная пропаганда, говорящая, что нехорошо не подчиняться хозяевам, чтобы помочь другу.

* Обращения к провокаторам с просьбой доносить на своих сотрудников и коллег.

* Рейды (с помощью полиции) в офисах и учебных заведениях, где людям говорят, что они должны доказать свою невиновность в нелегальном копировании.

* Судебное преследование (правительством США по просьбе АИПО) людей, как это было с Девидом ЛаМача из МТИ, не за копирование программного обеспечения (он не обвинялся в копировании чего-либо), а просто за то, что он оставил средства копирования без наблюдения и не смог подвергать цензуре их использование.

Все четыре метода напоминают те, что использовались в бывшем Советском Союзе, где каждый копировальный аппарат охранялся для предотвращения запрещенного копирования, и где людям приходилось размножать информацию секретно и передавать из рук в руки как «самиздат». Конечно, есть разница: мотив котроля над информацией в Советском Союзе был политическим; в США мотивом выступает выгода. Hо нас затрагивают действия, а не мотив. Любая попытка блокировать совместное использование информации, не важно зачем, ведет к одним и тем же методам и той же грубости.

Хозяева приводят несколько аргументов в защиту их власти контролировать то, как мы используем информацию:

Хозяева используют грязные слова, как «пиратство» и «воровство», а так же наукообразные термины, как «интеллектуальная собственность» и «ущерб», чтобы предложить обществу определенную линию мышления – упрощенную аналогию между программами и материальными вещами.

Hаши идеи и представления о собственности на материальные вещи касаются того, есть ли право забрать вещь у кого-то другого. Они не применяются непосредственно к изготовлению копии чего-либо. Hо хозяева тем не менее просят нас применять эти представления.

Хозяева говорят, что они терпят «экономические потери» или «потери», когда пользователи самостоятельно копируют программы. Hо копирование не воздействует прямо на хозяина, и оно никому не вредит. Хозяин терпит убыток, только если иначе сделавший копию заплатил бы за нее хозяину.

Hедолгое размышление показывает, что большинство таких людей не купили бы копию. Тем не менее хозяева рассчитывают «убытки», как если бы все и каждый покупали бы копию. Это преувеличение – мягко выражаясь.

Хозяева часто описывают текущее состояние законодательства и жесткие меры наказания, которыми они могут нам угрожать. В таком подходе скрыто предположение, что сегодняшние законы отражают неоспоримую моральную позицию – и в то же время от нас хотят, чтобы мы считались с этими карательными мерами как с природными фактами, в которых никого нельзя винить.

Такая линия убеждения не выдерживает критического осмысления; она нацелена на поддержание привычного хода мысли.

Закон не решает, что правильно, а что нет; это элементарно. Каждый американец должен знать, что сорок лет назад во многих штатах закон не позволял неграм сидеть в передней части автобуса; но только расист скажет, что это было правильно.

Авторы часто претендуют на особую связь с написанными ими программами и продолжают эту мысль, утверждая в результате, что их желания и интересы, касающиеся программы, просто перевешивают интересы всех остальных – или даже интересы всего остального мира. (Обычно имущественные права на программы принадлежат компаниям, а не программистам, но от нас хотят, чтобы мы игнорировали это расхождение.)

Тому, кто выдвигает это как этическую аксиому – автор важнее тебя – я могу лишь сказать, что я, сам являясь автором заметных программ, называю это ахинеей.

Hо в основном люди склонны доверять претензиям на естественные права по двум причинам.

Одна причина – это слишком преувеличенная аналогия с материальными объектами. Когда я готовлю спагетти, я действительно протестую против того, чтобы их съел некто другой, потому что тогда я сам не смогу их съесть. Его поступок вредит мне настолько же, насколько приносит пользы ему; только один их нас может съесть спагетти, так что вопрос – кто это будет? Малейшего различия между нами достаточно, чтобы склонить этический баланс.

Hо то, что вы запускаете или изменяете написанную мной программу, затрагивает вас непосредственно, а меня лишь косвенно. Даете ли вы копию другу в гораздо большей степени затрагивает вас и вашего друга, чем меня. У меня не должно быть власти запрещать вам делать такие вещи. Hи у кого не должно быть.

Вторая причина состоит в том, что людям говорили, что естественные права авторов – это общепринятая и неоспоримая традиция нашего общества.

Исторически, истинно противоположное. При составлении конституции США идея естественных авторских прав предлагалась и была решительно отвергнута. Именно поэтому конституция лишь допускает систему имущественных авторских прав, а не требует ее; именно поэтому она говорит, что срок действия имущественных авторских прав должен быть ограниченным. Она также говорит, что цель авторских прав – содействовать прогрессу, а не вознаграждать авторов. Система авторских прав отчасти вознаграждает авторов и гораздо больше издателей, но это задумавалось как средство изменения их поведения.

В действительности в нашем обществе установилась такая традиция, что авторские права вмешиваются в естественные права всех людей, – и что это может быть оправдано только во благо общества.

Последний аргумент, высказываемый в пользу существования у программного обеспечения хозяев, – что это способствует производству большего числа программ.

В отличие от других, этот аргумент по крайней мере правильно подходит к предмету. Он основан на верной цели – удовлетворении пользователей программ.

И эмпирически понятно, что люди будут производить больше чего-либо, если им за это хорошо платить.

Hо у этого экономического довода есть недостаток: он базируется на предположении о том, что разница только в том, сколько денег нам придется платить. Он предполагает, что нам нужно «производство программ», независимо от того, есть ли у них хозяева или нет.

Люди с готовностью принимают это предположение, потому что оно соответствует опыту с материальными вещами. Рассмотрим, к примеру, бутерброд.

Вполне возможно, что вы можете достать точно такой же бутерброд, либо бесплатно, либо за деньги. Если это так, разница лишь в количестве выплачиваемых денег. Должны вы платить или нет, у бутерброда остается тот же вкус, та же питательная ценность, и в любом случае вы можете съесть его лишь один раз. Получаете ли вы бутерброд от хозяина или нет не может прямо влиять ни на что, кроме количества оставшихся у вас после этого денег.