Сейчас ей казалось странным даже вспоминать, что она, никогда не имевшая опыта однополой любви и даже в фантазиях не представлявшая себе подобного, однажды оступилась – сделав шаг в сторону скользкого и бесперспективного романа с девушкой. Ее душу, до этого дремавшую, разбудила магия сильного голоса, помноженная на пронзительные тексты и сложные музыкальные темы. А сердце подхватило волшебную мелодию, которая вдруг зазвучала в Ингиной душе, и гармонично дополнило ее волнующим ритмом. Тогда Лёка еще не стала популярной певицей, «звездой», она была просто талантливой девочкой, почитавшей за счастье выступить в каком-нибудь малоизвестном клубе на окраине Москвы. Очень неуверенную в себе, постоянно сомневающуюся в своем таланте. Инга в нее верила и всячески поддерживала. Этим она благодарила Лёку за тепло, которым та наполнила ее замерзшее сердце.

Их отношения были яркими, но короткими, как жизнь бабочки-однодневки. Пути Инги и Лёки разошлись. Певица уверенно восходила на музыкальный олимп. В жизни Инги тоже многое изменилось. В прошлом остались грусть и одиночество, настоящее было наполнено любовью, надеждами и ожиданиями.

Счастливые воспоминания о любимом человеке – Алексее Чернове, с которым Инга познакомилась прошлым летом, – вытеснили тревогу.

Чуть больше года назад Инга во имя спасения своего брата-двойняшки и его невесты от смертельной угрозы, порожденной старинным проклятием, пожертвовала собой. Чудом оставшись в живых, она лишилась Силы и летом прошлого года поехала восстанавливаться в приморский городок, в котором родилась и провела часть своей жизни. Неожиданно для себя она встретила там настоящую и самую крепкую любовь – Алексея Чернова, вдовца, воспитывающего девятилетнюю дочь Лизу. Их взаимной любви предшествовала обоюдная острая неприязнь. Инга вначале привязалась к дочке Чернова, а потом уже полюбила и его самого – неловкого, грубого, похожего на неуклюжего медведя, человека внешне жесткого, но с ранимой душой. К сожалению, видеться они могли нечасто: Алексей продолжал жить в приморском городе, где его почтительно величали «рыбным бароном», а Инга все не решалась променять суматошную столицу, к которой прикипела сердцем, на маленький провинциальный городок.

– Ерунда какая-то, – сказала девушка о своих ощущениях, порожденных заметкой, и отшвырнула газету на подоконник. Какие тут «предчувствия», когда ее душа наполняется светом и теплом только от малейшего воспоминания о любимом человеке! А скоро, через две недели, Алексей с дочерью Лизой приедут в Москву к ней на день рождения. У Лизы как раз наступят весенние каникулы, и Инга вовсю планировала, как сделать отдых девочки нескучным.

Напевая под нос, она приготовила завтрак. Настроение плясало солнечным зайчиком, жизнь казалась акварельно яркой. Инга пила ароматный чай, с аппетитом откусывала от бутерброда и просматривала записи в ежедневнике. На сегодня почти не было назначено встреч. Две клиентки с утра. Первая придет через час, вторая – через полчаса после первой. И дальше никаких планов. Такие незагруженные дни выдавались редко, и нужно было этим воспользоваться.

Инга работала на дому, продолжая дело бабушки, но сочетая его с полученным образованием психолога. Гадала, предсказывала будущее, расшифровывала сны, давала советы, делала обереги, снимала порчу, помогала обрести удачу в любви, семейной жизни и бизнесе. Услуги ее пользовались спросом: довольные клиентки давали координаты Инги своим подругам, приятельницам, сослуживицам. И дни у девушки были расписаны под завязку. Сегодняшний же оказался почти свободным потому, что на вечер изначально планировался сложный и долгий ритуал, который потребовал бы много сил, и день требовался на подготовку. Но в последний момент клиентка отказалась от помощи, и у Инги образовалось «окно».

Инга решила с пользой потратить внезапный выходной и проехаться по магазинам в поисках праздничного наряда, купить билеты в театр для Лизы и заглянуть в ресторан, который выбрал брат для празднования их общего дня рождения.

И только она подумала о брате, как ее размышления прервал звонок мобильного. Даже не глядя на экран телефона, она уже знала, что ей звонит Вадим: между ними всегда была особая связь, они умели чувствовать друг друга.

– Легок на помине! – улыбаясь, проговорила Инга. – Только вот сейчас о тебе вспомнила!

– Не удивила, – весело ответил Вадим. – Ты еще не ездила смотреть ресторан?

Раз он перешел сразу к делу, значит, времени у него было очень мало.

– Нет. Но собираюсь сегодня.

– Не стоит ехать. Я уже узнал, что на день, который нас интересует, зал, к сожалению, сдан. У меня есть другой вариант. Съездил бы, посмотрел сам, но сегодня не могу, а завтра уже может быть поздно – ресторан тоже пользуется спросом.

– Я съезжу. Диктуй адрес.

Ей хотелось отметить их с братом день рождения лишь с близкими: Ларисой, женой Вадима, их маленьким сыном Иваном и Алексеем Черновым с дочерью. Но дата – тридцать лет – обязывала. К тому же Вадим занимал солидную должность в банке, и предполагалось, что он организует банкет для коллег. Инга утешала себя тем, что потом, когда «официальный» день рождения, устраиваемый больше для коллег Вадима, закончится, они с близкими посидят по-домашнему.

Она записала адрес и собралась уж было попрощаться, как ее остановил неожиданный вопрос брата:

– Инга, что-то случилось?

– Нет, а что? – удивилась она.

– Ты чем-то расстроена. Или, скорей всего, озадачена. Не увиливай, сестричка, я тебя отлично знаю. К тому же не только ты можешь похвастать кошачьей интуицией. Сама же любишь повторять, что между нами – особая связь, которая дает нам возможность чувствовать друг друга. Так что случилось?

– Ничего, Вадим, правда. Впрочем… – Увиливать не было смысла. Правда, удивило, как брат прочитал ее тревогу, которую она успешно скрыла от самой себя. – Ничего серьезного, просто мне на глаза попалась одна газета. Новость не свежая, но я узнала об этом только вчера. Скажи, ты слышал что-то о гибели директора Лёки?

В трубке повисло такое тяжелое и красноречивое молчание, что стало сразу ясно, что вопрос не понравился Вадиму. Он явно уже знал об убийстве, но не хотел рассказывать о нем сестре.

– Ну, слышал, – наконец нехотя вымолвил он. – И что? Лёку, с одной стороны, жаль, но, с другой – ее директор, судя по тому, что написали о нем, был просто козлом. Так что дай бог девочке найти порядочного и честного менеджера, чтобы…

– Вадим, я не о том, – перебила Инга. – Что-то в этой истории мне не нравится.

– А что в ней должно нравиться? – натянуто рассмеялся брат. – Что может нравиться в сообщениях об убийствах?

– Я не о криминальной стороне этой истории. А об ощущениях. Моих ощущениях, понимаешь?

– Опять твои «знаки»? – меняя тон, резко спросил Вадим. И, опережая Ингу, категорично заявил: – Не вздумай никуда влезать! Тебя это не касается!

– Да я и не собираюсь… – предприняла неудачную попытку оправдаться Инга, но брат ее и не слушал:

– Запру дома, а ключ выкину, если тебе опять взбредет в голову «поиграть» в «следователя»! К тебе эта история никакого отношения не имеет! Не вздумай лезть опять куда тебя не просят!

– Да никуда я не лезу! – рассердилась Инга. Брат, конечно, кое в чем прав: дважды она попадала в серьезные переплеты, из которых чудом выбралась живой. Но в те разы она не могла не вмешаться, ведь речь шла о жизнях дорогих ей людей. Директор Лёки был Инге совершенно чужим человеком, которого она ни разу не видела. Да и с бывшей подругой отношения давно порваны.

– Успокойся, Вадим. Мне совсем не интересно, что там произошло с этим нечестным директором Лёки. Меня только насторожили мои ощущения. Но я постараюсь не придавать им значения, и все. Эта история и в самом деле не имеет ко мне никакого отношения.

– Ты так стараешься меня убедить в этом, что придется поверить, – сдался Вадим. – Но смотри мне, если тебя опять поманят загадки и приключения, я запру тебя дома! Не забывай, что запах сыра ведет в мышеловку, в которую ты уже дважды попадала.