У-у-! Хотелось мне тут же взреветь, наслаждаясь моментом. Только на это и рассчитано, чтобы ты ни скрупула не забыл!
- Думай, что хочешь, - обижено надула губы я и отвернулась.
Снимаю куртку, стягиваю с себя футболку и в момент оборачиваюсь полностью нагой к нему.
Прикипел взглядом, боясь даже моргнуть.
Рыбка на крючку. Осталось только выудить...
Закипела, забурлила внутри его кровь, сердцебиение участилось. Казалось, он заживо готов был меня проглотить.
- Что замер? Футболку свою снимай! Не поеду же я так?
Дрогнул, силой уведя в сторону взгляд.
- Куртку бы застегнула - и нормально было.
- Снимай, говорю! Она тоже мокрая!
- Можем опять зайти в магазин.
- Сам в него пойдешь! Я уже домой хочу!
Несмело поддается, снимает с себя куртку, но все еще украдкой, мол, нехотя, метает на меня взгляды.
А уж я-то! Играю, что занята своей одежиной, приводя ее в порядок. Открыть кран - и начать замывать кофе с воротника, вдоль змейки. А при этом... чего только не делаю, дабы разгорячить, взбудоражить его пошлую, темную фантазию. То невольно вытянусь, то немного прогнусь, то вообще завалилась на раковину, став в двусмысленную позу, засунув ткань под воду.
Несмело отложил свой свитер на куртку в угол.
Миг - и наконец-то стянул с себя футболку.
Выстрел.
Живо бросаю все к чертям собачим, быстрый шаг - и уже с грубостью, похотливой наглостью, со страстью кидаюсь на него, голодно впиваясь в губы.
Секунды яростного сопротивления, попытки оттолкнуть меня, вырваться, отступить,
... но сегодня я оказываюсь сильнее.
Нежно провести ладонями по его груди, спуститься к животу и нагло расстегнуть ширинку и нырнуть внутрь. Затем вдруг силой схватила его за руку и прижала ладонью к своей груди.
Еще тягучий момент - и... обреченно заныл, застонал, мой мальчик.
- Сучка, - вдруг оторвался от меня губами и ядовито, похотливо прорычал.
Рывок - и , подхватив себе на руки, живо усадил меня на комод.
Силой разорвать молнию на моих брюках, и, немного приподняв, спустил все вниз, полностью меня оголив.
От сей безумной феерии не отставала и я. Руки сами делали свое дело, лишая нас последних преград.
Еще миг - и дикий прилив удовольствия заставил нас обоих в унисон застонать.
... крепость пала. Вся оборона схвачена и взята в плен.
Грубые, страстные, дерзкие движения, заставляя волнами упиваться победным...
блаженством.
***
Сижу на тумбе, как дурочка, счастливо улыбаясь.
А Шон, нахмурившись, собирает с пола наши вещи и пытается сквозь хмель остывающей страсти, трезво соображать.
И вдруг замер. Взгляд в глаза.
- Ты - это подстроила? Верно?
- Ага, - ехидно улыбаюсь, нервически грызя ногти.
Обомлел. Молчит, потупив глаза в пол.
- И тачку в реку для этого сбросила? - взгляд перевел в глаза.
- И даже Мэта уговорила споить тебя, - уперлась обоими руками в свое "сидение".
- Чего?
Дерзко ухмыляюсь.
Сползла с тумбы и выхватила из его рук футболку.
- Это - мне, забыл?
- Нет уж. ТЫ - поедешь в своей куртке, раз такая умная.
- Скажи, что еще не доволен.
Застыл. Хмуриться. Делает вид, что злиться. Но я-то уже знаю этого его выражение лица. Еще миг - и заулыбался.
Взгляд мне в глаза.
- А ты коварная сучка, оказывается.
- Зайка, это ты меня все время в это чудовище, почему-то, превращаешь. Сколько прожила на белом свете - никогда не думала, что на такое способна.
- Да у тебя - талант.
- Это у тебя талант, - подошла ближе, обняла за поясницу, но немного откинулась назад, дабы отчетливо видеть его лицо. - Доводить меня до такого.
Ухмыляется.
- А мне понравилось. Надо бы еще как-то повторить.
- Я тебе повторю! - гневно вскрикнула я и оторвалась от него, шаг в сторону - но удержал за руку, привлек к себе. Вмиг обхватил, утопил в своих ладонях мое лицо. Глаза в глаза.
- Как же я тебя люблю, моя ты бесшабашная Виттория.
Пристыжено прячу, взгляд, улыбаюсь. Чувствую, как заливаюсь краской от смущения.
Еще миг - и сладкий поцелуй прилип к моим губам. Затем... движение наощупь - и нагло, со сладкой грубостью, прибил меня к стене.
- Шон, - пытаюсь вырваться, - Шон, ты что творишь?
- Нагоняю упущенное, - резко развернул меня к себе спиной, пошло, развратно, наслаждаясь каждым мгновением, прокатится ладонями по груди, ... плечам, бедрам, немного подал за них меня на себя, наглый рывок - и тотчас очередная волна удовольствия накрыла меня с головой...
Жесткие, деспотические движения, смешанные с ядовитой страстью, заставили отчаянно закричать, захлебываясь удовольствием...
***
Наконец-то одеться и выбраться пулей (сгорая от стыда), не всматриваясь в глаза ни персоналу, ни посетителям, на улицу.
Замерли посреди парковки.
- И что теперь? Мне моя жена запрещает угонять тачки.
Ухмыляюсь.
- Твой телефон же - водонепроницаем?
- Как и твой, - улыбается.
- А, да? Ну, тогда все просто.
Достаю, включаю - и вправду, засветился экран, молодчик.
- И кому позвонишь? - сыронизировал Крег. - Там все были угашены.
- Это вы, мужики, нажрались. А мы лишь молча наблюдали за этой прекрасной картиной. Позвоню, пусть Мэйса или Деляра заберет нас.
Удивленно вздернул бровью Чертенок, но смолчал. Обернулся, взгляд в небо - и уставился на звезды.
- Лепота... - язвительно перекривил мои слова, когда-то так бездумно, небрежно брошенные в сердцах, наблюдая за ночным небом.
- Сволочь! - пнула я своего задиру. Но еще миг, и послышался голос в трубке.
- Да?
- Мэйса, заберешь нас... мы тут... немного...
Часть Девятая. Жозефина
Глава 87. Плата по счетам
***
Время шло. Неустанно и безжалостно. ... приближая два больших, и таких тяжелых, события.
Два года пролетело, словно один миг. И вот уже завтра моей девочке стукнет семнадцать. Жозе Матуа станет совсем взрослой. И наступит тот самый день, когда уже нельзя будет скрывать от нее ее истинную природу: полукровка. Ей предстоит ознакомиться с жизнью обоих Орденов: Искьи... и Эйзема. А после, и вовсе, выбрать, какой из этих миров будет ей родным, какой из них станет - отчим домом...
***
- Чего ты нервничаешь? - старательно пытался успокоить меня муж. - У нее там, на Эйземе, - никого нет, да и потом, не думаю, что наша Жо, даже не смотря на то, что скромная, тихая девочка, выберет уклад монахов. Б-р-р-р... Это же жутко, особенно учитывая насколько весела и разнообразна современная жизнь.
... дай Бог, Шон. Дай Бог.
***
Приехали к Матуа уже под самый вечер. Голова моя, казалось, вот-вот взорвется от тяжелых мыслей. Нервы на пределе.
Если они уже раскрыли ей тайну, то как все прошло? А если нет... то все еще пугающе. Почему-то мое сердце предчувствовало неладное, хотя... что именно нас ждет ни я, ни моя Искья предсказать так и не могли.
...
- Жо, может, спустишься вниз? У нас гости, - взволнованно крикнула Мария, с надеждой всматриваясь вверх, на лестницу.
Тягучие минуты... и, наконец-то послышалось шарканье. Ленивые шаги вниз.
- Тетя Виттория? Дядя Шон?
- Здравствуй, малая, - счастливо заулыбался мой Крег, как всегда радуясь этой девчушке. Как и Майю, Шон воспринимал Жозе как свою младшую сестру. Что, в принципе, естественно и логично, учитывая, что познакомились они уже, когда этой юной особе исполнилось четырнадцать. Отнюдь не младенческий возраст.
Еще миг - и передо мной во всей своей нынешней, совершенно иной, разительно переменившейся, красе представилась моя крестница. Не могла я поверить своим глазам. Обомлела, словно окатили холодной водой. В этой чужой, взрослой, самоуверенной девушке я с трудом могла узнать свою малышку: русые пышные, длинные, шикарные волосы, что зачастую были собраны в скромный хвост, сейчас превратились в излишне короткий, вызывающий, дерзко торчащий ежик ярко-рыжего цвета; детские, светлые, наивные глаза сменились на, искусно очерченные черной тушью, глубокие озера, полной некой... неведомой мне, печалью. Взгляд потерял свой жизненный запал, наполнившись черной безысходностью. Губы накрашены неяркой помадой, но уже манили к себе на лепестки чужое, мужское внимание. Одни лишь веснушки, эхом из еще такого нежного вчера, улыбались мне, говоря, что это все еще моя Жо. Все еще... моя маленькая девчушка, с хрупким, ранимым сердцем. Все еще - дитя...
