Но было бы неверным считать, что штурм города, когда бы он ни состоялся, являлся лишь продуктом волевых решений генерала армии Павла Грачева или командования Объединенной группировки: 26 декабря на заседании Совета безопасности РФ было принято решение о вводе войск в Грозный, что следовало расценивать как боевой приказ, не подлежащий обсуждению.

До ввода войск в республику планов по освобождению Грозного от боевиков ни руководство Министерства обороны, ни командование Объединенной группировки федеральных войск не разрабатывало. А в горячке первых боев, перечеркнувших все первоначальные замыслы, штурм Грозного представлялся уже не таким простым делом, как это виделось всего две-три недели тому назад.

Все надежды на то, что Дудаев дрогнет и запросит мира, умирали тем быстрее, чем дальше мы продвигались к столице Чечни. К исходу декабря, когда федеральные войска подошли к Грозному, уже можно было понять — как строится и насколько крепка оборона дудаевцев, готовящихся дать в Грозном решающее сражение.

Внешний рубеж обороны состоял из опорных пунктов на автомагистралях Грозный — Моздок, Долинский — Катаяма — Ташкала, опорных пунктов Нефтянка, Ханкала и Старая Сунжа — на востоке и Черноречье — на юге города. Основу среднего рубежа обороны составляли опорные пункты в начале Старопромысловского шоссе, узлы сопротивления у мостов через реку Сунжу, в микрорайоне Минутка, на улице Сайханова и подготовленные к подрыву нефтепромыслы и заводы — два нефтеперерабатывающих и один химический. На внутреннем рубеже оборона чеченских формирований основывалась на создании сплошных узлов сопротивления вокруг президентского дворца с использованием капитальных строений. Нижние и верхние этажи были приспособлены для ведения огня из стрелкового оружия и противотанковых средств. Вдоль проспектов Орджоникидзе, Победы и улицы Первомайской были оборудованы позиции для ведения огня артиллерии и танков прямой наводкой.

По нашим оценкам, группировка дудаевских войск, стянутая в город, достигала 9–10 тысяч человек без учета ополченцев и «диких» отрядов, которые никому не подчинялись и действовали сами по себе. 30 танков, 40 БМП и БТР, до сотни орудий и минометов, а также несколько сотен единиц противотанковых средств (РПГ, ПТУР и СПГ) делали это многолюдное войско сепаратистов чрезвычайно опасным в условиях уличного боя. Я уже не говорю о том, что для большинства чеченцев Грозный был отлично знаком, как могут быть знакомы только горожанину все его задворки и закоулки, все эти срезающие углы тропинки и удобные проходные дворы. Все тонкости, которых не могли учесть ни один план, ни одна карта на свете. Но именно они и делают обороняющихся многократно сильнее тех, кто на них наступает.

Вот этого соотношения сил — пять к одному, — положенного по тактике боевых действий в городе, у нас никак не получалось. Силы были примерно равны в начале пути в Чечню, но это было нормально, потому что мы могли вышибать противника из всех нор, из всех опорных пунктов, но огнем артиллерии и авиации, а не атакой мотострелков. Теперь же, в уличном бою, где исход боя решала по большому счету пехота, все силы, которые могла выставить для штурма Объединенная группировка — не более 12 тысяч бойцов — обеспечивали лишь незначительный перевес, который строго математически можно было выразить соотношением 1,3:1.

Разрабатывая план взятия Грозного под свой контроль, командование исходило из реальных возможностей федеральных войск. Из тех успехов и неудач, которые уже произошли и сами по себе определяли все наши последующие шаги. Казалось разумным, что силы, задействованные в штурме (четыре группировки), начнут движение в Грозный по трем сходящимся направлениям: «Запад»; «Север» и «Северо-Восток»; «Восток».

Силы группировки «Запад» под командованием генерал-майора В. Петрука составляли сводный отряд 503-й мотострелкового полка, сводный парашютно-десантный полк 76-й воздушно-десантной дивизии, батальон 21-й отдельной воздушно-десантной бригады и батальон 56-й отдельной воздушно-десантной бригады. Два штурмовых отряда, которые формировала эта группировка, наступая в отведенной им полосе, должны были захватить железнодорожный вокзал, а в последующем, двигаясь в северном направлении, блокировать президентский дворец с юга.

В группировку «Север» под командованием генерал-майора К. Пуликовского входили сводный отряд 131-й мотострелковой бригады, 81-й и 276-й мотострелковые полки. Штурмовой отряд этой группировки совместно с двумя штурмовыми отрядами группировки «Северо-Восток» под командованием генерал-лейтенанта Л. Рохлина в составе 255-го мотострелкового полка, сводного отряда 33-го мотострелкового полка и 68-го отдельного разведывательного батальона, наступая с северного направления, имели задачу блокировать северную часть города и президентский дворец с севера.

В результате действий трех этих группировок и блокирования магистральных улиц должен был образоваться сквозной коридор. Чтобы исключить боевые действия в западной части города и перегруппировки противника в тылу, десантники должны были блокировать Заводской район и район Катаяма.

Наступавшая с восточного направления группировка «Восток» под командованием генерал-майора Н. Стаськова в составе сводного отряда 129-го мотострелкового полка, сводного парашютно-десантного полка 104-й воздушно-десантной дивизии, сводного батальона 98-й воздушно-десантной дивизии формировала два штурмовых отряда. Они, продвигаясь вдоль железной дороги Гудермес — Грозный и далее в направлении проспекта Ленина, должны была выйти к реке Сунже, захватить мосты через нее и, соединившись с войсками группировок «Север» и «Запад», блокировать центральный район в горловине реки Сунжи.

Таким образом, основные силы Дудаева, находящиеся в центре города, оказывались в полном окружении федеральных войск и прочно запирались в тех узлах обороны, которые располагались в центре города или носили стратегическое значение. Но их положение, по замыслу операции, становилось таким безнадежным, что впору было складывать оружие и, не торгуясь, сдаваться по-хорошему…

И теперь, по замыслу командования, роль форварда должны были выполнить армейские части.

Подразделения внутренних войск и сотрудников внутренних дел — как правило, специальные — придавались этим штурмовым отрядам на случай активного сопротивления дудаевцев в наиболее важных объектах, а также для зачистки освобожденной территории от остаточных групп боевиков и блуждающих снайперов. Но задача внутренних войск во время штурма носила все же вспомогательный характер, что объясняется существенной разницей в мощи оружия, стоящего на вооружении ВВ и армии, а также особенностями боевой подготовки.

В армии каждого — от солдата до генерала — учат брать города. И, говоря откровенно, это очень сложная работа, требующая от армейских мотострелков умения буквально вышибать дух из любого узла обороны. Вот так: встретил сопротивление, обнаружил огневые точки, вызвал огонь своей артиллерии или авиации, ворвался на позиции и уничтожил всех, кто еще держит в руках оружие. И, не отвлекаясь на мелочи, на укрывшегося в подвалах и чердаках неприятеля, наступать дальше, пробивая тараном проход для тех, кто идет следом и чистит город от снайперских лежбищ, от оставленных в тылу диверсантов, от бандитов и мародеров, которым посчастливилось избежать встречи с бескомпромиссной армейской пехотой.

Это уже работа «легких» мотострелков — частей и подразделений внутренних войск, которые, уступая армейцам в пробивной силе их орудий и танков, как раз тому и обучены, чтобы, шагая за ними следом, по-умному перевернуть каждый камень и заглянуть в каждый люк. Все, что называется военно-полицейской операцией, начинается сразу же, и сопутствующие ей бои носят подчас не менее ожесточенный характер.

Но это все в идеале, в теории, в планах — в том установленном жизнью порядке вещей, который обязывает внутренние войска относиться к армии с уважением, и даже именовать ее — конечно, неофициально — «старшим братом». И в этом положении ВВ нет ничего обидного. Ничего такого, что говорило бы о неравенстве или о том, что солдатские жизни, отданные за Отечество, тем ценнее, чем «сильнее» ведомство, к которому они были приписаны в свой смертный час…