Так повествует «Сага об Инглингах» о бесславном конце первого, по ее данным, грабительского предприятия скандинавов на восточных берегах Балтийского моря в начале V века.
Вслед за свеонами наступила очередь данов. Их конунг Фроди Смелый в конце V — начале VI века совершил поход на восток. Именно с этого момента в скандинавских сагах появляется термин «Восточные Страны», буквально «Восточный Путь» (Austrvegr), которым все чаще обозначается совокупность всех земель, лежащих к востоку от Скандинавского полуострова.
В VI–VIII веках зона активности норманнов в восточнобалтийском регионе расширяется, захватывая острова Моонзундского архипелага, Землю Эстов, Землю Куршей, Землю Самбов (Пруссия). Выходец из Ютландии, некто Сельви пиратствовал в тех местах во второй половине VI века. Конунг из У писал ы Ингвар во главе большого войска ворвался в Адальсюслу (запад Эстонии) и пал около 600 года в битве с эстами. Его сын Энунд, по прозванию «Дорога», мстя за отца, между 600 и 640 годами прошел по Земле Эстов огнем и мечом, захватив богатую добычу. Первый, не принадлежавший к династии Инглингов, конунг свеонов Ивар Широкие Объятья во второй половине VII века, по утверждению саги, «завладел… всей Восточной державой», что, скорее всего, означает обложение данью большей части восточноприбалтийских земель.
Карта 12. Викинги на Балтике в IX–XI вв.
В середине VII века свеоны и готландцы вторглись в Землю Куршей и на месте одного из туземных поселений основали первую в Восточных Странах скандинавскую колонию Себорг (Гробини, близ Лиепаи). К концу следующего столетия подобные поселения уже во множестве были разбросаны на всем протяжении Балтийского побережья от устья Немана до Мекленбургской бухты. Именно там и разыгрались события, с которых, собственно, и начинается отсчет «эпохи викингов» на Балтике и «Восточном Пути».
У южного берега Мекленбургской бухты располагался крупнейший торгово-ремесленный центр ободритов[38] Рерик (Рарог), с которого конунг южных данов Готтрик, угрожая мощным флотом, взимал в начале IX века обычную для практики викингов плату за мир. Тем не менее, поселение процветало, являясь воротами на Балтику для франкской торговли. Здесь обосновалась многочисленная колония купцов со всей Европы, превратившая Рерик в главного конкурента, расположенного при фьорде Шлей, на юге Ютландии, Хедебю (Хайтабу), контролируемого Готтриком. Наконец терпение конунга лопнуло. В 808 году он напал на Рерик, разграбил и выжег поселение. Местного князя Годослава (Годелайба), принеся в жертву Одину, повесил, а обитавших там купцов принудил погрузиться на корабли и следовать в Хедебю. Следующей жертвой датских викингов стал в 40-х годах IX века торгово-ремесленный центр поморских славян Волин (на восточном берегу Щецинского залива).
«Житие святого Ансагрия»[39] сообщает об этом набеге так: «Выпал жребий, что им надо идти на некий город, расположенный далеко оттуда, в земле славян… Совершенно неожиданными обрушились они там на мирных беззаботных туземцев, одержали верх силой оружия и вернулись, обогащенные награбленной добычей и многими сокровищами, на родину…».
Расширяя сферу своих набегов все далее на восток, датские викинги около 853 года обрушились на Землю Куршей, прекратившую к тому времени выплаты даней шведам. Но на сей раз ее обитатели, почувствовав свою силу, были готовы к отпору. «Было в той стране пять знатных крепостей, в которых собиралось население, чтобы в мужественной обороне защищать свое добро. И на этот раз они добились победы: половина датского войска была перебита, равно как половина их кораблей уничтожена: золото, серебро и богатая добыча досталась им (куршам)» — записал в своем труде ученик святого Ансагрия монах Римберт.
Жестокий разгром, надолго отбивший у датчан охоту продолжать набеги на «Восточном Пути», не охладил, однако, горячие головы наиболее отчаянных «морских конунгов». Между 853 и 855 годами в устье Западной Двины ворвалась флотилия покорителя Парижа Рагнара Лодброга. Продвигаясь вверх по реке, викинги одно за другим разгромили ополчения девяти племенных вождей, после чего, отягощенные богатой добычей и, взыскав дань, удалились в открытое море.
В то время, когда датские викинги пробивались по «Восточному Пути» мечами и секирами, их коллеги из Швеции решали те же задачи, но совершенно иными способами. Информация, которую шведские викинги, несомненно, получали от скандинавских поселенцев, появившихся в Ладоге (Альдейгьюборг скандинавских саг) еще в 50-х годах VIII века, должна была привести их к выводу, что наилучшим способом проникновения на Восток является не военно-грабительская экспансия, а преимущественно мирное освоение системы речных путей и волоков. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Ремесло викинга всегда включало в себя умение исходя из обстановки мгновенно превратиться из кровожадного пирата в исполнительного служаку-наемника или мирного торговца, и столь же стремительно вернуться в прежнее состояние. Избранная тактика очень скоро дала ощутимые результаты. «Вертинские анналы» повествуют о том, что при византийском посольстве, прибывшем 17 июня 839 года в город Ингельгейм на Рейне, находились несколько человек, принадлежавших, по их словам, к «народу Рос», которые направлялись на родину из Константинополя. Незадолго до того эти люди явились в столицу Византии с миссией дружбы, по завершении которой, с дозволения императора Феофила, присоединились к обозу посольства, следовавшего к франкскому государю Людовику Благочестивому. Для возвращения они избрали путь хотя и кружной, но несравнимо более безопасный, нежели тот, который они проделали ранее. Выяснившаяся в результате тщательного расследования принадлежность спутников византийцев к «народу Свеонов», навела Людовика Благочестивого, владения которого уже познали ужасы норманнских набегов, на мысль, что таинственные путешественники являются «скорее соглядатаями… чем искателями дружбы»… А вот беспечность византийского императора вскоре недешево обошлась его подданным. Корабли «народа Рос», пройдя проложенным разведчиками маршрутом в Черное море, вышли в 840 году к берегам Малой Азии. Богатый торговый город Амастрида был застигнут врасплох и разграблен. Византийцам пришлось выложить изрядную сумму для выкупа захваченных в плен соплеменников.
Рис. 18. Дружинник Древней Руси (X–XI вв.). Тяжеловооруженный хазарский всадник (IX–X вв.). Воин легкой конницы степняков (Северное Причерноморье, X–XI вв.). Тяжеловооруженный византийский кавалерист (IX — первая пол. X вв.). Польский конный воин (конец X — начало XI вв.)
Карта 13. Викинги на «Восточном Пути» в IX–XI вв.
Таким образом, восточный участок летописного «Пути из Варяг в Греки и из Грек» по маршруту Финский залив — Нева — Ладожское озеро — реки Волхов — Ловать — Усвяча — Каспля — волоки до Днепра — Днепр — Черное море был освоен норманнами не позднее 30-х годов IX века. Тогда же, или чуть позже, скандинавы познакомились с западнодвинским ответвлением «Пути из Варяг в Греки» и северным отрезком Балтийско-Волжского пути через Ладожское озеро — река Свирь — Онежское озеро — реки Вытегра — Ковжа — Белое озеро — река Шексна — Волга. Перед шведскими викингами теперь встал вопрос о получении материальной выгоды от своих географических открытий. Тем более, что по указанным водным путям уже в первые десятилетия IX века в Скандинавию хлынул драгоценный поток высокопробного серебра арабской чеканки.
Способ был избран вполне традиционный. В 855 году Олав, конунг из Бирки[40], во главе множества викингов высадился в Земле Куршей.
