Традиции Дома поощряли стремление достигнуть цели, не обращая внимания на предрассудки. Так что, если бы такая история произошла с Серебряными - мальчика бы тщательно скрыли в глубинах Дома и позволили бы продолжать развиваться, старательно наблюдая за его эволюцией, и воспитывая верность Дому.
Шиповник же, как и положено Старшему Дому придерживался несколько устаревших, зато фанатически поддерживаемых представлений о допустимом и недопустимом. В этом смысле наши Паладины - черпали свои постулаты прямо из традиций прародителей. Мальчика, преданного и невестой и Домом мне было даже жаль. Я вздохнул, и убрал с лица серебряную прядь, заодно поправив и обруч - знак принадлежности к правящей ветви Великого Дома.
Но на гибели или исчезновении двух старших сыновей беды Шиповника не окончились. В знак скорби по братьям Скайла, Оракул Дома, принесла Обет Молчания и скрылась в отдаленных Путях, не показываясь даже на обязательных приемах. И, судя по дальнейшему, это молчание серьезно ослабило Дом.
У меня сложилось впечатление, что как раз в это время, или немного позже, у Дома объявился сильный и коварный враг, поставивший своей задачей не отвоевание куска власти, богатства и влияния, что было обычным в Игре Домов, но полное уничтожение Дома Шиповника. Первые удары этого врага выглядели достаточно слабыми и незначительными, и лишь задним числом я, имевший немалый опыт интриг, оценил их эффективность и зловещую красоту.
В мои сорок лет мне не впервой было двигать по доске Игры Домов фишки, обозначающие десятки и сотни жизней. Приходилось и снимать их с доски - самому или жертвуя противнику. Но жестокая целесообразность действий этого неведомого врага вгоняла меня в оторопь.
Вначале исчез гонец, несущий предложение о перемирии давним противникам всех Роз - Фиолетовой Хризантеме. Случай, хотя и не рядовой, но все-таки и не то, чтобы совсем исключительным. В конце концов, в мире, где основным Законом является постоянная вражда Великих домов, такое случается. В сущности, это исчезновение не помешало заключению перемирия, и даже не задержало его. Но вскоре Дом Шиповника ощутил недружественное внимание со стороны царствующего Дома Феникса. Долгое время никто не мог понять, чем вызвано такое высочайшее неодобрение... Пока не стало известно, что в руки Главы Фениксов попало то самое предложение о перемирии, так и не доставленное пропавшим гонцом. Это предложение включало в себя обязательство принять участие в совместных действиях, призванных отобрать у Фениксов никем не признаваемое, но и доселе не оспариваемое влияние на Теневые гильдии, которое, собственно и делало Дом Феникса - Правящим. Причем письмо это было доставлено как раз вовремя: кое-что Домами уже было предпринято, так что отрицать истинность письма не получалось, но и дать эффект эти действия еще не успели и были быстро и легко нейтрализованы Фениксами.
Конечно, Правящий Дом отнюдь не объявил вендетты. Повод был слишком незначительным, а оспариваемый кусок - и вовсе, "несуществующим". Но теперь Феникс, ранее частенько поддерживающий Дом Шиповника, стал к нему нейтрально-недоброжелательным, что, в свою очередь, сильно облегчило следующие действия неведомого врага.
Впрочем, в то время само существование этого неведомого отнюдь не представлялось очевидным. Пропажу гонца посчитали значительным успехом разведки, а то и дипломатов Дома Феникса, и Шиповник попытался отыграть понесенные потери на других фронтах. И у него это даже стало получаться... Но каждое действие требовало чуть больше усилий, чем планировалось, и давало чуть меньше эффекта. Причем эти отклонения нарастали и накапливались. И, в конце концов, было высказано предположение, что против Дома играет какой-то враг, для которого не являются тайной многие секреты Дома. Кто-то даже попытался предположить, что этот враг - пропавший младший сын Главы. Но предположившего подняли на смех: в то, что шестнадцатилетний мальчишка мог оказаться способным на такую хитрую, сложную, многоходовую интригу, никто не поверил. А вот идея, что мальчик мог примкнуть к более сильному противнику Дома Шиповника и, добровольно, или не совсем - выдать известные ему тайны, представлялась более осмысленной, но не давала никаких оснований для того, чтобы вычислить этого неуловимого врага.
Я скривился. Ожог у левого виска от когда-то пробившего защиту вражеского заклинания вновь напомнил о себе. Лучшие медики Дома так и не смогли справиться с ним. И, хотя они смогли сделать шрам почти незаметным - любое неловкое движение оборачивалась несильной, но очень острой болью.
Дом Шиповника впервые обратился с просьбой о помощи к дочерним Розам. Тогда еще просили не о военной силе, но о Знании... Но оракулы Роз оказались бессильны: двое лишь смогли сказать, что "чья-то воля скрыла от нас судьбу Дома". И лишь Огненная Сарне, Оракул Серебряной розы, смогла преодолеть эту волю. Ее слово гласило: "Проклятие Отсеченной ветви накрыло Дом Шиповника. Берегитесь шторма". Глава Дома Шиповника явно понял в этом пророчестве больше, чем все остальные, но объяснять что-либо не пожелал, лишь объявил об усилении мер безопасности. Тщетно. Гонцы продолжали пропадать, сделки - срываться, или же оказываться существенно дороже, чем предполагалось, информация уплывала к конкурентам или соперникам...
Вот в такой обстановке и возник на арене отряд Мантикоры. Долгое время он представлялся обыкновенным небольшим наемным отрядом, какие во множестве искали свою выгоды на аренах междоусобиц Великих Домов. Вначале в поведении этого отряда удивляло только то, что его кондотьер никогда и никому не представлялся именем, используя исключительно прозвище, которое мгновенно стало и именем отряда. Мантикора нанимался к самым разным Великим Домам, и очень скоро приобрел репутацию знающего и удачливого кондотьера. Желающие попасть в его отряд выстраивались в очередь к вербовочным пунктам всех городов, где останавливался отряд. Вот только принимали в отряд немногих. Не последнюю роль в этом играло то, что командир бережно заботился о своих людях, стараясь, при малейшей возможности, избежать потерь. И люди шли за Мантикорой.
А, между тем, дела Шиповника шли все хуже и хуже. Малые дома постепенно стали отходить от основной ветви, а то и переходить под покровительство других Великих домой. В этом, собственно, не было ничего неожиданного. Малые дома всегда искали собственной выгоды, и откачнуться от падающего, чтобы не быть захваченным его падением - такое поведение не рассматривалось как предательство.
Мантикора же потихоньку наращивал боевую мощь. И однажды Фиолетовая хризантема, перемирие с которой оказалось столь неудачно для Шиповника, наняла Мантикору для разведки в окрестностях одной из периферийных резиденций Дома Шиповника. Разведка была проведена столь успешно, что резиденция оказалась сожжена. Это уже было нечто не вполне обыкновенное. Обычно маги, оборонявшие резиденции Великих домов были столь сильны и обучены, что вполне могли удержать замок против наемного отряда даже в одиночестве. Мага посчитали предателем, и некоторое время искали... но нашли его там, где он и должен был быть: в павшем замке. Мертвым. Вообще-то это было объяснимо: в Альмаргоре (так назывался уничтоженный замок) доживал свои дни один из старейших магов Шиповника. Но вот как о его смерти стало известно Мантикоре - так и не удалось узнать. Хотя дознаватели Шиповника и очень старались. Но... почти все обитатели замка погибли при штурме, так что, если шпион и был - кондотьер, судя по всему, предпочел его убрать.
После этого Мантикора предложил неслыханные скидки любому Дому, который наймет его отряд против Дома Шиповника. Вот это уже было новостью: чтобы какой-то наемный отряд объявил о своей враждебности по отношению к Великому Дому... Такого еще не бывало. Многие ожидали, что Великие Дома объединятся, и сотрут дерзкого с лица земли... Но на спешно созванном заседании Ландесраада Феникс наложил вето на обсуждение совместных действий против Мантикоры, а сразу несколько Домов объявили, что готовы нанять его.
