Пол-института висело в окнах. Вера уже бежала, вспоминая все свои прегрешения.

Поляк спросил ее фамилию, заглянул в удостоверение, расцвел и поцеловал ее руку в резиновой перчатке. А потом распахнул тяжелые двери трейлера.

— Проше бардзо! То для пани!

Вера обомлела. Трейлер был забит клетками с белыми мышами. Мыши были упитанные, здоровые, лоснящиеся, одна к одной. Мечта, а не мыши!

— Мы-ы-ши-и! — заорал Васька с пятого этажа.

Как он их увидел сверху?!

На этот крик сбежались все, даже глухой вахтер. Вокруг машины произошло нечто вроде маленькой революции. В первых рядах оказался Васька, он размахивал документами и бешено орал:

— Тут написано — по-английски, по-польски и по-русски, — что это для нашей лаборатории! Лично для пани Веры!

— Много ты знаешь по-английски, — ворчали самые нахальные лазутчики из других лабораторий. — Поровну надо делить…

— Хватит! — ответствовал Васька. — Наделились! Прошли те времена! Мыши наши — и точка!

Пока Васька ораторствовал, остальные шестеро сотрудников Вериной лаборатории с муравьиным усердием перетаскивали ценный груз.

— Эх, красавицы! — носились в толпе томные вздохи. — Наши такими никогда не бывают!

Мыши, действительно, выглядели на редкость упитанными.

Кроме живого груза, в глубине трейлера оказались какие-то коробки. Часть коробок вынесли, обмотав халатами, дабы не возбуждать нездоровых эмоций. Васька попрекал поляка на хорошем русском языке за то, что тот привез мышей днем, в рабочее время. Надо было ночью, тихонечко, и никто бы не знал… А теперь каждый начнет торчать под дверью да канючить насчет того, чтобы поделиться.

Поляк заставил Веру подписать все документы, долго тряс руку Ваське, видимо, принял его — по силе голоса и живости мимики — за важную персону; сел за руль, лихо развернулся и уехал в родную Варшаву, оставив на пятачке перед институтом недоумевающую толпу.

Директор обнял Веру за плечи и повел в свой кабинет, полушепотом что-то ей втолковывая. Вера мило улыбалась, но прищуренные глаза ее выражали несокрушимое намерение не поступиться ни единой мышью.

Андрей появился в лаборатории в самый разгар веселья. Сначала его долго допрашивали из-за закрытой двери, кто такой и зачем, потом признали за своего, приоткрыли дверь, мгновенно несколько пар рук втянули его в узкую щель, и дверь снова закрыли на ключ. Радостная суматоха царила в лаборатории. Расставляли клетки, распаковывали коробки, в которых оказались ценные препараты. На всех были новые зеленые халаты и кокетливые шапочки. Из карманов торчали резиновые перчатки.

Васька в одной руке держал телефонную трубку, в другой мензурку со спиртом, из которой изредка прихлебывал, и надменно цедил сквозь зубы:

— И не подумаем… Нечего им делать в виварии, они у вас там сразу околеют. Им здесь лучше в родных стенах. Ничего, сами уберем! Мы не белоручки, и много ли они накакают, хос-споди-и…

Тут он увидел Андрея, бросил трубку и завопил дурным голосом:

— Благодетель наш! Спонсорушка наш! Меценат! Кланяйтесь, детки!

“Детки” поклонились, роняя заграничные шапочки.

— Спирту благодетелю! Полную чару! — суетился Васька. — Пей до дна, пей до дна! — И затряс плечами, пытаясь изобразить цыганский танец.

Вера остановила вакханалию.

— Здравствуйте, Андрей! — звучным, счастливым голосом сказала она. — Присаживайтесь. Василий, не лезь с ворованным спиртом! Займись делом! Спасибо вам большое. От всех сотрудников и от меня лично. Даже не знаю, как выразить…

— Не надо выражать, — улыбнулся Андрей. — Колите свои витамины. У вас тут кто-нибудь трезвый есть?

Андрей купался во всеобщей любви и признательности. Ему было приятно, что он осчастливил всех этих симпатичных, милых, добрых людей. На душе у него стало легко и весело. Он слышал, как Вера, напевая “Турецкий марш”, готовит инъекцию. Вокруг суетились, усаживали поудобнее. Вера ввела лекарство. Андрей вскрикнул. Вера прижала ватку и сказала извиняющимся голосом:

— Я знаю, что больно. Простите, пожалуйста. Это уже не витамины. Я ввела первую дозу вакцины.

Андрей стиснул зубы. Предплечье горело огнем. Вера осторожно массировала место укола.

— Андрей, у меня к вам просьба. Если вы себя плохо почувствуете, немедленно звоните мне — домой или на работу, в любое время дня и ночи. Я не знаю, что это будет: головная боль, температура, тошнота, сердцебиение… Да что угодно. Немедленно свяжитесь со мной.

Андрей согласился, но тут же выбросил все это из головы.

Однако ночью ему действительно стало плохо. Он встал попить воды, упал и потерял сознание.

Очнулся он в постели, чувствуя Верину узкую ладонь на своем влажном лбу. Она не то чтобы проверяла, нет ли температуры, скорее гладила, перебирала его волосы — и очень нежно… Потом погладила по щеке. Андрей повернул голову и прижался губами к ее ладони.

Вера испуганно отдернула руку.

— Наконец-то вы очнулись!

Андрей совершенно пришел в себя, вспомнил, как встал ночью с горящей головой и пересохшим горлом, а дальше — провал, темнота… Он нахмурился.

— Неужели вас мама вызвала? Я ведь просил ее не делать этого.

Вера отодвинулась от него, голос ее снова стал сух и официален:

— И совершенно напрасно просили. Я заранее обо всем предупредила Анну Алексеевну. Теперь вам лучше? Голова не кружится?

Андрей отрицательно покачал головой.

— Нет, ничего такого.

— Хорошо. Откройте глаза.

Андрей открыл — и вдруг почувствовал нечто вроде удара, вспышку в мозгу. Он инстинктивно зажмурился и прикрыл глаза ладонью. Вера облегченно вздохнула и сжала его руку.

— Вы почувствовали?!

Ошеломленный, Андрей прошептал, не веря себе:

— Что это было?

— Я посветила вам в глаза фонариком.

— Я видел! — вскрикнул Андрей. — Нет, не видел, но… почувствовал. Значит, я скоро будут видеть по-настоящему, я прозрею?! Значит, вакцина действует?! Сделайте мне еще один укол, сейчас же!

Вера улыбнулась его нетерпению.

— Сейчас нельзя. Инъекции я делаю по определенной схеме. И выздоровеете вы не завтра… Функции пораженного участка коры будут восстанавливаться постепенно. Но уже есть прогресс… Я не думала, что это пойдет так быстро. Вот уж, действительно, лошадиное здоровье! — воскликнула она с восхищением.

— Посветите еще раз… — тихо попросил Андрей.

Яркая вспышка повторилась. Но на этот раз он не испугался и не зажмурился.

— Вера, ведь это чудо! — воскликнул он. — Я обошел самых лучших врачей мира, а вы все время были здесь, рядом… Приносили таблетки моей маме… — И тут он вспомнил, что если бы не измена Алисы, то он никогда бы не узнал Веру, а также Ваську и всю компанию с их кошками, мышками, проблемами и интригами…

— Вера, там на стуле мой пиджак, подайте мне его, пожалуйста.

Вера подала ему пиджак, Андрей покопался во внутреннем кармане и смущенно протянул Вере маленькую коробочку.

— Что это?! — строго спросила Вера.

Андрей вздохнул и пожал плечами.

— Это маленький подарок.

— Вижу, что маленький. Кому? — Голос Веры сделался совсем ледяным.

— Сейчас я вам все объясню. Как говорят на Востоке, повесьте ваши уши на гвоздь внимания. Один мой старый знакомый — хороший ювелир, но авторские вещи теперь делает редко, поэтому в основном он занимается ремонтом, оценкой… Ну, это не важно. Я рассказал ему о вас и попросил совета, что можно подарить такой женщине, как вы.

— И что вы ему про меня рассказали? — осторожно поинтересовалась Вера.

— Не… Что вы не пользуетесь духами, не делаете маникюр, не любите ресторанов…

— Страшная картина! — возмутилась Вера. — Все неправда! Я люблю хорошие духи, просто не могу себе этого позволить, потому что лабораторные животные иногда плохо реагируют на резкие запахи. Что касается маникюра… — Она критически оглядела свои ногти. — Вы понимаете…

— Я все понимаю, — прервал ее Андрей. — И про маникюр, и про то, что надо кошек ловить! Я рассказал ему, что вас радуют только Моцарт и белые мыши. Он понял. И выбрал для вас вот это…