Память охотно и моментально подбросила картинки тех самых щедрот, наград и отличий. В прошлом их оказалось вполне приличное количество, да и на будущее имелись великолепные перспективы. В итоге совершенно неожиданно злость испарилась, а настроение стало резко смещаться к отметке «отличное». Да и чего злиться-то? Самое главное, что лес Креатур остался далеко позади, погони нет, и всего пара шагов осталась до точки сопряжения. Чего хандрить? Не лучше ли в каждом событии отыскать нечто положительное?

К примеру, сама остановка не просто так затянулась. Бенджамин хоть издевается да фыркает презрением, слишком уж долго рассматривает склоны вокруг долины. И скорее не по причине сомнений, а желая дать своему главному носильщику лишние минуты отдыха. Сам он в этом никогда не признается, а в душе-то прекрасно понимает, что отдыхать человеку необходимо. Иначе издохнет, и тогда самому придётся рюкзак тяжеленный волочь.

– Вроде чисто, – решил дэм, опуская бинокль и прерывая тем самым такую желанную паузу в движении. – Двигаем! Не отставай!

Первые шаги Поль сделал через силу, удивляясь, как вообще опухшие ноги его до сих пор слушаются. На второй минуте втянулся в ритм движения, на третьей даже стал сокращать чрезмерную дистанцию между собой и бодро шагающим Прогрессором. Глаза, правда, вновь стало застилать потом, но мысль о ДОМЕ гнала вперёд с давно не ощущаемой силой. Так, наверное, мчатся измученные лошади к родной конюшне, учуяв её близость.

А вот на седьмой минуте ровно в центре долины всё и случилось. Послышался оглушающий рёв, словно по всему периметру стояли громкоговорители:

– Стоять! Бросить оружие! Немедленно замереть на месте! И лечь на живот!

Скорее всего, драйдов ввела в заблуждение простая (сравнительно) одежда идущего впереди Бенджамина. И его никак не связали с дэмами. Внешне-то он ничем не отличался от обычного человека и одеждой обычного егеря нисколько не брезговал. Ума хватало не выделяться в подобной миссии роскошными одеяниями или ультрасовременными скафандрами.

Вот потому местные силы правопорядка, вылавливающие контрабандистов, не сразу открыли огонь на поражение. А что ни говори, но каждая секунда – это лишний метр дистанции. Плюс ко всему должная концентрация для задействования всех умений защитного свойства.

Поль рванул сразу вперёд, ещё только заслышав начальное шипение громкоговорителей. Потому что знал: следует как можно быстрей оказаться вплотную к дэму. В противном случае гибель неминуема. Никто за человеком возвращаться ради его спасения не станет. Но и оказавшись в полутора метрах от опекуна, не факт, что удастся выжить. Потому что Надариэль сам припустил с такой прытью, словно несущийся за добычей ягуар. Хорошо, что возникшее вокруг него светящееся поле простиралось на два метра вперёд и на три назад. Да и крикнул он себе за плечо, нисколько не сомневаясь в помощнике:

– Поднажми!

Только вот силёнки у помощника оказались не те! И выкладывающийся изо всех сил Труммер заметил с ужасом, что дистанция неуклонно возрастает. А в грохоте поднявшейся пальбы буквально физически ощутил у себя за спиной трескающееся от пуль облако каменного крошева. Ещё десяток шагов – и смерть. Защитное поле уйдёт вперёд, а облако свинца и камня накроет отставшего человека. При таком раскладе оставалось только одно: немедленно сбросить с себя рюкзак. И уж точно пояс с пустыми флягами и неуместным сейчас оружием.

Наверное, Прогрессор в самом деле имел глаз на затылке. Потому что ещё не успела щёлкнуть пряжка фиксации ремня, как он обернулся на бегу и рявкнул:

– Бросишь рюкзак – удавлю прямо возле него!

Ремень с дорогостоящим, выстраданным в условиях жесточайшей экономии оружием, в грохоте выстрелов и команд брякнулся на камни беззвучно. А вот рюкзак сбрасывать расхотелось резко и бесповоротно. Достаточно было только рассмотреть горящие глаза дэма, как малейшие сомнения испарились: в самом деле удавит. Вернётся и, несмотря на ведущийся по нему огонь, удавит с особой, показательной изощрённостью.

Жадный! Прошлые два раза добыча оказалась мизерной. Всего лишь треть в сумме от того, что сейчас находилось за спиной у человека. И в два раза меньше, чем у него самого в рюкзаке. Ради таких трофеев, скорее всего, Прогрессор и самое мощное своё оружие не побрезгует применить против драйдов. Но тогда уже точно помощник не выживет. ДОМОЙ попадёт, но потом всё равно умрёт в течение пары дней. Прецедентов хватало.

Вот и пришлось бежать, пользуясь тем, что опекун во время своего предупреждения чуток притормозил и дистанция с ним малость сократилась. Ещё десяток секунд бега на пределе сил, и затеплилась надежда: «Вроде как должны вырваться…» До спасительного места оставалось метров двадцать – двадцать пять.

Пятнадцать!

Десять! Ещё меньше!

Но тут дэм решил вдруг повторно оглянуться, проверяя целостность вожделенных трофеев и наличие за спиной помощника. А нога у него и провалилась резко в неучтённую ямку! Тело повело в сторону. А там – торчащие корни низкорослой сосенки. Споткнулся о них уже основательно. Упал! Да так несуразно и неловко, что, наверное, и специально не получилось бы, тренируйся он в подобном долгие годы. Грудью на валун, от которого тело отскочило в сторону и упало на спину. Да не просто покатилось потом дальше, а свалилось, нырнуло головой прямо в тёмную дыру, напоминающую нору или берлогу для медведя. Трудно было понять, имеет ли яма дно, но в любом случае сужение внизу имелось. И великий, бессмертный, непобедимый властелин застрял в отверстии так, что наружу остались торчать только его егерские ботинки.

На мгновение даже стрельба прекратилась. Местные вояки пытались рассмотреть итоги своих попаданий. Наверное, им показалось, что они всё-таки убили или оглушили каким-то образом наглого вора. Потом раздался торжествующий вопль из сотен глоток и стрельба возобновилась с новой силой.

А для Поля Труммера наступил момент важнейшего жизненного выбора. Всего лишь в течение пяти секунд ему следовало принять нетривиальное решение. Причём решение, от которого его жизнь в дальнейшем может измениться кардинально.

Самый простейший выход: промчаться дальше и в прыжке преодолеть последние три метра открытого пространства. Именно такое расстояние разделяло святящееся поле защиты, разлитое вокруг торчащих ботинок, и точку сопряжения. Уж её нелегальные контрабандисты и воры отлично пометили ещё в момент прибытия в этот мир. Риск тоже имелся, и немалый. Во время прыжка при такой интенсивной стрельбе могло чем-то и приложить. Но там сразу просматривалась и положительная сторона: основной огонь вёлся справа, и защитное поле своей высотой почти перекрывало рискованную зону.

Так что ничего сложного: беги, как бежал, в конце прыгай. И ты ДОМА.

В принципе, потом никто ничего не скажет, претензии не предъявит и обвинение не выдвинет. Даже вернувшийся Прогрессор (а он, скорее всего, обязательно отсюда вырвется!) не станет злобствовать на бросившего его в неудобном положении человека. Закон выживания, инстинкт сохранения собственной шкуры иных действий и не подразумевал. Тем более что любой дэм официально бессмертен и ему ничего не грозит. Самое худшее, это некое подобие почётного плена, в финале которого драйды выменяют пленника на нечто ценное. Причём это «нечто» сам пленник и предоставит.

Только вот человек, уже к тому времени успевший сделать неплохую карьеру, сумел ещё и прикоснуться к некоторым мистическим тайнам, которые окружали бессмертных. И по некоторым сведениям получалось, что дэмы всё-таки смертны. И при особом стечении обстоятельств, да при максимальных усилиях и огромном желании, местные колдуны могут убить своего пленника.

С одной стороны, это неплохо. Не о том ли мечтал Поль совсем недавно? Не он ли желал своему опекуну, чтобы ему задок прожарили? Вон он, перст судьбы! Вот оно, возмездие за ханжество, за издёвки и унижения, за нудные философские нотации!

Когда ещё такая возможность представится в жизни?

Но все эти мысли и рассуждения уложились всего лишь в полсекунды. А ноги уже несли человека к коварной яме-норе. Откуда только и силы взялись! Но уже со второго рывка удалось выдернуть Бенджамина наверх и, оттащив чуть в сторону, перекатить на бок. Тут дэм и сам зашевелился, пытаясь приподняться на четвереньки. Все лицо его оказалось исцарапано камнями, на лбу две глубокие, кровоточащие раны, губа в клочья, кажется, и пары зубов не хватало. Даже поразительно, как это он сознания не потерял и сумел удержать вокруг себя защитное поле. Ещё более поразила сила голоса, каждое слово удалось расслышать в окружающем грохоте: