«Ты знаешь дешифрующие чары?» — Гарри изо всех сил постарался взять себя в руки.

      «Их нет, — вопрос вызвал новый приступ смеха. — Не существует в природе. Магия здесь ничем не поможет. Бенедикт Сильверстрим был безумцем, но не идиотом. Подсказка кроется в самой книге, где-нибудь на внутренней стороне обложки или на одной из ключевых страниц».

      «То есть ты все-таки можешь понять, что он написал? — вдали забрезжила надежда. — Или это была небольшая лекция на будущее, чтобы я не вырос ничего не знающим тупицей?»

      «Обижаешь, — Крис жестом дал понять, что хочет рассмотреть шифр поближе, и Гарри послушно склонился над книгой. — Между прочим, людей, способных читать подобные раритеты, с хранящимися на их страницах секретами, не так уж и много. Ты мной гордиться должен! Так, посмотрим…»

      * * *

      Тридцать первого октября погода решила расщедриться и выдать Хогвартсу и его окрестностям последнюю дозу тепла. Уличная грязь подсохла и к обеду обещала превратиться в потрескавшуюся корку. На волнах озера мерно покачивались увядшие красные листья, ветром принесенные с опушки Запретного леса. Вода изредка покрывалась мелкой рябью, слепила глаза, отражая солнечные лучи. Птицы щебетали так радостно, будто снова наступила весна.

      Настолько прекрасному дню можно было бы восхититься, не будь Гарри в том состоянии, в котором вообще мало что можно заметить. На золотой посуде плясали яркие блики, от которых он старательно отводил взгляд. Глаза болели после бессонной ночи, занятой расшифровкой текста. Смотреть на невыносимо ярко блестящую тарелку было невозможно. И пусть он никак не участвовал в проделанной вчера работе, но все же Крис пользовался его телом и, как следствие, его глазами. Причем, опасаясь, что гриффиндорцы проснутся от пробивающегося сквозь полог света, наложил на себя какие-то чары, вскользь упомянув о весьма неприятных последствиях. Впрочем, время они, надо признать, провели неплохо.

      Вчера Крис извел на чертежи и таблицы, графики и диаграммы столько бумаги, что ее с лихвой хватило бы на полгода учебы. Сначала он вертел книгу, рассматривал ее со всех сторон, открывал страницы (как казалось Гарри, абсолютно наугад), а затем вписывал найденные символы в исчерканные листы. Некоторые оставлял нетронутыми, некоторые складывал и сворачивал причудливым образом или накладывал один на другой. Постепенно на кровати скопилось столько пергамента, что Гарри всерьез забеспокоился, не разлетится ли он по всей спальне от неосторожного движения. Когда пришла мысль о том, что еще немного, и маг останется плавать среди моря бумаги, все внезапно закончилось. Несколькими взмахами Крис создал семь полупрозрачных кубов и осторожными касаниями принялся наносить на них похожие на иероглифы знаки.

      Как мальчик ни старался, но так и не смог понять принципов, по которым наставник делал выбор. Зато следить за его движениями было, как всегда, приятно и удивительно. Очень осторожные, экономные, но уверенные жесты плавно перетекали друг в друга, ведь стоило шевельнуться чуть сильнее, немного не так повернуться, и ворох пергаментов с оглушительным шелестом скатится на пол. А звук из-за толщины и плотности бумаги получится куда громче и грубее, чем производят сделанные магглами листы. Учитывая, что падающая бумага могла зацепить и соседние свитки, в лучшем случае пришлось бы сочинять что-нибудь правдоподобное для чутко спящего Невилла. В худшем — для всех четверых соседей, включая Уизли, до сих пор не признававшего права Гарри на личные тайны.

      «А ты меня так научишь?» — он ужасно боялся отвлечь друга и спутать сложные вычисления, но и самому читать подобные труды безумно хотелось. Мало ли где может пригодиться такое умение.

      «Нет, — рассеянно ответил Крис, не прекращая работу. — Такому учат только… Неважно. Ты и так не должен был этого видеть».

      Постепенно грани кубов оказались полностью покрыты символами. На каждом оказалось по шесть таблиц, содержащих по двенадцать знаков в каждой строке и столбце. Пришло время снова придвинуться к «Тропе теней», что он и сделал, в последнее мгновение успев придержать покосившуюся стопку бумаги. Но книгу почему-то открыл ближе к концу, уверенно заявив, что начинать следует именно отсюда. К этому моменту небо за окном слегка посветлело, и времени оставалось совсем немного.

      Кубы время от времени приходилось вращать, чтобы взглянуть на другую сторону, соединять вместе, образуя еще большие трехмерные таблицы, и даже пронзать тонкими, едва видимыми разноцветными лучиками, нанизывая знаки и пиктограммы, словно фонарики на гирлянду. Но с их помощью, а также с помощью завалившей всю кровать макулатуры удалось прочитать всего лишь десяток страниц. Затем пришлось убрать все в Клеть, пока гриффиндорцы не начали просыпаться. И через некоторое время пойти с остальными на завтрак.

      — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

      Ignis suppositus cineri* (1 октан) — невидимое заклинание накладывается на плоские поверхности и обжигает коснувшегося их мага. Крайне недолговечно (от четырех до восьми секунд в зависимости от силы заклинателя) и требует большой точности в исполнении.

Глава 15.

     Гарри изо всех сил пытался сосредоточиться на еде. В голове было настолько пусто, что она, казалось, вот-вот зазвенит. Ни спать, ни есть почему-то совсем не хотелось. Думать, честно говоря, тоже. Но стоило на мгновение прикрыть глаза, и сознание растворялось в манящей теплой тьме. Едва не ткнувшись носом в кашу, он решил, что пора бы и закончить трапезу.

      — Гарри, куда ты? Мы же собирались в библиотеку, — раздался за спиной укоряющий голос Гермионы.

      — Да ладно тебе, сегодня же праздник! — Рон отмахнулся от нее и принялся за омлет с грибами. — Мы потом сделаем, правда, Гарри?

      — Рональд Уизли, праздничный ужин все равно не начнется раньше семи, — строго сказала второкурсница, сложив руки на груди. — К этому времени мы успеем написать эссе.

      Гарри медленно повернулся. О чем это она? Ах да, библиотека… Двухфутовое эссе для Снейпа о применении пыльцы фей, которое он в таком состоянии все равно не напишет. Но и Грейнджер не отстанет. Ну да ладно, при желании выспаться можно и в библиотеке.

      Он оказался прав и, надежно отгородившись от всех пухлыми фолиантами смог немного вздремнуть, пока Гермиона проверяла сочинение Рона и исправляла ошибки. Но перед этим пришлось бездумно пялиться в пространство перед собой или наблюдать, как рыжий старательно растягивает почерк, чтобы уложиться в заданные рамки. Или вытягивает шею, подсматривая в пергамент увлеченно строчащей ответ однокурсницы. Сам он положил перед собой пергамент только для вида и расслабленно водил по нему пером, выводя бессмысленные каракули. Особого смысла в написании эссе по зельеварению он не видел: несмотря на все старания, Снейп еще никогда не ставил ему выше С, то есть «слабо». Гарри это до крайности возмущало, но Крис, никогда не отказывавший в помощи и посему являющийся неизменным соавтором многих работ мальчика, к чудачествам зельевара относился весьма практично. Баллы и оценки его нимало не волновали, а получение чего-то ощутимого за усердие в ближайшем будущем не предвиделось (в дальнейшем тоже). Причин выкладываться по полной он не видел.