У водителя пропал дар речи:
- Ну...Самурай…Ты…да…да...даешь!
Всех трех «беспредельщиков» Самурай усадил перед собой на землю и ткнул первому в лицо пистолетом:
- Эй, подними рожу. "Плетка" твоя?
- Моя…
Самурай взвел курок, вскинул руку вверх и отстрелил всю обойму в воздух. Потом положил пистолет на камень, грохнул по нему кувалдой, сплющив ствол, и бросил его к ногам бандита:
- Держи, на память! Будешь по выходным играть в «войнушку» со школьниками во дворе. Лена, кто из них тебя бил?
- Вот этот, «Рыжий».
Самурай схватил его за челюсть и заглянул в глаза:
- Зря ты это сделал, парень. Лена, отвернись! – он прижал ботинком ладонь «Рыжего» к асфальту и саданул по ней кувалдой. Бандит потерял сознание от боли.
- Так, с ним в расчете. А ты Коля своим пацанам с поста сейчас отзвонишься и скажешь, что все в порядке. И с нами проедешься, для страховки. Прости, парень, но пока мы твой пост не минуем, ехать тебе придется в багажнике, потом пересажу в салон. Все в машину. Олег, забери у этих мобильные телефоны и свяжи их скотчем, как следует. Нам надо еще пост, что они выставили, проехать.
Когда Олег вырулил на центральный проспект, Самурай попросил остановить машину. Выйдя из салона, он рывком вытянул из него побитого главаря:
- Все, парень, расходимся. Я – направо, ты – налево, они – домой. Из таксофона вызовешь «скорую» для дружка своего, и чем скорее – тем лучше. Если повезет – руку соберут, но останется инвалидом. Не повезет – ампутируют. Я ухожу, вы все остаетесь в городе. Юрий Сергеевич «крыша» милицейская есть?
- Естественно! Сейчас доберусь до дома, свяжусь – будем разбираться с этой публикой по максимуму!
- Хорошо. А ты, Коля, запомни, если с головы этой девочки упадет хоть один волос, знаешь, что будет?
- Знаю. Попытаешься меня грохнуть. – промямлил бандит разбитыми, окровавленными губами.
- Нет, тебя я не трону. Дети есть?
- Сын, Антон. 14 лет.
- Так вот, я тебя предупреждаю, что если с этой девочкой что-нибудь случится – око за око - я найду твоего сына в любой точке мира и вырежу ему печень. Веришь?
- Верю…
- Свободен! – и побитый, окровавленный Коля-«ниндзя», постанывая от боли, медленно побрел по проспекту, придерживая рукой правую сторону живота. Проводив его взглядом, Самурай повернулся лицом к Меньшикову, протянул тому руку и улыбнулся:
- Ну, все, Юрий Сергеевич, а теперь нам надо расстаться, я ухожу. Спасибо Вам огромное за тепло, за доверие. Я прожил у вас десять замечательных, счастливых дней. Лена, я желаю тебе удачи и любви! Олег, прощай и передай привет от меня Димке и всем пацанам. Ничего не бойтесь. Никто вас пальцем не тронет.
Лена схватила его за руку:
- Ты куда, Самурай? Мы тебя не отпустим!
- Нет. Мне незачем жить в этом мире, полном насилия и крови. Я не знаю, кто я, но я точно знаю, где мое место. Я буду давать вам знать о себе иногда. Я вас всех очень полюбил за эти десять дней. Прощайте!
Юрий Сергеевич попытался удержать его за локоть:
- Самурай, не горячись, погоди! Оставайся и живи с нами одной семьей!
Но тот глубоко вздохнул полной грудью, подмигнул и нырнул в толпу. А через секунду его темно-синяя спецовка пропала из вида…
(продолжение следует)
