Лорин надевает еще одну пару перчаток, закрывает лицо шарфом, оставляя открытыми только глаза, надвигает на лоб шапку и кидает нож в сумку. Все готово к выходу. Дверца кабины открывается со скрежетом. Она неуклюже прыгает вниз и падает на колени. Снаружи слепящая белизна снега, яркое ледяное солнце и мертвая тишина гор.

Идти недалеко, но каждый шаг дается с огромным трудом. И снег обвиняюще хрустит под ногами. Но Лорин не слушает. Она считает. Складывает в уме числа. Счет идет плохо. От голода мутит, и в желудке свинцовый ком.

Лорин поднимает голову и прищуривается. Перед глазами мелькают черные точки. Еще пару шагов и...

Вот ее любимый. Здесь ее Джордж. За ночь его немного замело снегом. Лорин садится на корточки и нежно гладит холодное застывшее лицо. У него на ресницах иней. Это так красиво.

Привет, — говорит она и целует его ледяные губы. — Как ты сегодня? Без тебя очень холодно. Я так скучаю.

Потом Лорин достает нож и пилит-пилит-пилит. Изо всех сил пилит застывшее мясо на его ноге. Очень скоро становится жарко. Дыхание сбивается. Но нельзя обращать внимания на приступ слабости. Наконец, она бережно укладывает добычу в сумку и вытирает лоб. Кое-как подымается и прощается.

— Пока. Я скоро приду. Не скучай. Люблю тебя.

Лорин бредет обратно. По своим следам. Снег снова укоряюще хрустит. Но она не слушает, а считает.

— Один плюс два равно три. Два плюс два равно четыре...

Когда счет дойдет до десяти, придется начать сначала. Надо добраться до самолета и не сойти с ума от снежного шепота. Иначе кто придет проведать Джорджа?