Все очень быстро закрутилось. Я не успеваю соображать. Ненормальный рабочий график выматывает меня. Но самое главное – не это. Главное – везде, где бы я ни оказалась, везде появляется он.

Все показы, все репетиции, все вечеринки – везде Кен. Он преследует меня. С одной стороны – мне страшно, с другой – мне все-таки любопытно, и все происходящее меня до крайности интригует.

Я понимаю, что Кен не маньяк и что вряд ли он способен причинить мне какой-то физический вред. Но он может гораздо больше, он манипулирует моим сознанием. Я будто в пелене его чар…

И вот наконец свершилось! Наступает час икс! Самое главное мероприятие, ради которого, собственно, мы и приехали…

Мы дорепетировались до одурения. Практически ничего не соображали. Очень хотелось есть, мы без сил падали в свои кровати в «Нормандии» и мгновенно засыпали… Да, и, конечно же, в нагрузку мне – еще и Кен. Самое интересное, что девушки заметили, как он настойчиво делает мне знаки внимания. К тому же пару раз мы посидели в кафе неподалеку от Лувра – мне это казалось хоть какой-то гарантией безопасности. Но он всегда возвращал меня на прежнее место, надо отдать ему должное.

Эстер как-то процедила сквозь зубы: «Повезло тебе! Ты хоть понимаешь, как тебе повезло? Я бы на твоем месте не терялась! Наплюй на Монику и уматывай с ним! А то ведь пожалеешь!» Я не нашлась что ответить. Притворилась, что не понимаю, о чем она говорит. Леся аккуратно пыталась меня выспрашивать о Кене – как давно мы знакомы, кто он мне, каковы на самом деле наши отношения…

Делала она это незаметно, как бы между прочим… Я уже стала задумываться, для кого она старается – для себя самой, для Моники – или все-таки это профессиональный интерес? Уж очень ловко она уходила от ответов на мои вопросы. И говорила, что я еще маленькая, чтобы много знать…

Ну а Мирабела, кажется, подложила несколько канцелярских кнопок в мою туфлю. Да, зависть – зверская сила! Хорошо, я вовремя заметила, когда встряхнула туфлю, прежде чем надеть! «Туфли ведь стильные, дизайнерские, облегают ногу просто изумительно, только вот шпильки в стиле модерн слишком тонкие… – думала я, разглядывая себя в зеркало. – Но я хочу эти туфли потом оставить себе. И сходить в них на какой-нибудь прием!»

Моника стала общаться со мной холоднее и отстраненнее. Подчеркнуто корректна, но, как мне кажется, не простит ни единой ошибки! Как же я все-таки устала! Хотя эмоции бьют через край! У меня предвкушение чего-то особенного!

Случайных зрителей на таких показах не бывает – вход на мероприятие всегда строго по пригласительным билетам. В основном в число счастливчиков входят звезды кино, театра и музыки, политики и известные деятели культуры, представители прессы (особенно – модных и глянцевых журналов) и, конечно, акулы фэшн-индустрии. Всех гостей обязательно рассаживают в заранее определенном порядке: самых известных – в первых рядах (звезды, редакторы модных журналов), а уже за ними – тех, кто менее засвечен и раскручен.

Ближе всех располагаются, конечно же, фотографы – они чаще всего сидят на полу возле самого подиума: для них это самое хлебное место. Можно увидеть и заснять абсолютно все! Даже то, что лучше бы и не снимать, честно говоря…

Показ коллекции обычно проходит по стандартному сценарию: модели демонстрируют одежду, по очереди дефилируя по подиуму под музыку. Действо может сопровождаться видео– и световыми эффектами.

Завершает дефиле, как правило, показ свадебного платья, после которого на подиум церемонно выходят все модели вместе с самим дизайнером.

Яркое шоу весенней «Русской коллекции» вызвало в Париже огромный интерес. В шатре негде было яблоку упасть. Явились все представители модных домов, интересные ВИП-персоны, дипломаты… Их тщательно рассаживали и вообще всячески облизывали, как только могли… Это все нам рассказала Леся и пожелала на прощание ни пуха ни пера. Масса секьюрити, у всех, даже моделей, проверяли документы – аккредитационные карточки. Моника стала похожа на настоящую парижанку и, как мне почудилось, помолодела лет на десять, а то и на все пятнадцать. «Ботокс? Похоже, что прошла несколько сеансов… – шепотом мне на ухо произнесла Эстер. – Из-за этого она так злилась, из-за своих морщин и второго подбородка?»

Но мне было все равно. Я думала только о Кене, я ждала его… Гадала, придет или не придет… Ведь толком он не сказал – в этом он остался похож на того, прежнего Кена.

В середине показа мы вышли на сцену – гремела музыка, вспыхивали блики на стенах, в микрофон объявляли что-то по-французски. Чем-то напоминало дискотеку, только изящнее и со вкусом. Задняя декорация – Кремль. Перед ним вместо Мавзолея – танк. А край сцены – круглый и блестящий, как металл. Мы по очереди выходили из рубки подводной лодки, платья на нас немного напоминали военные мундиры – приталенные, с плечами и погончиками, форменными пуговицами… Выйдя из подводной лодки, мы начинали художественно маршировать… не как в армии, а, скорее, как в постановке, средней между оперой и балетом. Хорошо хоть петь от нас не требовалось!

Я маршировала, маршировала, стараясь не упасть, и вдруг опять увидела Кена! В шикарном белом костюме, белом галстуке с золотой булавкой, бледно-розовой рубашке он смотрелся очень эффектно и импозантно. Он находился рядом с входом и в упор смотрел на меня…

Сознание мое раздвоилось, как когда-то в Москве… Одна часть оставалась на сцене, другая рвалась к нему… Я потеряла чувство реальности… Краем уха слышала какие-то крики, а Эстер, которая шла справа от меня, вдруг повернулась и предостерегающе взмахнула руками…

Упс! Мощный толчок в спину неожиданно придал мне ускорение, и я вылетела со сцены… прямо… Прямо к зрителям! Прямо в центр партера, если это можно назвать партером (амфитеатра-то в шатре совсем не было!).

Там в специально поставленных золоченых креслах сидели какие-то важные французы. И вдруг я узнала Альбера II и его жену Шарлей, принца и принцессу Монако! Я летела прямо на них… Красавица Шарлей в эффектном золотистом платье смотрела на меня, широко раскрыв глаза от ужаса. Вдруг Альбер резко вскочил и увлек ее за собой, его свита и соседи тоже вскочили.

Горло у меня перехватило, я не могла даже кричать.

Все произошло очень-очень быстро, но у меня было полное ощущение замедленной киносъемки.

И раз! Все это кончилось, я рухнула вниз, на кого – не знаю, и, похоже, вдобавок ударила кого-то каблуком, кажется, вокруг кричали.

Но меня подхватили, точнее, выхватили из рук вальяжного толстого коротышки, как мне почудилось, того самого директора Международного валютного фонда, который так неудачно поохотился в Америке на горничную! Но кто же был мой спаситель? Им оказался Кен! Я замерла в его сильных руках!

Все в зале зааплодировали! Даже принц Монако и его супруга. Вокруг кричали: «Браво! Браво!» И, кажется, фотографировали наперебой, во всяком случае, вспышек было много.

Неожиданно танк снова ожил и сделал попытку съехать со сцены, но забуксовал и чуть не свалился на зрителей вслед за мной. Опять крики и всеобщая суета, секьюрити кинулись к сцене. Оказалось, водитель-француз не справился с управлением, я очутилась перед танком, а потом… отправилась в свой первый самостоятельный полет… «Как Гагарин или Валентина Терешкова, наши космонавты…» – в голове промелькнула именно такая аналогия. Не думаю, что танк Кен подстроил, но все это в его фирменном стиле. От этого авантюриста в таких случаях всего можно ожидать! Всего и сразу!

Когда Кен вынес меня из шатра, на нас набросилась Моника. Такой яростной, по-моему, она еще не была никогда!

У Моники тряслись руки, а злобная гримаса исказила все лицо. «Мышечный спазм у нее, что ли, после уколов? Или от сильных переживаний? Такое, говорят, случается!» – подумала я.

– Ты с ума сошла! Идиотка, настоящая идиотка! Ты наплевала на карьеру! Ты предпочла ей обычного грязного, похотливого самца! Я думала о тебе лучше!