Ремус немного расслабился и даже поблагодарил Гарри:
– Знаешь... наверное, ты был прав, Сохатый. Дома конечно тихо и уютно, но не мешало бы, и выйти в общество, расслабиться, – сказал он, допивая второй стакан своего умопомрачительного коктейля.
Гарри на это не ответил, только кивнул, заметив, что Сириус уже немного «под шофэ» встал со своего места.
– Там несколько девушек скучают в одиночестве. Три штуки, причём одна явно не старше той же Кэтрин, – сказал бродяга на ухо Гарри. Но Ремус, благодаря своему острому слуху оборотня услышал и, бросив быстрый фотографирующий взгляд туда же, куда и Блэк, сказал неожиданно для друзей, да и для себя самого:
– Вон та, что в центре... моя. – Ремус тут так хищно улыбнулся, как умеют только волки и оборотни. Сириус сглотнул и, кивнув, встал с места.
– Так чего же мы ждём! Смотри, уведут!
– Сказал он, и мародёры, под предводительством мудрого вождя “Чёрный Кобель” вышли на тропу любви... – Пародируя "голос за кадром" сказал Гарри, вызвав у Ремуса приступ хохота. Сириус сначала надулся, но потом, не выдержав, тоже расхохотался.
Троица веселящихся друзей двинулась к дамам. На этот раз Сириус так же заговорил первым, и, как всегда, предложил угостить «прелестных скучающих особ». Девушки согласились и Бродяга, заказав, как в прошлый раз, двойной комплект коктейля, тут же присел. Дамы немного передвинулись, приглашая парней к себе. Гарри сел сбоку, как и Сириус, а вот Ремус просто таки с нечеловеческой грацией, которая заставила ту девицу, которую он выбрал, удивлённо на него посмотреть, лавируя меж её спутниц, опустился в центр, меж двумя девушками. Гарри, оглядев это представление, мысленно присвистнул – "кажется, Луни уже заинтересовал эту особу. Тогда почему он целыми днями сидит дома? Если суммировать всё, что Гарри слышал об оборотнях и их звериных способностях, вообще не понимаю, почему среди мародёров считается ловеласом Сириус, а не Ремус?" На этот вопрос у него не было ответа.
– Привет, я Джессика, – сказала девушка, явно лишь чуть старше самого Гарри. Вблизи было легче заметить её внешность, умело скрытую макияжем. Гарри, немного обрадовался, что он не останется в одиночестве на этом мародёрском празднике жизни. Хотя часть его всегда будет немного робеть, но, то лишь часть. В целом же Поттер уже не стеснялся так, как в прошлый раз.
– Гарри. Часто здесь бываешь? – спросил он, улыбнувшись, и глядя в глаза Джессике. Та, увидев два изумрудных глаза, внимательно смотрящих на неё сквозь стильные очки, даже немного засмущалась, но только немного. Сириус уже во всю охмурял девушку, а Ремус со своей избранницей о чём-то тихо беседовал. К удивлению Гарри, та была так увлечена разговором, что не замечала ни громкой музыки, ни принесённого услужливым официантом коктейля.
– Да нет, редко... Разве что когда с подругами соберёмся, - сказала Джессика, мило улыбнувшись Поттеру. Гарри, вернув улыбку, поведал ей:
– Я тоже, зато сегодня вытянули в свет Ремуса. Что уже подвиг, – сказал он, кивнув на Люпина. Джессика, проследив и посмотрев не без интереса на Лунатика, согласно кивнула:
– Не люблю шумные места, но… надо же иногда как-то расслабляться.
– Это точно. Чем занимаешься? Учишься? – спросил Поттер и приготовился слушать ответ.
*Час ночи, там же*
Сириус, поняв, что они малость засиделись на одном месте, точнее – в клубе, так как размять ноги все успели на танцполе, предложил пройтись по Лондону.
Гарри согласно кивнул, как и Ремус, и они всей компанией вышли из клуба, вдыхая слегка прохладный воздух летней ночи. На небе был виден полумесяц – до полнолуния ещё далеко. Звёзд не было видно - свет города превращал даже самую тёмную ночь в сумерки. Люпин, избегая смотреть на луну, наслаждался всей палитрой запахов и теплом женщины, что шла с ним, держась за руку оборотня. Сириус продолжал что-то говорить своей знакомой, а Гарри и Джессика, последовав примеру Люпина, молча, наслаждаясь ночным воздухом.
Джессика, много говорившая и про себя, и про свой колледж, в котором она училась на... геолога. Нет, серьёзно, геолога, поведала Гарри достаточно много интересных вещей. Мародёры вели своих знакомых по Лондону. А ночной Лондон это вам не какой-нибудь ночной мелкий городишка – город и не думал спать. Работали почти все магазины, на дороге было полно машин, по улицам прогуливались или спешили по своим делам люди. Было светло, словно днём, от фонарей, фар, от витрин и вывесок. Гарри, обозревая это, спросил Бродягу:
– Хм... Сириус, друг мой, но куда ты нас ведёшь?
– Увидишь, мой юный падаван, – улыбнулся Блэк. Последнего слова Гарри не понял, но решил пока не переспрашивать, что бы не показаться неучем перед девушками.
Сириус уверенно шёл вперёд, и через пять минут вывел всю компанию к набережной Темзы.
Река Лондона была превращена в красивое зрелище – по берегам тянулись фонари, на самой реке курсировали речные трамвайчики с иллюминацией, так что выглядело это всё... феерично.
– Красиво, – мечтательно сказала Джессика, глядя на эту картину. Сириус подошёл к набережной и, положив руки на парапет, заговорил:
– Когда я был здесь в последний раз, тут было меньше света. Но так намного лучше.
– Трудно не согласиться, – сказал Люпин, тоже рассматривая окружающий городской пейзаж.
Девушки так же наслаждались ночным воздухом, но Сириус продолжил:
– Но, по-моему, тут становится холодно.
Я, поняв, куда он клонит, зябко поёжился. Ремус не поняв смысла, выразительно поднял бровь. Дама, что шла под руку с Сириусом, сказала:
– Ох, прошу прощенья, но мы живём в общежитии при институте, и не можем пройти так поздно, – изобразила она разочарование. Сириус только того и ждал:
– Тогда мы можем отогреться у меня дома, в Блэк-Хаус. Гарри?
– Да, ты прав, становится холодно. Такси? – спросил я, и чуть сжал руку Джессики. Та, к моему удивлению, улыбнулась мне.
– Я вызову, – Ремус пошёл вперёд, к дороге и уже через несколько минут мы ехали на площадь Гриммо...
Гермиона Джин Грейнджер с утра написала письмо директору Дамблдору, что потребовало от неё найти в себе смелость. Для неё это как написать личное письмо премьер-министру или принцу Уэльскому. Она много думала, сидя в своей комнате, поэтому, была вынуждена признать некоторые вещи, которые открылись ей, после того как она отказалась от аксиомы «Раз Гарри мой друг, то ему нужны мои советы». Гермионе было немного стыдно за то, что они недопонимали друг друга, и за то, что она относилась к Гарри как к младшему по возрасту, по опыту и знаниям. Произошедшее показало ей, что это было эгоизмом с её стороны. Хотя Уизли всё так же нуждался в её опеке, потому как сам был решительно настроен и далее учиться вкривь и вкось. Хотя мозги у него были, но он нарочно не использовал их по назначению, и был рад, что умная Гермиона всё решает за него и наставляет на путь истинный, делая за него домашние задания и давая списывать Эссе.
Гермиона села за стол и начеркала короткое письмо директору, в котором выразила сожаление о том, что они с Гарри недопоняли друг друга и желание встретиться с другом: «Он же живёт в Лондоне, как и я?» – написала она в конце письма, и отправила его со своей совой директору. Сова отсутствовала несколько часов, письмо Гермиона написала, когда светало за окном, а сейчас было десять часов утра. Гермиона удивилась, когда на заднем дворе послышался хлопок аппарации, и прильнула к окну. На заднем дворе дома Грейнджеров она обнаружила <i>самого</i>, одетого в свою нелепую цветастую мантию со звёздочками и полумесяцами. Гермиона, тут же кубарем слетев с лестницы, открыла дверь своему директору, не забыв поприветствовать его:
– Директор?! Доброе утро!
– Доброе утро, мисс Грейнджер, – Дамблдор улыбнулся Гермионе и спросил: – Позволишь старику войти?
