Когда она подошла ближе, Мэттью кивнул ей в знак приветствия и наклонился, чтобы взять у нее чемодан.

– Я очень признателен вам за то, что вы так быстро приехали.

– Я буду рада вам помочь, – искренне ответила она.

До его машины они шли молча. У Сюзанны было к нему столько вопросов, что она не знала, с чего начать, а Мэттью казался погруженным в свои мысли. Во время беременности она много общалась с его женой Грейс, которая окружила ее заботой и вниманием. Наверное, все же будет лучше, если она задаст эти вопросы не Мэттью, а его жене.

Подняв голову, Сюзанна посмотрела на голубое небо Чарлстона. Она вернулась сюда три года спустя. Сейчас она живет и работает в Джорджии, но родилась и выросла она здесь, в Чарлстоне. Этот город всегда будет ее домом.

Когда они сели в машину и пристегнули ремни безопасности, она спросила:

– Грейс сейчас с ним?

Он вздохнул, а затем, не поворачивая головы, ответил:

– С ним моя мать. Утром у него были мои сестры, а после обеда она их сменила. – Он выглядел таким напряженным, что, казалось, вот-вот взорвется и разлетится на осколки. – Грейс погибла год назад.

Рот Сюзанны открылся от потрясения, и она прижала к нему кончики пальцев.

– Как это произошло? – спросила она и тут же об этом пожалела. Неуместно интересоваться обстоятельствами трагедии, когда этот человек потерял жену, а его маленький сын мать.

– Во время крушения небольшого частного самолета, – ответил он, сидя неподвижно и глядя перед собой через стекла солнцезащитных очков.

– О Мэттью, простите…

Она всегда считала их с Грейс идеальной парой, у ног которой лежал весь мир. Они были красивы, богаты, успешны и любили друг друга. Несправедливо, что смерть разлучила их так рано.

– Не извиняйтесь. Вы ни в чем не виноваты.

Судя по его тону, он винит в гибели своей жены кого-то другого. Ей хотелось знать кого, но она не стала развивать болезненную для него тему. То, что она вынашивала ребенка этого мужчины, не меняет того факта, что они друг другу чужие. Поэтому ей не следует придумывать себе то, чего нет, и выходить за рамки дозволенного. Мэттью Кинсейд заслуживает, чтобы к его горю относились с уважением.

Сказав себе все это, она выпрямилась на пассажирском сиденье и перешла прямо к сути дела:

– Что с Флинном?

– У него был парвовирус, – ответил Мэттью, барабаня пальцами по рулю.

– Я думала, что… – Поняв, что собирается сказать глупость, Сюзанна замолчала.

Мэттью посмотрел на нее:

– Что этот вирус обычно поражает собак? – Он издал невеселый смешок. – Я подумал то же самое. Существует множество разновидностей этого вируса. У Флинна был штамм, при котором его щеки выглядели так, словно ему надавали оплеух. Если не считать этого, остальные симптомы были как при гриппе. Ничего необычного.

– Но?.. – спросила Сюзанна, когда Мэттью остановился.

Он потер указательным пальцем лоб, на котором залегла складка.

– Но он не выздоровел полностью. Он был апатичным, усталым, не похожим на самого себя. Когда я отвез его в больницу, у него взяли анализы. Обнаружилось, что уровень лейкоцитов в его крови низок. Он не достиг критической отметки, но после следующего теста еще понизился. Врачи сказали, что это временная проблема. Что скоро его костный мозг начнет производить новые лейкоциты. – Мэттью поморщился: – Но он не начал.

– Они пробовали какие-нибудь методы лечения? – спросила она, хотя догадывалась, что врачи перепробовали уже все возможное, раз собираются прибегнуть к такой радикальной мере, как пересадка костного мозга.

Он кивнул:

– Да, но все они не имели практически никакого эффекта. Врачи сказали, что нужно искать среди родных подходящего донора. Лучший вариант – это брат или сестра. Донором также может стать один из родителей. В случаях с другими родственниками шансов на совместимость меньше.

– Именно поэтому вы позвонили мне.

– Да, именно поэтому я позвонил вам, – повторил Мэттью, сняв очки и посмотрев на нее. – Ни братьев, ни сестер у Флинна нет, а я не могу стать его донором из-за своей аллергии на пенициллин. – Последние слова он произнес с отчаянием и сожалением.

– Вам нужна его биологическая мать.

Сказав это, Сюзанна испытала странное чувство и закусила губу. Она не использовала по отношению к себе это выражение со дня рождения Флинна, когда ей пришлось заполнять бумаги. Она всегда радовалась, что отдала его такой замечательной паре и считала его сыном Грейс и Мэттью.

Теперь у мальчика остался только отец.

– Оглядываясь назад, можно сказать, что нам с Флинном повезло, что яйцеклетка Грейс оказалась непригодной, и вы согласились дать свою. Если бы Грейс была его биологической матерью, сейчас все было бы гораздо сложнее.

Сюзанна тяжело сглотнула. Грейс очень переживала из-за того, что не могла выносить ребенка. Когда она узнала, что ее яйцеклетка не годится для зачатия, это стало для нее тяжелым ударом. Она пришла к Сюзанне и попросила ее за дополнительное вознаграждение стать донором яйцеклетки. Сюзанна согласилась, но не из-за денег, а из сострадания. В юности она потеряла новорожденного ребенка и не успела познать радость материнства.

Мэттью прокашлялся:

– Есть еще одна вещь.

От его тона по ее спине пробежала дрожь.

– Что-то еще не так?

– Нет, просто мои родные и родители Грейс думают, что, хотя мы воспользовались услугами суррогатной матери… – Его кадык дернулся. – В общем, Грейс хотела, чтобы все считали ее биологической матерью ребенка.

Сюзанна помнила, как одержима была Грейс идеей материнства, поэтому нисколько не удивилась.

– Все в порядке. Я понимаю.

Его зеленые глаза под темными бровями светились искренностью.

– Мы ни в коем случае не хотели вас обидеть.

– Я не обиделась. – Она ободряюще улыбнулась ему, зная, как он сейчас нуждается в утешении. – Я не являюсь частью жизни Флинна, а Грейс так его хотела.

– Да, она очень его хотела, – произнес Мэттью сдавленным голосом, и ее сердце болезненно сжалось.

Сюзанна присмотрелась к человеку, воспитывающему ребенка, которого она произвела на свет. Его широкие плечи были напряжены. Это неудивительно, учитывая, какой тяжелый груз он на них несет. Ей вдруг захотелось прикоснуться к нему в знак утешения. Чтобы сдержать этот порыв, она сложила руки под грудью.

– Правда, Мэттью, я нисколько не возражаю. Я с радостью передала этого малыша вам с Грейс. Вы не должны передо мной отчитываться за ваши решения.

– Благодарю за понимание. Позвольте мне вас еще кое о чем попросить. – Он глубоко вдохнул и на мгновение задержал дыхание. – Если вы столкнетесь с моими родными, они захотят узнать, какое отношение вы имеете к Флинну. – Лицо его было непроницаемым. – Нужно, чтобы вы сохранили тайну Грейс.

Она готова солгать ради спокойствия семьи Флинна. Сейчас, когда он так болен, его родным меньше всего нужны новые потрясения.

– Разумеется, я никому ничего не скажу, – ответила Сюзанна и в подтверждение своих слов улыбнулась.

Плечи Мэттью немного расслабились, уголок рта приподнялся в благодарной улыбке. Затем он снова надел темные очки и повернул ключ в замке зажигания. У Сюзанны защемило сердце, когда она подумала о боли, которую только что увидела в глубине его зеленых глаз. Чтобы не смотреть на него, она повернулась лицом к окну. Она здесь для того, чтобы помочь мальчику, а не его отцу. Как бы ей ни хотелось убрать следы тревоги и усталости с лица Мэттью, она не имеет на это права. Все и без того слишком сложно.

На улице уже стемнело, когда Сюзанна шла по ярко освещенному больничному коридору к палате Флинна. Мэттью попросил ее встретиться с ним там сразу, как только она пройдет обследование.

Остановившись у стены, она стала наблюдать через стекло за отцом и сыном. Когда Мэттью общался с Флинном, черты его лица казались мягче, улыбка была более непринужденной. Эта сторона Мэттью Кинсейда так ее заинтриговала, что она не могла отвести от него взгляд. Ее пульс участился.