Трилборн окинул взглядом воинов Брэсфорд-Холла, которые сидели за нижним столом, с грубоватой поспешностью поглощая пищу и время от времени перебрасываясь мужскими шуточками. Понизив голос так, чтобы его не было слышно за мелодичными звуками, которые издавала арфа менестреля, гость сказал:

— Раз уж вы спросили, буду с вами откровенен. Я не испытываю должной преданности вассала по отношению к нашему монарху из дома Ланкастеров. Мне обещали титул покойного графа Грейдонского, а вместе с ним и вас, а также все причитающееся вам наследство. Но Генрих в последний момент выхватил все это у меня из-под носа, погнавшись за более лакомой дичью. Интересно, какую такую верность я должен питать к человеку, который меня обманул, к узурпатору, чьи претензии на престол основаны лишь на союзе между давно умершим принцем и его любовницей?

— Если вы говорите о предке Генриха, Джоне Гонте, то он женился на своей возлюбленной, как только представилась такая возможность, и признал всех прижитых от нее детей. Кроме того, Генрих отвоевал право на престол в честном сражении, а это знак божественного провидения.

Больше всего Кейт разозлило отношение Трилборна к ней и ее сестрам как к чему-то едва заслуживающему внимания — трем женщинам, далеким от арены, на которой разворачивались важные исторические события, и не способным на что-либо повлиять. Гнусное высокомерие этого мерзавца словно каленым железом жгло ее изнутри.

— Так, по крайней мере, ему нравится думать, — с пренебрежением ответил Трилборн.

— Если вы решите присоединиться к силам, воюющим против короля, то можете жестоко об этом пожалеть, — заметила Изабель. Металлические нотки в ее голосе свидетельствовали о том, что за маской холодной вежливости в ней тоже бушует гнев.

— Вы так считаете? Я не особо впечатлен той армией, которую собрал Генрих, в то время как лучшие наемники из всех стран Европы поддерживают молодого короля от белой розы Йорков. Это крепкие дисциплинированные воины, которые вырежут армию Генриха, подобно тому как серп срезает стебли пшеницы.

— Но они же все в Ирландии, — с нарочитой насмешкой сказала Кейт.

— Как раз наоборот. Они уже высадились на острове Пил к западу от Фернесса. Как только они попадут на материк, их встретят армии Эдуарда Четвертого и графа Линкольна. Они подберутся к Генриху, прежде чем тот успеет опомниться.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно! — рассмеялся Трилборн.

— И вы сидите здесь вместо того, чтобы мчаться к Генриху с этими новостями?

— Прежде чем что-то предпринять, умный человек посмотрит по сторонам.

Маргарет наклонилась к Трилборну и, всецело завладев его вниманием, сказала:

— Складывается впечатление, будто вы намерены переметнуться на сторону врага.

— Не исключено, — ответил Трилборн, и его улыбка сделалась еще шире, ведь она была адресована Маргарет.

— Но это же измена!

Кейт не ожидала услышать такой гнев в голосе младшей сестры, но в мыслях она поблагодарила Маргарет за то, что та завладела вниманием Трилборна. В ее собственной голове царил полный хаос. Вторжение было неизбежным, а Генрих ничего об этом не знал и даже не подозревал, с какой стороны придет враг.

Трилборну это было известно, но, по всей видимости, он не собирался сообщать эту информацию королю.

— Измена — пустое слово, если победит законный король, — непринужденно изрек гость.

— Вы хотите сказать, настоящий король… — нахмурившись, промолвила Изабель, подчеркивая разницу между законностью и политическим предпочтением.

— Или если неугодный король погибнет… Что, собственно, одно и то же, — продолжал Трилборн. — Такое случается во время битвы.

Кейт удивленно вскинула брови и сказала:

— Сомневаюсь, что Генрих повторит ошибку Ричарда Третьего. Он не настолько безрассуден, чтобы самому вступать в бой с самозванцем.

— Вполне возможно, что вы правы. Генрих осторожен. Поэтому смерть придет к нему иначе.

— Но сперва йоркистам придется преодолеть заслон из стражников короля, — парировала Изабель не без отвращения, поскольку подумала о том, что кому как не Трилборну будет поручена охрана короля.

— А может быть, и нет, — сказал он, и недобрый огонек сверкнул в его глазах.

По спине Кейт пробежал холодок дурного предчувствия. Выходит, что… Нет, она не осмеливалась облечь смутные догадки в осознанную мысль.

— Ну же, сэр! Полно говорить об измене. Я уверена, что вы сейчас же помчитесь к Генриху.

— Всему свое время, миледи.

Маргарет открыла было рот, чтобы выразить возмущение, в то время как ее глаза метали искры осуждения.

Однако Кейт вовремя протянула руку под скатертью и сжала колено сестры. Получив предупреждение, Маргарет плотно сомкнула губы, хотя все ее тело дрожало от негодования.

Внимательно наблюдая за этой сценой, Изабель спокойным голосом сказала:

— Все будет так, как захочет Господь, и мы, слабые женщины, едва ли в силах что-либо предотвратить. — Она поднялась из-за стола. — Кстати, мой супруг держит запас редкой мальвазии, которой угощает своих гостей. Как же я могла о ней забыть? Прошу меня простить, я оставлю вас на некоторое время и распоряжусь, чтобы ее подали к столу.

— Но это вполне может сделать слуга, — нахмурился Трилборн.

— Помилуйте, сэр! — тут же вступилась Кейт, приблизившись к нему словно для разговора наедине. — Не так давно моя сестра перенесла тяжелые роды и до сих пор еще очень слаба.

Пусть думает, что Изабель встала из-за стола, чтобы посмотреть, как там ребенок, или потому что ей нужно отлучиться в уборную. Однако сама Кейт была уверена в том, что у хозяйки Брэсфорд-Холла было на уме совсем другое. Решительный взгляд, который Изабель метнула в сторону Кейт поверх головы Трилборна, а также способность понимать друг друга без слов, которой обладали грейдонские грации, навели леди Кэтрин на мысль, что ее старшая сестра определенно что-то задумала.

Кейт мысленно помолилась. Кто-то должен немедленно сообщить Генриху о вражеских войсках, идущих с западного побережья. Своевременное предупреждение позволит армии короля подготовиться к атаке. Но кому можно доверить столь важное поручение?

Самых надежных людей Брэсфорд забрал с собой. Исключение составлял начальник стражи, но он был нужен здесь для защиты крепости и всех, кто в ней находился. Остальные были простыми солдатами. Они, конечно, были преданны королю, но им не хватало хитрости, которая могла понадобиться, чтобы передать сообщение Россу или Брэсфорду, которые затем могли передать его Генриху.

Что же сделать, чтобы помешать Трилборну перехватить гонца? Гостя можно схватить и связать по рукам и ногам, но как долго они смогут держать его в этом состоянии? Да, и каковы будут его ответные действия в отместку за такой позор? Кто-то украдкой может покинуть крепость, но далеко ли он уйдет, если прямо перед главными воротами расположился отряд Трилборна?

Как оказалось, Изабель учла все эти нюансы. Она вернулась в сопровождении слуги, который нес мальвазию. Хозяйка замка собственной рукой налила вино в кубок, то и дело сетуя на то, что оно слишком сладкое, и искренне беспокоясь о том, понравится ли оно Трилборну. Наблюдая за тем, как гость пробует мальвазию, Изабель вместе с тем не стала подавать этот напиток Кейт и Маргарет. Когда Маргарет взяла в руку свой кубок, чтобы попросить вина, Изабель еле заметно покачала головой. Кейт тем временем подозвала служанку, и та наполнила их кубки другим вином, разбавленным водой.

Следующие полчаса стали серьезным испытанием для Кейт. Не зная, чего ожидать, она следила за светским разговором, который умело вела Изабель, — о придворных скандалах, летних ярмарках, о том как трудно обеспечить себе достойный гардероб, находясь в отдаленной крепости. Вскоре взгляд Трилборна начал затуманиваться, но, вполне возможно, всему виной были скучные, пустые разговоры. Гость сидел, развалившись в кресле и тяжело опираясь на стол.

Широко открытыми глазами Кейт посмотрела на Изабель, и та слегка кивнула головой, переведя взгляд на кубок с вином в его руке. Изображая заботу о госте, Кейт снова наполнила кубок Трилборна, убеждая его в том, что мальвазия укрепит его силы и дух. Когда его глаза окончательно закрылись и он без чувств обмяк в своем кресле, она чуть не подпрыгнула от радости.