6 декабря 1 года. У заросшего озера
Они появились на рассвете, когда я уже не спала, а завтракала, параллельно записывая свои размышления на тему усовершенствования репеллента, и настолько увлеклась работой, что заметила чужаков одновременно с только что вставшим Вадимом — то есть слишком поздно. Сразу с нескольких сторон к костру вышли вооружённые копьями люди в камуфляжных костюмах с капюшонами. Одежда была явно не собственного производства, а из начальных вещей. Поспешно выключив компьютер, я прижалась к гнезду, следя за событиями внизу через щель в подстилке. — Оружие на землю, — скомандовал один из чужаков. — И твои дружки пусть тоже выходят. Сатанист медленно, чтобы не нарываться, отодвинул от себя топор. — Я один. И пришёл с мирными намерениями, — на удивление спокойно сказал он. — Не пытайся лгать! Такие, как ты, поодиночке не ходят, — обвиняюще бросил другой незнакомец. — Эй там, выходите, или этому не поздоровится, — он махнул в сторону Вадима копьём. Я скрипнула зубами. Если чужаки говорят серьёзно, а они не похожи на шутников, то, скрываясь, я могу навлечь на сатаниста ещё большую опасность. С другой стороны, если сдаться, то это ничем не поможет, просто вместо одного пленного у отряда будет два. Так что не стоит совершать глупые поступки. Может, кто-то назовёт такое решение трусостью, но я не стала выдавать себя. — Ладно, — так и не дождавшись результатов воззвания к лесу, кивнул чужак. — Но не думай, что им удастся долго скрываться, если, конечно, не уйдут подальше. Мы предупреждали, чтобы вы оставили нас в покое. Не послушали — сами виноваты. Несколько коротких распоряжений, и вот уже Вадиму связали руки. Сатаниста тщательно обыскали, забрав всё, кроме одежды и разложили награбленные вещи на столе. Два человека несколько минут рассматривали имущество сатаниста, почему-то обратив особое внимание на телефон, а не на оружие. — Кто ты такой? — спросил один из них Вадима женским голосом. Из-за одинаковых, довольно широких и закрытых костюмов до этого мне не удалось определить их пол, скорее всего, из-за привычки видеть людей голыми, да и точка обзора не самая лучшая. — Это долгая история. Я издалека. — Может быть, и не врёт, — повернулась женщина ко второму. Тот кивнул: — Ладно, пойдёшь с нами, там выясним. Быстро собрав все вещи, чужаки, вместе с Вадимом, пошли к озеру, четверо забрались на просевший под их тяжестью плот, а остальные, включая сатаниста, погрузились в воду, лишь придерживаясь за края плавсредства, после чего оно отчалило от берега. Я перебралась на ближайшее к воде дерево и панически поглядела им вслед. Ушли. Сейчас нельзя даже пытаться переплыть озеро — слишком велик шанс, что меня заметят. Надо ждать, пока не поднимется туман. Но за эти несколько часов чужаки могут удалиться на большое расстояние. Достав мобильник, я позвонила знакомой сатанистке, описала сложившуюся ситуацию и попросила объяснить, как настроить телефон так, чтобы видеть месторасположение другого аппарата. Потом настроила мобильник и некоторое время переводила взгляд то на экран, бездушно показывающий, что расстояние между мной и сатанистом увеличивается, то на удаляющийся плот. Хорошо, что теперь я смогу найти эту группу, даже потеряв её из виду. Но плохо, что если они разберутся с управлением, то смогут точно так же выследить меня. Вскоре отряд вернулся, и, разделившись по трое, люди занялись повседневными делами: сбором хвороста и съедобных растений, охотой и приготовлением пищи. Но одна-две группы всегда оставались на страже: оглядывали лес и озеро, иногда даже посматривали на деревья, отчего я каждый раз замирала. Несколько часов прошло в тяжёлом неведении. Даже если допустить, что местные действительно не бандиты, на что очень похоже, они вполне могут принять за преступников нас. Сумеет ли сатанист доказать свою невиновность? Вибрация телефона заставила вздрогнуть. Звонили с мобильника Вадима. Мгновение поколебавшись, я сделала звук потише и, с опаской поглядев вниз, взяла трубку. — Со мной пока всё в порядке, — сразу же сообщил сатанист. — Но местные хотят поговорить и с тобой. — Насчёт чего? — шёпотом поинтересовалась я. — Думаю, будут спрашивать по всем или некоторым пережитым приключениям, чтобы сравнить наши версии, — просто ответил Вадим, а на заднем плане прозвучало возмущённое замечание о болтливых гостях. — Передаю телефон Борцу, местному лидеру. — Мы хотели бы встретиться. Сможешь подойти к кострищу? — Нет, — без колебаний ответила я. — Почему? — удивился названный Борцом. — Потому что вообще не приду на встречу. Поговорить можно и по телефону. Некоторое время в трубке раздавались только неразборчивые приглушённые голоса — судя по всему, её зажали рукой, чтобы ухудшить слышимость. — А если тебе гарантируют безопасность и свободу? Я ненадолго задумалась, но потом с сожалением ответила: — Неизвестно, насколько можно верить твоему слову и гарантиям, — бросила ещё один взгляд вниз и добавила. — Один раз я уже потеряла бдительность и попала в плен. Не хочу повторения. — Ладно, тогда поговорим так, — к счастью, Борец не стал настаивать на личной встрече. — Насколько я понимаю, сейчас ты неподалёку от наших людей. Предлагаю тебе перебраться в безопасное место и позвонить оттуда, чтобы пообщаться в нормальной обстановке. — Хорошо, — кивнув, я отключила телефон и направилась в сторону от озера. Хотя подозрения оставались, но пока не удавалось придумать, зачем бы вдруг лидеру местных мог понадобиться мой уход от лагеря. Удалившись на достаточное расстояние, я устроила из веток и листьев новое гнездо, сорвала несколько фруктов и только потом связалась с Борцом. Разговор длился дольше местного часа и больше походил на допрос. Вначале Борец интересовался более-менее общими сведениями, основными событиями и их датами. Я сообщала не всё, по некоторым вопросам (например, время зарождения большой царской группы) честно признавалась в невежестве, а на кое-какие просто отказалась отвечать. Но вскоре Борец начал спрашивать о частных, на первый взгляд, совсем неважных деталях, таких, как различия между внешностью диких свиней здесь и в месте моей высадки, цвет стен цитадели или особенности растительности пустыни. Поняв, что ничего тайного выдавать не требуется, я немного расслабилась и стала говорить обстоятельней и спокойней. А потом и вовсе поняла, зачем нужны такие подробности. Даже если бы я с сатанистом сговорилась и мы запланировали обман, то всё равно просто не смогли бы согласовать все эти мелкие детали. Наверняка, сначала об этом же узнавали у Вадима и теперь сравнивают наши версии. И, хотя я всё равно не смогла ответить на все вопросы — память у меня, увы, не абсолютная, — но не думаю, что расхождение было слишком сильным. Наконец лидер местных закончил и поблагодарил меня за терпение. — Вы отпустите Вадима? — прямо спросила я. — Да. Он волен уйти, когда пожелает. Но когда Борец передал сатанисту трубку, тот предупредил, что хочет задержаться у местных до вечера — слишком многое ещё надо обговорить. Тяжело вздохнув, я согласилась подождать и, в очередной раз отклонив приглашение местных погостить, отправилась осматривать окрестности. К моему облегчению, Вадим не стал задерживаться на ночь и уже на закате вернулся к знакомому кострищу. Попрощавшись с провожатыми, сатанист пошёл в глубь леса, но в другую сторону от наших селений. Я присоединилась к нему только через несколько километров, лишь после того, как убедилась, что ни погони, ни слежки нет. — Как ты? — Всё в порядке, — улыбнулся Вадим. — У них были причины для такого настороженного отношения. Остановились на ночлег мы ещё до новолуния. Развели костёр, и пока готовился поздний ужин, сатанист рассказал, что ему удалось узнать. Местных керели высадили не здесь, а в нескольких десятках километров на запад, то есть по эту же сторону, но гораздо дальше от большой реки (которую всё чаще называли Волгой). Среди попаданцев не было ни одного представителя Homo alterus, так что, к счастью, троллей в округе не бродит. А ещё местным не давали возможности выбрать начальные вещи — все получили одинаковые комплекты. В них входила одежда, палатка, удобные сапоги и перчатки, два вида лекарства в специальных одноразовых флаконах для инъекций (противовирусный и антибактериальный препарат широкого спектра действия и антипаразитарное), котелок, мачете, рюкзак, по два ножа, ложки, миски и кружки, фляга для воды, моток верёвки, механическая зажигалка, спальный мешок и, естественно, кольцо-определитель. Но люди и без троллей нашли себе врага: почти сразу же между ними начались трения и борьба за лидерство. Нет, с обычными мелкими шайками удалось справиться, но позже образовалась крупная банда, в три десятка человек, гораздо более сильная и мало считающаяся с интересами остальных. Опасаясь с ними связываться, остальные предпочли не начинать войну, а отступить и, разделившись на несколько групп, разойтись в разные стороны. Русалки (так назвало себя племя, с которым мы вошли в контакт) отправились на восток. Местная природа с самого начала представляла достаточно серьёзную угрозу. По крайней мере, большую, чем в тех местах, где «посеяли» нас. Но страшнее хищников и даже гнуса, от которого хорошо защищали удобные камуфляжные комбинезоны с москитными сетками, оказались болезни и внутренние паразиты. Хуже всего было даже не то, что люди заболевали, а то, что многие из единожды появившихся инфекций через некоторое время возвращались. Выданные керелями лекарства помогали очень хорошо, даже в сложных случаях хватало всего трёх инъекций, но ампулы всё равно не бесконечны. Из начальных ста одиннадцати доз каждого препарата сейчас осталось меньше трети. А почти никаких местных лекарственных растений найти не удалось — никто не хотел работать подопытным кроликом, особенно с риском для жизни. Из-за дефицита лекарств группа агрессоров начала искать других людей и требовать заплатить «за обеспечение безопасности». Естественно, что такой поворот событий не понравился русалкам и делиться своим имуществом они отказались. А через пару дней после этого им наглядно показали (сильно избив двух женщин, встреченных в лесу), что не стоило пренебрегать предложением. Но и тогда племя не согласилось на сделку, вместо этого люди насторожились и теперь ходили на добычу только под охраной. Уже трижды происходили вооружённые стычки, и виденные нами два покойника были захвачены в последней из них. Местные не стали церемониться с преступниками — ведь оставить их в живых означает подвергнуть риску себя и своих детей. — По крайней мере, такова изложенная мне версия, — добавил Вадим, закончив рассказ. — Ты им не веришь? — подбросив хвороста в костёр, спросила я. — Не знаю. Мне не показали избитых женщин и не предоставили ни одного другого доказательства. А значит — их слова пока ничем не подтверждены. Но и противоречий нет. Согласно кивнув, я пожелала спокойного сна и полезла на дерево устраивать гнездо. Сатанист прав: надо выяснить реальное положение дел прежде, чем принимать чью-либо сторону в конфликте. Так разумнее всего.
