— Я утверждаю, что это невозможно!

— Это доказывает ваше полное невежество, господин секретарь.

— Прошу вас…

— Прежде всего, я прошу вас доказать, что мой проект неосуществим.

— О, это очень легко! Насколько я помню, вы говорили, что труба должна иметь 200 сажен в диаметре?

— Именно.

— Ну, а я думаю, что она должна быть по крайней мере в 7 ½ раз больше, то есть поперечником в три версты. А построить такую трубу невозможно. С этим согласитесь, я полагаю, и вы сами, г. Щербаков.

— Вполне… продолжайте.

— Я основываю свой вывод на том, что дождевые и грозовые облака держатся именно на такой высоте, и следовательно, чтобы управлять ими, нужна труба соответствующего размера.

— Ваши аргументы, возразил автор проекта своему оппоненту, — очень не доказательны: во-первых, облака, о которых идет речь, держатся гораздо ниже, а во-вторых, изменение направления ветра в нижних частях атмосферы должно чрезвычайно сильно повлиять на вышележащие слои воздуха!

— Вы говорите абсурд! Каким образом…

— Господин секретарь, вы очевидно не обладаете самыми элементарными познаниями по физике и метеорологии. Вы…

— На подобные заявления не нахожу нужным отвечать и продолжаю говорить, что…

Тут спорящих перебили крики взволнованного собрания, из которых можно было понять, что часть присутствовавших приняла сторону Щербакова, другая — его противника, секретаря. Шум становился все сильнее и сильнее, так что председатель начал громко звонить и только таким образом добился относительной тишины, пользуясь которой он объявил прения законченными. Так как каждая сторона осталась при своем мнении, вопрос был передан на баллотировку.

Однако почтенное собрание, очевидно, придерживалось особого взгляда на порядок заседания, и лишь только замолчал председатель; снова поднялись споры и перебранка между противными партиями.

— Г-н секретарь, вероятно, плохо выспался! — кричал один.

— Гениальный изобретатель невозможной трубы бредит! — раздавалось с другой стороны.

Сами же оппоненты продолжали в это время выкрикивать друг другу массу всевозможных неприятностей.

Пререкания между Щербаковым, членом клуба «Наука и Прогресс», и секретарем его, князем Гольцовым, возникли из-за проекта гигантской трубы, которую первый предлагал построить; она должна была изменять, по желанию, направление ветра и таким образом регулировать погоду. Как ни странен этот план, он вовсе не составлял исключения в многолетней деятельности клуба.

Клуб был основан в Петербурге в 18… году графом Аракчеевым, его бессменным председателем. Сначала члены его составляли скромную группу из десяти человек; но затем число их быстро возросло и ко времени описываемых событий, то есть к 1-му декабря 19… года, достигло уже 250. Сюда входили преимущественно люди со средствами и главное — выдающиеся ученые и техники. Клуб «Наука и Прогресс» поставил себе целью всеми средствами способствовать движению науки вперед и для этого он содержал несколько собственных обсерваторий, метеорологических станций и т. п. Но славу его составляли некоторые разработанные и приведенные в исполнение проекты. Они были всегда основаны на новейших данных науки и инженерного искусства, хотя часто весьма фантастичны, даже неосуществимы. Не смущаясь неудачами, ежемесячные собрания клуба принимали все новые проекты, не жалея ни средств, ни энергии.

Вот несколько главнейших из многочисленных предприятий клуба «Наука и Прогресс»:

Вскоре после его основания была построена огромная обсерватория, главный купол которой превосходил высотой Эйфелеву башню. Инициатором проекта и руководителем работ явился выдающийся инженер, вице-председатель клуба, Павел Петрович Стремоухов. К несчастью, когда на башню подняли новый рефрактор, пред которым все существующие показались бы карликами, постройка не выдержала веса колоссального оптического инструмента, рухнула и погребла под своими развалинами это восьмое чудо света. По какой-то изумительной случайности никто из присутствовавших при работах не пострадал.

На описанное предприятие была затрачена большая сумма денег, взятая частью из кассы богатого клуба, частью собранная по подписке. Автор проекта не упал духом и хотел починить обсерваторию, а астрономическую трубу заказать вновь; не прочь были от этого и его товарищи по клубу; но своих средств оказалось мало, а вторая подписка дала всего 132 руб. 50 коп., сумму, очевидно, совершенно недостаточную. Так окончилось первое предприятие клуба «Наука и Прогресс».

После этого в деятельности его наступило затишье. Правда, на ежемесячные собрания представлялось много проектов, но все они отвергались, потому что были совершенно неосуществимы, а члены клуба стали осторожнее после неудачного опыта.

Лишь через два года один из трех секретарей, князь Гольцов (о нем уже шла речь выше), предложил интересный план: построить огромный паровой котел, сила которого должна была приводить в действие машины 26-и фабрик, мельниц и пр.

Мы не будем останавливаться на технической стороне этого проекта, чрезвычайно сложного и оригинального, скажем только, что автору его удалось уничтожить сфероидальное состояние воды, являющееся большой помехой при получении высоких давлений. Составили акционерную компанию, выпустили на миллион рублей акций и, хотя и с трудом, но распродали их. Когда денежный вопрос был, таким образом, разрешен, работа закипела. Гольцов проявлял чудеса энергии: то он мчался за границу заказывать или принимать различные части своего котла, то хлопотал у фабрикантов о согласии на соединение их заводов с будущим источником рабочей силы, то полемизировал в газетах с противниками задуманного им дела — словом, трудился, не покладая рук.

Зато он и добился полного успеха: через 1 ½ года работы были закончены. В огромных печах запылали целые горы каменного угля, вода в котле закипела и обратилась в пары, приводя в движение названное число фабрик. Такое сконцентрирование энергии многих машин в одном месте давало большую экономию топлива и труда.

В течение нескольких месяцев акционерная компания процветала. Но и тут как будто злой рок преследовал предприятия клуба; произошло ужасное несчастье: котел лопнул, не выдержав колоссального давления. Масса рабочих, находившихся около, была убита; кроме того, от осколков, разлетевшихся на значительное расстояние от места взрыва, пострадало 23 солдата маневрировавшего поблизости полка. Грохот был так силен, что его слышали не только в Петербурге, но и во всех пригородах на 60 верст вокруг. Какова была причина катастрофы, осталось невыясненным: одни предполагали недосмотр механика, превысившего предельное давление, другие приписывали ее тому, что даже великолепная сталь, которую употребили на постройку, не могла выдержать усиленной работы и быстро сносилась. Как бы то ни было, детище Гольцова погибло, унося с собой много человеческих жизней и разорив акционеров.

Кроме подобных предприятий, клуб организовал много экспедиций в самые различные области земного шара, от экватора до полюсов.

Самой значительной из них была экспедиция к северному полюсу, снаряженная под руководством члена клуба Северского, известного знатока полярных стран. Не пожалели ни денег, ни труда, и успех казался обеспеченным. В распоряжении путешественников находился великолепный ледокол «Северная Звезда» и при нем два вспомогательных судна. В случае, если бы кораблям не удалось добраться до цели, оставались другие средства передвижения, которыми экспедиция была обильно снабжена: крепкие, хорошо тренированные сибирские собаки-лайки, три автомобиля с сильными машинами и особыми колесами, приспособленными для движения по льду и снегу, материал для постройки двух воздушных шаров и для наполнения их водородом, наконец, несколько бензиновых и паровых лодок. Само собой разумеется, не был забыт и провиант, которым запаслись на восемь лет, — срок более, чем достаточный. Экипаж эскадры состоял из 600 человек опытных моряков, сынов сурового севера: русских, шведов и норвежцев. Не по морю, так по льду, не по льду, так по воздуху, во что бы то ни стало достигнуть таинственного полюса и водрузить на нем русское знамя! — таков был девиз отважных исследователей.