В конце рабочего дня Фиона, как всегда, покинула офис в спешке и, поймав на Парк-авеню машину, поехала в свой особняк. Она добралась до дома в начале седьмого и, едва войдя в холл, услышала на кухне шум. Фиона ждала гостей не раньше половины восьмого. Наверное, сейчас в кухне готовят еду для предстоящей вечеринки.

Фиона следила за тем, чтобы в доме всегда было прохладно. Она сама не любила жару, к тому же заботилась о здоровье своей собаки – старого английского бульдога, которому уже исполнилось четырнадцать лет – весьма солидный возраст для собаки, особенно такой породы. Фиона назвала его сэром Уинстоном, в честь Черчилля. Бульдог был всеобщим любимцем. Поприветствовав хозяйку, сэр Уинстон радостно кинулся обратно на кухню, куда вслед за ним отправилась и Фиона. Приглашенные повара старались изо всех сил, готовя заказанные блюда индийской кухни под руководством Джамала – пакистанца, следившего за домом Фионы.

На Джамале была свободная желтая рубашка и широкие шаровары, наводившие на мысли о восточном гареме. Он любил экзотические ткани, и Фиона всегда старалась привезти ему что-нибудь из своих многочисленных поездок, а потом только с улыбкой качала головой, глядя на наряды, в которые превращал эти ткани изобретательный Джамал.

Пакистанец был чудаковатым малым, но вполне надежным помощником. Там, где ему не хватало опыта и умения вести хозяйство, он компенсировал это фантазией и творческим подходом к делу. И это вполне устраивало Фиону. Джамалу можно было позвонить в середине дня и объявить, что на вечер приглашены двадцать человек гостей, и он всегда ухитрялся не только приготовить еду, но и украсить стол восхитительными цветочными композициями, приводившими гостей Фионы в восторг. Впрочем, сегодня Фиона пригласила поваров и обслуживающий персонал из фирмы, занимающейся организацией выездных вечеринок. По кухне сновало человек шесть, а Джамал занимался украшением стола, середину которого уже покрывали мох и цветы. Вокруг композиции стояли свечи. Гостиная была превращена кудесником Джамалом в индийский сад с помощью розовых накидок на стулья и бирюзовых салфеток. Стол выглядел потрясающе. Впрочем, именно таким и должен быть стол в доме Фионы Монаган, чтобы приглашенные в ее дом гости вспоминали эту вечеринку еще несколько недель.

– Превосходно! – похвалила Джамала Фиона, быстро поднимаясь по лестнице на второй этаж. За ней медленно трусил сэр Уинстон. Когда собака преодолела последние ступени лестницы, Фиона, успевшая сорвать с себя одежду, уже стояла под душем.

Она спустилась вниз через сорок пять минут в потрясающе красивом темно-зеленом сари. А еще час спустя ее гостиная была полна народу. Не менее двух дюжин гостей оживленно обсуждали свои дела. Обычный набор гостей – молодые фотографы, не очень молодые писатели, знаменитый художник и его жена, престарелый редактор «Вог» – учитель и наставник Фионы, сенатор, группа банкиров и бизнесменов и несколько популярных моделей – в общем, обычная вечеринка у Фионы Монаган. Гости отлично проводили время, и к тому моменту, когда всех пригласили за стол, успели оживленно побеседовать и почувствовать себя добрыми друзьями. Джамал разносил подносы с шампанским и закусками. Вечеринка была обречена на успех. Фиона любила такие сборища и часто приглашала в свой дом гостей. Ее обеды всегда напоминали экспромты, но на самом деле были организованы весьма тщательно. Несмотря на пристрастие к людям творческим, ведущим беспорядочный образ жизни, в душе Фиона предпочитала во всем порядок и стремилась к совершенству. Она любила окружать себя интересными людьми – и ей это удавалось. Интересные знакомства не всегда были результатом ее сознательных усилий. Наверное, все эти люди тянулись к самой яркой звезде на небосклоне светской жизни Нью-Йорка – всегда стоявшей немного особняком, красивой и модной, умной и деловой, – неподражаемой Фионе Монаган. Она притягивала интересных людей, словно магнит.

Последние гости ушли около двух ночи. Поблагодарив Джамала, Фиона отправилась спать. Она не сомневалась: Джамал уберет гостиную, а сотрудники приглашенной для обслуживания фирмы оставят кухню безукоризненно чистой.

Сэр Уинстон давно уже мирно похрапывал на своем любимом месте у нее в спальне. Храп его напоминал гул газонокосилки, но Фиона не обращала на это внимание: она многое прощала своему четвероногому другу. Сбросив сари, она надела рубашку, заботливо приготовленную для нее Джамалом, и через пять минут уже мирно спала, забравшись под одеяло.

В семь часов утра, как всегда, зазвонил будильник. Впереди Фиону снова ждал длинный день, полный забот. Сегодня сдавали августовский номер журнала, а на пять часов было назначено первое совещание по сентябрьскому номеру.

Фиона была поглощена чтением гранок, когда секретарша сообщила по селектору, что с ней хочет поговорить Джон Андерсон. Фиона хотела ответить, что слишком занята и разговаривать не будет, но вдруг почему-то передумала. Кто знает, может, он хочет сообщить ей что-то важное. Ведь во время их встречи обсуждались многие важные вопросы, на которые так и не были найдены ответы. Например, бюджет.

– Доброе утро, – зазвучал в трубке голос Джона. – Я не вовремя? Вы заняты?

Фиона засмеялась в ответ. Разве можно было найти в ее жизни время, подходящее для неторопливой, непринужденной беседы? Она все время была безумно занята, а вокруг всегда царил хаос.

– Да нет, все в порядке, – сказала Фиона в трубку. – Обычная горячка и сумасшедший дом. Мы сдаем сегодня августовский номер. И начинаем сентябрьский.

– Извините, я не собирался мешать вам работать. Просто вдруг захотелось сказать, как много значит для меня наша вчерашняя встреча, – голос его звучал по телефону ниже, чем ожидала Фиона, и она вдруг подумала с удивлением, что, пожалуй, звучит он очень даже сексуально. Вряд ли ей пришло бы в голову это слово, пожелай она описать Джона Андерсона. Но его голос по телефону... В нем было что-то очень-очень мужское. Фионе понравилось, что у Джона уже были готовы ответы на некоторые ее вопросы. Она любила тех, кто работает быстро. Джон Андерсон явно отнесся к их сотрудничеству очень серьезно и потратил немало времени на то, чтобы сегодня было что ей сказать. Фиона сделала кое-какие записи, а Джон обещал чуть позже прислать ей более подробную информацию по факсу. Фиона уже готова была распрощаться и заняться делами, как вдруг Джон Андерсон повернул разговор совсем в другую сторону. Фиона почувствовала, что он улыбается, а в его голосе вдруг зазвучали мальчишеские нотки.

– Я знаю, что об этом договариваются заранее, и все же хотел пригласить вас сегодня на ленч. Только что у меня отменилась одна встреча. – На самом деле Джон планировал отменить эту встречу сам, если только случится чудо и Фиона Монаган согласится с ним пообедать. Джон думал об этой женщине все сегодняшнее утро, и ему хотелось снова увидеть ее. Все в ней интриговало и волновало Джона.

– Я... знаете ли... – Фиона была настолько ошарашена, что не сразу нашла, что ответить. Вообще-то вчера они успели обсудить все вопросы сотрудничества. Но она тут же сказала себе, что совсем неплохо было бы установить с этим человеком более тесные деловые контакты, постараться узнать его получше. – Вообще-то я не собиралась сегодня на ленч. Хотела пообедать прямо здесь. Сегодня столько работы... Если только совсем ненадолго... Я могу выйти в час пятнадцать, а на два тридцать у меня назначено совещание по сентябрьскому выпуску.

– Замечательно. Я знаю неподалеку от «Шика» одно кафе, где можно по-быстрому перекусить. Вам подойдет такой вариант? – Голос его звучал деловито и непринужденно, и Фиона отметила про себя, что ей импонирует отсутствие напыщенности и притворства. Ей многое нравилось в Джоне Андерсоне. Наверное, с ним будет приятно работать. Гораздо приятнее, чем она ожидала. Очень интересный человек, не похожий ни на кого из ее окружения. Пожалуй, она даже пригласит его на один из своих обедов, когда вернется из Парижа.

– Да, подойдет, – ответила она Джону. – Где встретимся?