Мимо бледно-лунных глубин ночи,

Сквозь могильную стражу врат

Ото сна, я у жизни брала ключи,

Чтобы вещи озвучил взгляд;

Я борюсь и кричу пред изломом дня, низвергаясь в безумья ад.

Я встречала рассвет неизменно

Раскалённых небес вне времён,

Зрила тьму распростёртой Вселенной,

Где вращался планет легион -

Безрассудно заброшенных всеми, чёрных, не получивших имён.

Я носилась, как пена, волнами

Тех морей, у каких небосвод

Грозовыми закрыт облаками -

Плачу ливней и молний оплот -

Под невидимых демонов стоны, из зелёных поднявшихся вод.

Точно лань, я ныряла под своды

Перворожденной рощи седой,

В чьих деревьях ни духа не бродит,

Но, однако, есть кто-то другой.

И бежала я, глядя сквозь ветки, от того, что следило за мной:

По плато, спотыкаясь о камни,

Через гряды источенных гор,

К родникам припадая туманным,

Что в болото несли свой позор;

Я в проклятьях пучин различала вещи, кои не вынесет взор.

На руины дворцов я взирала,

Я ступила в запущенный зал,

Где Луна, что в долине вставала,

Открывала теней карнавал -

Беспорядочных, странных фигур, чей облик память мою омрачал.

Я покрытые зеленью веси

Наблюдала вокруг и вдали

Из проёма окна. Был невесел

Вид объятой проклятьем земли, -

И внимала я звукам, исшедшим от рядов беломраморных плит.

Древних стел я покой посещала,

Я на кончиках страха плыла,

Где ярится Эребус усталый,

Чьи вершины тоска замела, -

И в краях, где пустынное солнце раскаляет себя добела.

Я видала расцвет фараонов

И Нила сокровищниц явь,

Я жила в тех веках отдалённых,

Когда мерзкой была только я, -

И когда Человек из Арктиды в блаженстве ещё пребывал.

О, великий я грех сотворила,

И велик предел его был,

Но глаза на то Небо закрыло;

Нет забвенья мне в сердце могил -

Бесконечное длится паденье в бое немилосердных крыл!

Мимо бледно-лунных глубин ночи,

Сквозь могильную стражу врат

Ото сна, я у жизни брала ключи,

Чтобы вещи озвучил взгляд;

Я борюсь и кричу пред изломом дня, низвергаясь в безумья ад.