– Упомяни еще раз мою мать, – мрачно произнес Коннор, – и мы все-таки доберемся до дуэли!

Сэр Роберт откашлялся, но отвечать Коннору не стал.

– Он питает ко мне жгучую ненависть. Ничто не доставит ему большего наслаждения, чем уничтожить все, что мне дорого.

– Это верно, – легко согласился Коннор.

Сэр Роберт притворялся, будто игнорирует его слова, но багровые пятна, поднимавшиеся от шеи ко лбу, доказывали обратное.

– Зная его натуру и готовность к жестокости, я наблюдал за ним во время его заключения. Однако после недавнего освобождения он пропал из поля моего зрения. Я…

– Он имеет в виду, – вмешался Коннор, – что он платил половине тюремных охранников. – На яростный взгляд сэра Роберта он ответил насмешливой ухмылкой. – Жаль, что это была не самая умная их половина.

Сэр Роберт побагровел полностью. Он резко обернулся к Коннору.

– У вас нет доказательств…

– Вы понятия не имеете, доказательствами чего я обладаю.

– Я постараюсь, чтобы вы…

– Вы приносили мне извинения, сэр Роберт? – Аделаида подчеркнула свое вмешательство в перепалку, быстро дернув его за руку.

Он посмотрел на нее, на Коннора, снова на нее.

– Все верно. Я прошу вашего прощения. – Сэр Роберт сделал глубокий вдох, задержал дыхание, выдохнул… и Аделаида с удивлением почувствовала запах бренди. – Я приношу вам свои извинения, поскольку по моей вине этот негодяй, этот распутник, этот…

Леди Энгсли прервала его тираду:

– Мы уже осознали ваше мнение об этом джентльмене, сэр Роберт.

– Конечно. – Он испустил еще один театральный вздох. – То, что произошло сегодня – моя вина целиком и полностью. Я должен был лучше обо всем позаботиться. Я должен был предвидеть, что он постарается как-то причинить вред тому, что является для меня ценным. Я не предупредил вас, не предостерег, не защитил. Я горько, сейчас и всегда, буду сожалеть об этом. Я могу лишь попросить у вас прощения и молить о возможности это исправить.

Его речь была молчаливо принята всеми присутствовавшими, за исключением Коннора, который пробормотал что-то вроде «Браво!».

Аделаида была склонна с ним согласиться. Это была превосходная речь. К несчастью, она подкрепляла подозрение, что он трус.

– Позвольте мне все исправить, – продолжал сэр Роберт. Он старательно откашлялся в необычайно театральной манере и провозгласил: – Дорогая моя мисс Уорд, я нижайше и страстно прошу вашей руки.

Аделаиде ужасно захотелось вырвать у него свою руку и убежать.

– О! О!.. Я… – Она огляделась вокруг с каким-то неясным, необъяснимым ощущением, что за нее ему должен ответить кто-то другой. – Э-э… сэр Роберт…

– Аделаида, не будьте дурой, – прозвучал низкий и опасный голос Коннора. У нее зашевелились волоски на затылке.

Между тем на леди Энгсли это не произвело впечатления. Она наклонилась в его сторону и зашипела:

– Она будет дурой, если не примет этого предложения! Все из-за вас!

– У нее есть выбор…

– Никакого, если только вы не предложите ей того же, – оборвала его леди Энгсли. Когда Коннор в ответ иронически выгнул бровь, она заморгала и выпрямилась на стуле. – Вы что, сделали ей предложение?

– Сделал.

– Так почему же вы сразу этого не сказали? – Лицо леди Энгсли мгновенно преобразилось. Ее прелестное личико озарилось улыбкой, и она чуть не взлетела с кушетки. – Это существенно меняет дело!

Ошеломленная Аделаида могла только таращить глаза и невнятно бормотать какие-то обрывочные возражения, когда леди Энгсли оторвала ее от сэра Роберта и потащила к двери.

– Кажется, вам о многом нужно подумать, мисс Уорд. Я полагаю, что хороший долгий отдых подскажет вам нужный ответ. Идем, Фредди.

Аделаида на ходу бросила растерянный взгляд через плечо.

– Я думала, мы будем улаживать ситуацию.

– Что мы и сделали, – успокоила ее леди Энгсли, поглаживая по руке. – Вы получили предложение выйти замуж. На деле – целых два. Предоставим джентльменам препираться о деталях.

– Разве не должна она высказать свое мнение об этих деталях? – слегка возмутилась леди Уиннифред.

Аделаида энергично закивала, соглашаясь. Если кому-то и нужно было спорить о деталях, то, конечно, ей.

Леди Энгсли остановилась у задней лестницы и обратилась к Аделаиде ласковым голосом терпеливой гувернантки:

– Мисс Уорд, хотите вы выдерживать шквал вопросов и ответов сейчас или хотите получить немного времени на раздумья?

– Мне нужно время, – без колебаний ответила Аделаида и удивилась, как сама не додумалась до того, что нужно удалиться.

– Отлично. Мы с Фредди распространим слух о том, что вам были сделаны предложения. Боюсь, это не прекратит сплетни, но, несомненно, смягчит осуждение.

Аделаида мысленно подивилась, как вообще смогла бы обойтись сегодня без помощи этих двух женщин. Ушла бы в свою комнату, не получив такого нужного предложения, или приняла бы предложение без такого нужного обдумывания. И то, и другое могло привести к ужасным последствиям.

– Леди Энгсли…

– Зовите меня Лилли, дорогая. И Уиннифред, – добавила она, беглым взглядом удостоверившись, что золовка с ней согласна. – По-моему, наша дружба дает нам право называть друг друга по именам.

Аделаида колебалась. Она не знала толком, что сказать. Точнее, комок в горле мешал ей говорить. Так много времени прошло с той поры, когда ей предлагали помощь, а дружбу не предлагали еще дольше. Она не могла найти слов, чтобы выразить, как много это для нее значило.

– Я благодарна, – наконец выговорила она. И, поскольку не могла придумать никаких достойных случая слов, повторила: – Очень благодарна.

Внезапный уход дам из кабинета оставил Коннора в положении, которое большинство мужчин могло бы назвать незавидным: лицом к лицу с предполагаемым женихом и двумя защитниками скомпрометированной леди. Тем не менее Коннора напряженная атмосфера комнаты ничуть не смущала. По правде говоря, он испытывал какое-то мрачное удовольствие, игнорируя братьев и глядя в упор на сэра Роберта, пока тот не стал переминаться с ноги на ногу, а потом вообще сник.

– Я ни на минуту больше не останусь в одной комнате с этим бесстыдным типом, – объявил сэр Роберт и рванулся к двери.

Это заняло около половины минуты. Что, надо отдать должное выдержке братца, продлилось на двадцать секунд дольше, чем Коннор предполагал. И в саду сэр Роберт продержался дольше, чем ожидалось. По-видимому, за прошедшие годы барон сумел набраться решительности.

Оттолкнувшись от книжного шкафа, Коннор выпрямился и, вежливо кивнув лорду Энгсли и лорду Гидеону, направился к двери. Он не чувствовал себя обязанным разговаривать с этими людьми. Он не приглашал их участвовать в этой истории.

– На одно слово, мистер Брайс!

Коннор обернулся на повелительный окрик лорда Энгсли и окинул обоих мужчин холодным оценивающим взглядом.

Он мало знал лорда Энгсли, а лорда Гидеона видел до этого только один раз… сквозь тюремную решетку. С другой стороны, их жены регулярно навещали тюрьму. До того как они стали богатыми благодаря своим мужьям, они добывали ничтожные средства к существованию, занимаясь починкой одежды тюремщиков и обеспеченных заключенных.

Но, несмотря на краткость их знакомства, Коннор был склонен смотреть на лорда Энгсли и лорда Гидеона с приязнью. У них была репутация людей разумных и справедливых. Они были также известны как мужчины, не чуравшиеся доброй драки, если того требовала жизнь. Коннор отточил свое искусство драки на улицах Бостона и считал, что справится с этой парой, но это дорого ему обойдется.

– Где вы поселились? – спросил Энгсли.

Лорд Гидеон ответил за него:

– Он и его люди живут в коттедже вдовы Данбар.

– Шпионите за мной? – осведомился Коннор, выгнув бровь.

Губы лорда Гидеона искривились.

– У меня хватило здравого смысла подкупить умную половину.

– Вы стоите за сэра Роберта? – раздраженно осведомился Коннор.