Карерасы молчали.

– Да, – как бы отвечая на немой вопрос, произнесла Роуз. – Нет смысла спрашивать, откуда я это знаю. И это еще не все, что стало мне известно. На ваш особняк, точнее я бы сказала, крепость, – она улыбнулась, говоря это. Райан нет, – планируется масштабное нападение. После которого ни одного Карераса не должно остаться в живых.

Кэтрин почувствовала, как Райан расслабилась. Враг был известен. И еще вопрос, кто выйдет победителем из намечающегося сражения. Но для приличия Карерасы позволяли и дальше длиться молчанию, как бы подчеркивая значимость предоставляемой Синненгтон информации. Все понимали, что не испытывай Роуз к Райан нежных чувств, они бы никогда в жизни не получили подобное предупреждение.

После подробного изложения всех имеющихся у Синненгтон сведений, она с видимым сожалением вздохнула и поднялась из-за стола. Смотрела она только на Райан. Как и в течение всего разговора. Будто все остальные вообще не были достойны ее внимания.

Райан тоже встала. Остальные Карерасы последовали ее примеру.

Роуз направилась к выходу из кабинета. Проходя мимо Райан, она остановилась со словами:

– Пусть я больше не увижу тебя, Райан Карерас. Но мысль, что ты где-то ходишь по этой земле, в любом случае, более предпочтительна.

А потом Синненгтон посмотрела на Кэтрин. Та почувствовала, как ее то ли обдало холодом, то ли пронзило раскаленным железом. Но затем в голове появилась спасительная мысль, что Райан выбрала ее, слабую и беззащитную. Ее, а не эту бешено харизматичную источающую силу и власть женщину. Кэтрин медленно, будто во сне, подняла голову, вспоминая о том, что у нее есть гордость. И Райан.

– Думаю, для своей жены, – и Роуз ни на секунду не отрывала взгляда от лица Кэтрин, говоря это, – ты сделаешь все возможное и невозможное, чтобы выжить.

***

– Кому ты звонишь? – спросил Диего.

Роуз Синненгтон только что ушла, оставив семью обдумывать свои дальнейшие действия. От усталости Карерасов не осталось и следа. Все опять были бодры и полностью сконцентрированы на происходящем.

– В морг, – коротко ответила Райан.

В кабинете стоял полумрак, так как жалюзи были опущены, спасая собравшихся от безжалостно ярких лучей утреннего солнца, бьющего прямо в окна.

– В морг? – переспросил Диего. – Зачем?

– Зарезервировать нам места, – нехорошо улыбнулась Райан.

Кэтрин от ее слов похолодела. Лукас чуть нахмурился. Тринити и бровью не повела. Она всегда доверяла Райан во всем. Сет положил Диего руку на плечо и сказал:

– Пойдем, поможешь мне.

– Что здесь вообще происходит? – возмутился младший Карерас. – Вы все уже решили, не так ли?

Он видел, что Райан и Сет действуют слажено, будто согласно некому заранее существующему плану.

– Я объясню тебе по дороге, – сказал Сет.

Кэтрин понимала, что вскоре должно произойти нечто очень серьезное. Их жизнь (теперь уже их жизнь, а не только ее) опять делает крутой вираж. И она чувствовала волнение. Было страшно, но не тем черным, безысходным, тоскливым ужасом, который съедал ее перед смертью Анхеля. Сегодняшний страх был другим. Он будоражил кровь, призывал к действию. Они вместе. Одна семья. И будут биться за свою жизнь. Кэтрин понимала это по леденящему душу спокойствию в облике любимой женщины.

И в подтверждение своему желанию жить и сражаться, блондинка подняла жалюзи. Кабинет мгновенно наполнился теплым искрящимся светом. Океан безмолвствовал. Стекло, защищающее от пуль, не пропускало звуки. Но Кэтрин знала, как он звучит. Блондинка настолько погрузилась в созерцание радостного нежного мира за окном, равнодушного к разыгрывающейся в их доме драме, что не заметила, как рядом с ней оказалась Райан.

Карерас молча присоединилась к процессу. Момент тишины и умиротворения был необходим и ей. Пологий зеленый холм, начинавшийся сразу за небольшой полосой леса вокруг территории особняка, желтел извилистой ниткой проселочной дороги, ведущей в соседнюю деревушку, откуда Карерасам привозили сыр и молоко.

Солнце поднималось все выше, освещая уже больше половины маленьких краснокрыших домишек на холме. Остальная половина все еще лежала в тени, но жизнь просыпалась и там, следуя заведенному распорядку.

Райан вздохнула, а потом, не стесняясь присутствия затихших Тринити и Лукаса, развернула блондинку к себе.

– Кэтрин, послушай меня внимательно, – сказала она. – Я не хочу говорить тебе подобное. Но я должна. Поэтому скажу это один единственный раз. Запомни мои слова.

Кэтрин удивленно подняла на Карерас испуганные глаза. Ничего хорошего после такого вступления она не ждала. И оказалась права.

– Никогда и ничего не бойся, – начала Райан.

– Потому что я Карерас? – слабо пошутила Кэтрин, пытаясь прогнать гнетущее ощущение, легшее ей на плечи вместе с руками любимой.

– Потому что я Карерас, и смогу защитить тебя от чего бы то ни было. Где бы я ни была, – улыбнулась Райан. – А теперь не перебивай меня.

Тринити с Лукасом в тоске посмотрели на дверь. Выходить сейчас и нарушать такой момент шумным передвижением стульев и скрипом двери они не могли. Поэтому оба постарались притвориться спящими котами, которых никогда не было в их доме.

– Тебя любило двое Карерасов. Всегда помни об этом, чтобы ни случилось. Ты достойна самого лучшего. И обязательно будешь счастлива. Меган и Антония останутся рядом с тобой. Это твоя семья. Никто и ничто не изменит этого. Ты никогда больше не будешь одна.

Блондинка молча глядела на женщину перед собой. Пытаясь осмыслить сказанное ею. Это ведь не было прощальной речью? Потому что если это так, то прощальная речь удалась Райан, не лучше, чем признание в любви. Кажется, Райан просила ее о чем-то. Ах да. Запомнить ее слова.

– Я запомнила, – только и произнесла Кэтрин, борясь с подступившими слезами.

Райан выдохнула, прикрыла глаза и улыбнулась.

Больше всего сейчас ей хотелось сжать женщину перед собой в самых горячих объятьях. Но тогда она бы не смогла сконцентрироваться ни на чем другом. А сначала ей надо было решить множество вопросов. Им с Сетом решить. Станнер должно быть уже ждал ее в гостиной.

– Схватываешь на лету, – ответила Райан. – А теперь я хочу, чтобы ты кое-что примерила. Тринити ты со мной, Лукас, ты организуй Антонии, Меган с малышкой и Кэтрин билеты до Женевы. Паспорта у меня в кабинете.

– Но мой паспорт у меня в комнате, – возразила Кэтрин.

– Он тебе больше не понадобится, – ответила Райан. – С завтрашнего дня ты перестанешь быть Кэтрин Карерас.

– Но мне так нравилось быть Кэтрин Карерас, – беспомощно прошептала блондинка. – И почему только нам с Меган и Антонией? Вы что не полетите с нами?

– Мы присоединимся к вам позже, – уклончиво ответила Райан.

– Из какого города брать билеты? – спросил Лукас.

– Из Женевы недели две назад до Парижа. Потом перемещения по Европе, сам сообразишь, что именно. И последний перелет из Мадрида до Женевы. Швейцарский ай-пи. Не мне тебя учить, братик. Потом присоединяйся к нам на показе мод.

– Показ мод? – одними губами спросила Кэтрин оказавшуюся рядом с ней Тринити.

Та хихикнула и кивнула, открывая дверь. Открывая дверь в новую жизнь.

Потому что именно этот момент положил конец, как оказалось довольно мирной по сравнению с последующими событиями, жизни Кэтрин в доме Анхеля.

***

В гостиной помимо Райан с Кэтрин и Тринити уже собрались Сет, Диего, Антония и Меган. Последняя выглядела изможденной, но счастливой. Малышка только что заснула, и Меган воспользовалась этим, чтобы пройти необходимую процедуру инструктажа и примерки того, что должно было стать их второй кожей на ближайшие несколько дней.

На полу посреди гостиной аккуратными пачками лежали черные костюмы из гладкой блестящей плотной ткани, похожие на гидрокостюмы для дайвинга. На одном из них Кэтрин увидела табличку со своим именем.

– Бронежилеты будущего поколения! – радостно сообщила Райан, и блондинка увидела, как загорелись ее глаза. – Стоят как два наших дома. Но они того стоят. Сет, начинай!