И Лада разорвала отношения. Хотя они могли бы тянуться и тянуться. Мужик искренне был влюблен в нее и желал встреч. Вот только к разводу так и не подготовился. Рисковать карьерой не хотел. Если бы Лада согласилась на статус любовницы, все было бы прекрасно. Он открытым текстом ей это заявил, когда она вызвала его на серьезный разговор. Но Ладе этот статус не показался заманчивым. Одно дело – походить в любовницах недолгое время, и совсем другое – остаться ею на годы. Мужику, значит, и благополучие, и домашний уют в купленной тестем квартире, и отдушина в лице Лады: женщина на стороне – это и сексуальное разнообразие, и отдохновение от хлопот семейной жизни. А что получает она? Можно сказать, объедки с барского стола. Нет, не об этом она мечтала…

Чтобы забыться, после разрыва Лада взяла на себя еще больше рабочих обязательств. И с тех пор пахала, как папа Карло (слова ее мамы – Лада не совсем понимала это сравнение). Год, наверное, без продыха вкалывала. А потом вдруг поняла: если не расслабится, с ума сойдет. И, послав все к черту, улетела на Кубу. Там две недели была не собой. Пила коктейли, курила гашиш, отрывалась на дискотеках, занималась сексом. В партнеры себе выбрала чертовски красивого аниматора двадцати двух лет. Вернулась домой отдохнувшей. И поняла, что без отрыва слетит с катушек. Причем уходить в него надо чаще, чем раз в год. Тогда-то Лада и приобрела новый гардероб, косметику и привычку ходить в клубы. Пусть раз в месяц-полтора, но она для собственного психического и физического здоровья должна забывать о своих делах и становиться просто женщиной. Самкой, если угодно.

Вчера она планировала провести вечер в арабском ресторане недалеко от дома. Ей там нравился администратор, а так как у нее давно не было секса, она решила пригласить его к себе «на чашку чая». Но не сложилось. На работе пришлось задержаться до одиннадцати. Пока доехала, пока душ приняла, уже было за полночь. В принципе, можно успеть в ресторан до закрытия – он работает до часу, но Лада после теплой воды и стакана ледяного мартини разомлела, забралась в кровать и мгновенно уснула.

Утром ее разбудил телефонный звонок. Срочно вызвали на работу. Помчалась. Но быстро решив все дела, отправилась домой. Пора расслабиться! «Сейчас приеду, приму ванну, приведу себя в порядок – и в ресторан, – говорила она себе, ведя машину по относительно пустому шоссе. – Пообедаю. А заодно записку администратору оставлю…» Лада не относилась к разряду тех женщин, которые считают зазорным проявлять инициативу. Когда-то она, как многие, ждала первого шага от мужчины. Теперь же запросто знакомилась с ними первой. Какая разница, что они подумают о ней, если ей от них нужно только приятное времяпрепровождение?

Доехав до дома, она припарковала свой седан возле огромного черного джипа. Сделала это намеренно. Владельца авто она как-то видела из окна, и он произвел на Ладу впечатление, хотя она бы не сказала, что он в ее вкусе. Ей нравились смазливые тонкокостные парни модельного типа. Хозяин же джипа был крепко сбит и хоть довольно привлекателен, но грубоват. И все же он заинтересовал Ладу. Она была не прочь познакомиться с ним, вот только все случая не представлялось. В какой квартире он живет (и живет ли вообще в их доме, возможно, к кому-то приезжает, потому что не всегда джип оказывается на парковке), она не знала, а спрашивать у кого-то из соседей не хотела. С ними она не ладила. Не со всеми, естественно. Основную массу жильцов она не знала даже в лицо, потому что переехала не так давно. Но те, с кем ей довелось пообщаться, ее терпеть не могли. Одним она выговорила за то, что они врубают музыку после двадцати трех часов, вторых она залила, когда в туалете сорвало вентиль, а третьим, матери и дочери бальзаковского и постбальзаковского возраста, не нравилось, что она водит к себе мужчин. Они не высказывали этого ей в лицо, но обсудили эту тему друг с другом так громко, чтобы она услышала. В тот момент все трое находились возле подъезда. Мать с дочкой сидели на лавочке, а Лада стояла у двери и искала ключи.

– Не для того домофон поставили, чтобы в подъезд кто ни попадя шастал, – возмущалась старая грымза. – И, главное, всегда разные ходят! Не упомнишь каждого. А надо, потому что рано или поздно кто-то из этих мужиков чью-нибудь квартиру ограбит и нам придется в полиции показания давать…

– Да, – вторила ей дочурка. – Я вообще считаю, что надо участковому сообщить об этой подозрительной женщине и ее визитерах. Может, она вообще на дому клиентов принимает? Иначе как объяснить вереницу всевозможных кобелей.

– Да нет, думаю, она просто слаба на передок.

И все это говорят, не глядя на Ладу. Но так громко, выразительно, что сразу понятно, для какого слушателя играется эта сценка.

Вообще-то никакой вереницы кобелей не было и в помине. За время проживания в этом доме (полтора года) Лада сменила пятерых партнеров – с тремя встречалась не по разу. Она не считала, что это много. Не мало, конечно, но и не такое дикое количество, чтобы можно было принять ее за проститутку. Оскорбление Ладу не задело, скорее, повеселило. Это же надо иметь такое хобби, как слежка за «распутной» соседкой. Вот людям заняться нечем! И, главное, не бдительность ими движет, даже не ханжество, а скорее, банальная бабья зависть. Поэтому она лишь рассмеялась, тоже громко и выразительно, и зашла в подъезд.

Сегодня кумушек на лавке не было. Зато сидел сосед, который врубал музыку ночью. Он демонстративно отвернулся, завидев Ладу. Но она все равно с ним поздоровалась. В ответ получила молчаливый кивок.

Лада вошла в подъезд. Жила она на третьем этаже. Обычно поднималась на лифте. Но сейчас она двинулась не к нему, а к лестнице. На площадке между первым и вторым этажами висели почтовые ящики, свой она уже несколько дней не проверяла.

– Добрый день, – услышала она приятный баритон и оторвала взгляд от экрана телефона – пришло сообщение, и она просматривала его, поднимаясь.

– Добрый, – откликнулась она и улыбнулась.

У почтовых ящиков Лада увидела владельца джипа, так ее заинтересовавшего. Выходит, они живут в одном подъезде.

– Позвольте? – спросила она. Мужчина стоял возле ее ящика и мешал Ладе его открыть.

– Да, извините… – Он посторонился.

– Меня зовут Лада. Я живу в сто второй.

– А я в сто третьей.

– Неужели? Мы обитаем через стену и ни разу не пересеклись!

– Я не часто бываю дома.

– Я тоже. Торчу на работе целыми днями. Вы тоже?

– Нет, – улыбнулся он. – Я фрилансер. Мой офис всегда при мне, – он хлопнул по сумке, висящей на плече. В ней явно находился ноутбук. – Но я люблю путешествовать, поэтому часто отсутствую.

– У вас отличный загар. Приехали откуда-то из теплых краев?

– Да. Был на Шри-Ланке.

– Всегда мечтала там побывать. Быть может, как-нибудь уделите мне немного времени, чтобы рассказать о поездке и показать фотографии?

– С удовольствием.

– Как выдастся свободная минутка, стукните мне в стену, я прибегу.

– Так вас же почти не бывает дома!

– Вы правы. Поэтому… – Лада открыла сумочку и достала из нее визитку. – Вот. Позвоните, если не трудно.

Он взял ее, затем достал свою и протянул Ладе.

– Амон Боровик? – удивленно протянула она, прочитав имя соседа.

– Амо́н, – поправил ее он. – И извините, что раньше не представился.

– Удивительное имя. Редкое.

– У вас тоже не самое распространенное.

– Невежды думают, что меня назвали в честь авто, – усмехнулась Лада. – На самом деле это машину нарекли женским именем.

– Да, я знаю. У него славянские корни. И означает оно, что вы ладная.

– И милая.

– Не поспоришь, – снова улыбнулся Амон. Он оказался очень доброжелательным, контактным. Не таким, каким представлялся ранее. – Я обязательно позвоню вам. А сейчас извините, мне бежать надо…

– До свидания.

Он, помахав Ладе рукой, прошел к лестнице и стал быстро по ней спускаться. У Амона была энергичная походка, она это замечала и до этого. Вскоре он скрылся из виду. Лада взялась за дверцу своего почтового ящика, чтобы открыть его, но тут заметила возле мусоропровода скомканный конверт и порванный лист. Она решила, что это Амон, прочтя адресованное ему послание, решил выбросить его, да промахнулся. И Лада подняла письмо и конверт. Во-первых, она терпеть не могла мусора и всегда поднимала все, что падало мимо урны (если это, конечно, была бумажка или обертка от шоколада или чипсов), а во-вторых, ей было любопытно, от кого письмо. Думалось, что от женщины. Некогда любимой… Вон он с ним как! Письма, которые оставляют вас равнодушными, не рвут. А те, что присланы от родственников, например, не выбрасывают сразу…