Идорна вспомнила рассказ Учителя о том, что такое Дарительницы Удовольствий и каким образом их делают. Девушку передернуло от ужаса и отвращения. Она с удивлением посмотрела на женщину, показавшуюся ей сперва такой доброй, и тихо спросила:

– А вам что, ее совсем не жаль?..

– Да жалко, конешна, девочку, – смутилась крестьянка, – но ты ж сама посуди – куды ей деватися? Родичей же нетути… Никому она ненужная, вот господин маг и сказал, шоб ее в Дарительницы… Нешто я не понимаю, шо ей больна очень будет? Понимаю… Дак ведь зато опосля, хоть и больна, с голоду, шо собака, не помрет! Девок ведь, сама знаш, скоко есть. Енто пацану везде дороги открыты, везде работу найдет, а девке куды прикажешь? Сама-то шо в том городе делать собралась? Али тоже до Дому Удовольствий? Они ж тоже отрежут, а какая разница где? Коли хошь, деревни через три тоже Дарительница старая, поди туды, усе равно ж отрежут…

– Да не, – поспешила возразить Идорна, продолжая подделываться под косноязычную речь женщины, – у меня тама дядя живет. Он мине письмо написал, своих-то детей у него нет, а он ужо старый будет.

– Ну, енто совсем другое дело! – одобряюще покивала головой матушка Бохат. – Небося, по дому помощи хотит, да тепла родственного. Старику-то одному скушно будет!

– Скушно, конечно, – поспешила согласиться с ней дракона, довольная тем обстоятельством, что ее легенда таки выдержала проверку жизнью.

Но внутри нее от рассказа крестьянки клокотал гнев, но она уже умела держать этот гнев глубоко внутри себя и не показывать его окружающим. Хотя это и до сих пор было для девушки очень трудно, почти невозможно, ведь она же была драконом, и гнев был присущ ей, как сама жизнь. Но она обещала Учителю стать мудрой! И знала, что станет! За этими размышлениями и разговорами Идорна и не заметила, как они приехали и вдали показались первые дома деревни. А поняв это, она начала с любопытством осматриваться, ведь после того проклятого города, ей не доводилось еще бывать в другом человечьем поселении. Деревня явно была весьма богатой – ни одной лачуги не виднелось в округе, все дома были добротными, крепкими и большими. Все они были украшены резьбой и изразцами. Правда улиц, привычных по городу, тут не было, дома были разбросаны как попало, без всякого порядка, лишь посреди деревни была большая площадь, на которой стоял двухэтажное здание деревенской управы, на окнах которого были решетки. Идорна так и не поняла, для чего это было нужно, а спросить постеснялась, чтобы не показывать своей неосведомленности. Возница, тем временем, направил телегу к третьему от окраины подворью и въехал во двор.

– Вот мы и приехали, доченька, – ласково сказала Идорне крестьянка. – Здеся и переночуешь, а утречком уж и дале пойдешь. Да и девочка ужо устала, я вижу, поспать ей надо.

– Спасибо вам, матушка Бохат, – уже совсем искренне поблагодарила ее Идорна, все еще очень удивленная такой доброжелательностью женщины.

Она соскочила с телеги и спустила на землю Нитиль, которая тут же, с радостным визгом, кинулась обнимать вышедшего навстречу огромного, крайне лохматого и очень добродушного на вид пса. Бедное животное ошеломленно уселось на задние лапы от подобного натиска, недоуменно косясь на непонятное существо, повисшее у него на шее и вовсю теребящие его уши. Пес явно не знал, что ему делать, посему решил не делать ничего, позволяя девочке вытворять с ним все, что та пожелает. Идорна хотела было забрать ее, с беспокойством смотря на большие зубы собаки, но матушка Бохат замахала на нее руками.

– Да пусть себе малышка тешится! – сказала она. – Демур ее в обиду никому не даст, и защитит и домой приведет. Он еще мою младшую дочку растил и ужо знаит, како с девчонкой малой обходиться. Лучшего спутника для дитяти просто не найти! Енто ж сергирский волкодав!

Дракона рассмеялась – об этой породе собак-защитников слышала даже она, на них оставляли детей в самых опасных местах, и животные защищали их, не щадя собственных жизней. Она оставила девочку самозабвенно играться с псом, делающим вид, что ему все это неинтересно и вообще его тут нет. Хоть это ему и не слишком-то удавалось, – драконочка была чрезвычайно настойчива. Идорна осмотрела большой и на удивление чистый двор, окруженный невысоким забором. Слева стоял почти ничем не украшенный, но большой и добротный прямоугольный дом, справа и сбоку множество сараев и иных хозяйственных построек, назначения которых она и не знала. «Хоть бы только не спросили, – мелькнула мысль, – засыплюсь ведь…» В специальной загородке дракона увидела огромное количество всякой домашней птицы, а в загоне рядом хрюкало десятка три свиней. Да, здесь жили богато, с удивлением поняла девушка. Богато и со вкусом, голода тут не знали.

– Идем, Идорна, – позвала ее хозяйка и девушка, оставив малышку на попечение собаки, поднялась на крыльцо и вошла в дом.

Мебель внутри тоже была очень простой и функциональной, но зато удобной и крепко сделанной. Видимо, матушка Бохат была хорошей хозяйкой и крепко держала дом в своих небольших руках, так как вокруг все буквально сияло чистотой. Но тут же она увидела, что хозяева живут в доме не одни, и вспомнила слова хозяйки о четырех младших женах, так как вошли еще две женщины, очень уважительно отнесшиеся к ним. Авторитет хозяйки был здесь непререкаем. Еще через часа полтора кто-то пригласил всех к столу и, войдя в столовую, Идорна увидела там уже умытую Нитиль, с которой умильно сюсюкали несколько то ли служанок, то ли младших жен. Как и все в этом доме, еда была довольно простой, без особых изысков, зато весьма вкусной и сытной – мясо, рыба, каши, салаты и фрукты на закуску. Запивали все светлым пивом, вкус которого был несколько необычен и Идорна, глотнув пару раз, воздержалась от дальнейшей дегустации. Но поела она впервые за много дней досыта и с удовольствием, девочка тоже наелась до отвала и заснула прямо за столом. Подметив это, девушка вежливо поблагодарила хозяев и понесла малышку в выделенную им комнату, где и уложила. Но самой ей спать еще совсем не хотелось, и Идорна вышла на крыльцо, присела на крыльце и принялась смотреть на заходящее голубое солнце, красное уже давно зашло.

– Да что ж ты тут сидишь, доченька? – донесся до нее сзади голос тихонько подошедшей матушки Бохат. – Сходи, погуляй, там как раз девки вовсю с учительшей развлекаются, гордость ей припоминают.

– Хорошо, – улыбнулась ей дракона, не понявшая сперва, о какой учительше речь. – Схожу.

– И правильно! Молодая девка, в одном месте небось чухается вовсю, поди попользуйси. Коли спросят – ты у меня в гостях.

Не поняв, что хозяйка имела в виду, Идорна на всякий случай снова улыбнулась ей и вышла за ворота, действительно решив осмотреть деревню. Она с удовольствием дышала посвежевшим вечерним воздухом, напоенным запахами леса и свежеиспеченного хлеба, с непосредственным интересом рассматривала дома и дворы вокруг себя. Лишь об одном сейчас сильно жалела девушка – о том, что не может сейчас вернуться в собственное тело и полетать вдоволь, полетов ей сильно не хватало. Впрочем, этого все равно делать было нельзя, и Идорна лишь вздохнула, продолжая осмотр деревни. Через несколько минут она вышла на центральную площадь и увидела там навес, под которым столпилось десятка полтора молодых девушек, одетых в обычные для этих мест цветастые балахоны. Заинтересовавшаяся дракона подошла поближе, присмотрелась, пытаясь разглядеть, что тут происходит. А когда разглядела, ее чуть не стошнило от отвращения.

Посреди кружка сгрудившихся деревенских красавиц лежала раздетая догола худенькая девушка, привязанная за руки и ноги к вбитым в землю кольям. Несчастную растянули так, что все ее тело выгибалось от боли. А над ее лицом присела здоровенная толстая деваха и изо всех сил тужилась, приговаривая:

– Глотай, падло, хорошо глотай!

Идорна вспомнила рассказ Учителя о Дарительницах Удовольствий и окончательно осознала, что здесь творится. Отвращение, даже омерзение к людям снова поднялось со дна ее души и ей страшно захотелось тут же перебить всех издевающихся над несчастной «учительшей». Дракона едва смогла сдержать свой порыв. В этот момент толстуха встала с измазанного дерьмом лица привязанной и громко объявила, подтираясь собственным подолом: