— Видишь ли, мой отец может позволить себе сделать школе подарок. Дорогой подарок: семь новейших гоночных метел, — с каждым словом голос становился все напыщеннее, на бледной физиономии появился румянец.

      — Я приду посмотреть, — бросил Гарри через плечо, возобновив работу, — как ты свалишься с метлы.

      «О да, я обязательно приду».

      — Не все здесь боятся высоты и скорости, — самодовольно заявил Малфой и вдруг шагнул вперед, зашептав ему на ухо. — Что скажешь о небольшом пари? Скажем, на двадцать галлеонов. Ты ведь не из нищего семейства Уизли, или тебя тоже пугают такие суммы?

      Попался! Идиот, хвастливый, напыщенный идиот… Гарри медленно обернулся и посмотрел в светло-серые глаза. Соглашайся. Соглашайся на все, что я скажу. Хвост напряженно застыл, лишь пушистая кисточка на конце чуть заметно подрагивала.

      — Двадцать галлеонов? Ты так неуверен в себе, Малфой? — еле слышно отозвался он, опасливо косясь на Снейпа. Если профессор услышит, ничего не получится: он не мелкий самодовольный кретин, над которым можно легко посмеяться. — Если не упадешь с метлы, будешь должен мне… двадцать тысяч галлеонов.

      Малфой поперхнулся. Двадцать тысяч галлеонов. Ну да, деньги колоссальные даже по меркам Малфоев, а для Гарри это почти треть наследства. Но… Тем слаще будет победа.

      — За дурака меня держишь? Никто не заключает пари на такие суммы, — Драко скривился.

      «Не получилось, — с сожалением отметил Гарри. — Значит, такие фокусы мне пока не под силу. Жаль. Надо будет на ком-нибудь потренироваться».

      Похоже, он сильно себя переоценил. Вполне возможно, что ему не удалось бы в достаточной мере повлиять на слизеринского ловца во время матча. Неудачная попытка управления чужим сознанием спасла остатки состояния Поттеров.

      — Что толку ставить на кон такую мелочь? — фыркнул он. Ладно, не мелочь, совсем не мелочь, особенно с точки зрения кого-нибудь вроде Уизли. Но ведь он говорит с человеком, не привыкшим задумываться о деньгах. — Что выиграешь, что проиграешь — никакого удовольствия. Нет, это не то, совсем не то, — с сожалением отметил Гарри, притворившись разочарованным.

      — И что ты предлагаешь? — с напускной небрежностью поинтересовался Малфой.

      — Желание. Удержись на метле, и я исполню любое твое желание.

      В глазах блондина появился азартный блеск. Он уже предвкушал, что можно будет потребовать от ненавистного, гордого Поттера, вечно ставящего себя выше остальных. Раньше ему хватало одного пренебрежительно-брезгливого взгляда, скопированного у отца и долго отрабатываемого перед зеркалом, чтобы удостоившийся его сразу стал изгоем и парией среди сверстников. Но не в этот раз. Щупленький, лохматый очкарик вел себя так, словно весь этот мир был создан с одной-единственной целью — развлечь Гарри Поттера. Будто даже Малфой, наследник древнего и уважаемого рода, да и весь Слизерин во главе с деканом впридачу, были чем-то преходящим и несущественным, не стоящим драгоценного внимания Мальчика-Который-Выжил. Смел думать, что ему все позволено. А ты, оказывается, забавный... Этот четырехглазый урод с простецким именем Гарри уже во время первой встречи стоял посреди волшебного магазина в старом, рваном маггловском тряпье и даже не думал смущаться. Более того, он смеялся над ним! Над ним, Драко Малфоем! Да одного слова его отца хватило бы, чтобы окончательно смешать весь род Поттеров с грязью, из которой им уже никогда не удалось бы выбраться. Разве можно простить то пренебрежение с легкой примесью любопытства и брезгливости, с которым он смотрел на представителей чистокровных фамилий? Как на тараканов, внезапно вздумавших принять угрожающую позу. В то время как его самого, казалось, ничуть не задевают ни косые взгляды, ни оскорбления, ни постоянные потери с трудом заработанных всем факультетом баллов. Но сейчас, о да, сейчас Малфой был почти благодарен отпрыску рыжих нищебродов Уизли, одарившим Поттера хвостом. Эта часть тела жила своей жизнью и не думала слушаться хозяина. Так тебя все-таки можно достать, ликовал он, с упоением следивший, как хлещет по бокам и полосует воздух черный хвост, похожий на гибгий кнут. Вот бы уговорить крестного немного подкорректировать состав антидота и оставить такую замечательную возможность наблюдать за бессильным бешенством Поттера! Но… Гарри Поттер — неприкосновенный спаситель всей Англии, перед которым даже преподаватели на цыпочках ходят. Кроме Снейпа, естественно. Драко украдкой взглянул в сторону преподавательского стола, ощутив прилив гордости за крестного и весь Слизерин. И поймал внимательный, слегка обеспокоенный взгляд профессора.

      От Гарри, с равнодушным видом проверявшим блеск медных стенок, не укрылся вопросительный жест Снейпа и ответный кивок новоиспеченного слизеринского ловца. Он только хмыкнул про себя, отметив непоколебимую уверенность Малфоя, что все под контролем, и почти хозяйский взгляд, которым тот одарил его.

      — Если я упаду с метлы на предстоящей игре, то исполню любое желание Гарри Поттера, сына Джеймса Поттера, — торопиво прошептал Драко. — Jurao!

      При этом он изо всех сил сжал ладонь Гарри, в ответ получив любезную улыбку и рукопожатие, не заставшее завопить от боли только из-за кратковременности. Откуда было знать Малфою, что это было одним из любимых развлечений Дадли, пока тот не «поздоровался» с Крисом? Да и привыкший к физическому труду гриффиндорец, несмотря на кажущуюся хрупкость, был не в пример сильнее избалованного змееныша. Тем более что при любой дуэли лучше держать в руке треснувшую от силы захвата палочку, чем лишиться ее из-за простейшего разоружающего заклинания. Развитию гибкости кистей и силы хвата Гарри уделял немало времени и труда.

      — Если Драко Малфой, сын Люциуса Малфоя, не свалится с метлы во время первого матча, я исполню любое его желание. Обещаю не использовать для своей победы ни зелий, ни заклинаний. Jurao!

      Драко уже даже не пытался сдержать ликование. Слизеринец о честной игре и словом не обмолвился. Но Гарри это не слишком волновало. Он тоже не собирался придерживаться правил. А если Малфой с чего-то взял, что зелья и чары единственные отрасли магии, с помощью которых можно сбросить человека с метлы, — это только его проблемы.

      Перед уходом ему пришлось задержаться и выпить отвратительно пахнущее зелье, не давшее, вопреки надеждам Снейпа никакого эффекта. Или, напротив, подействовавшее чересчур эффективно: перед глазами поплыли круги, ноги подкосились, внезапно накатила такая слабость и апатия, что Гарри улегся на ледяные плиты кабинета, прижался щекой к камням и закрыл глаза. Удущающе-горячий воздух окутал налившееся тяжестью тело плотным коконом.

      — Поттер, — взволнованный окрик Снейпа был прекрасно слышим, но ничуть не беспокоил, — что с вами?

      Не отреагировал Гарри и тогда, когда сильные руки сдернули его с пола, где было прохладно, но в принципе вполне удобно, и резко встряхнули. Он что-то неразборчиво промычал, не открывая глаз. Почему нельзя оставить его в покое? Все равно он никому бы не помешал, оставшись в кабинете зельеварения до утра. Но нет, это же Снейп, даст он выспаться, как же…