Под моими ногами горячий песок. Серафима, укутанная в бархат и шелк, держит меня за руку с довольной улыбкой. Но впервые она не смотрит на меня. С заветным выражением лица ее взгляд направлена на Фрампа, который неуклюже шагает с обручальным кольцом на ошейнике по пляжу.
Вдали ждет Сокс и ржет. К его седлу привязаны жестянки и широкая, развивающаяся лента, на которой написано "МОЛОДОЖЕНЫ".
Голос Делайлы звучит громко как через динамики, и как марионетка я делаю, что должен.
— На вечном пляже собрались все жители королевства, чтобы отпраздновать свадьбу принца Оливера и принцессы Серафимы. Капитан Краббе и его люди установили факелы, которые светились благодаря веселящему газу и зажигались от ласкового огненного дыхания Пиро. Морские нимфы выложили дорожку из разбитых ракушек, Тролли соорудили павильон из согнутых прутов, который Орвиль украсил волшебными цветами, которые светились и пели, в то время как невеста шла к алтарю. Феи несли шлейф, впереди у алтаря Серафима подняла взгляд на мужчину, с которым она хотела бы соединиться навечно.
Я чувствую, как на кончике моего языка собираются слова, которые я произносил уже тысячи раз в своей жизни.
— Серафима, — начинаю я, и мой голос как эхо Делайлы, — каждый заслуживает получить счастливый конец. Хотела бы ты стать моим?
Когда я говорю это предложение, то задаюсь вопросом, как я сам не додумался, что это мог бы быть пароль.
— Ах, Оливер, — отвечает Серафима. — Тебе не нужно больше спрашивать об этом.
Наверное, я единственный, кто замечает легкую дрожь в ее голосе. Понимает ли она теперь, что у нас есть еще одна жизнь, по другую сторону сказки?
Это тот момент, когда она бросается в мои объятия и покрывает меня поцелуями. Мне кажется, как будто впервые у нас обоих нет особого желания играть наши роли.
Я закрываю глаза и напрягаю спину, внутренне готовясь к тому, что обязательно произойдет, но вместо этого чувствую силу в моих ногах, которая словно магнит тянет меня зад, как, будто у меня нет другого выбора, кроме как сделать шаг назад от Серафимы.
— Оливер, — говорит Делайла громко, пока печатает,
— внезапно отстраняется от своей невесты, — она смотрит на меня через плечо. — Как насчет этого? — спрашивает она.
Мой рот внезапно наполняется острыми словами, которые кусают мой язык и заставляют произнести их.
— Я не могу жениться на тебе, — говорю я и слышу при этом, как одновременно со мной Делайла произносит это же предложение. — Я создан для того, чтобы начать мою собственную историю в другом мире с Делайлой Ив МакФи.
Серафима машет ресницами, глаза широко распахнуты. Она одновременно выглядит преисполненной надежды, испуганной и запутанной, но она боится поставить под сомнение действие, когда книга раскрыта и читатель наблюдает за нами.
Уголком глаза я замечаю, что все остальные нервно переступают с ноги на ногу. В конце концов, это не так сказка, которую они знают.
В правой руке что-то щекочет. Только я думаю о том, что Серафима расцарапала ее до крови, как замечаю, что мое тело бледнеет, затем снова вспыхивает, как огонь, прежде чем в какой— то момент исчезнуть.
— Твоя рука! — Серафима хватает ртом воздух и вместе с тем нарушает правила. Так я предполагаю, пока не слышу, что Делайла тоже произносит это. Я выглядываю из книги и вижу, как бестелесная рука парит между Эдгардом и Делайлой.
— Мне кажется, работает, — шепчет Эдгард.
Голова кружится, и я не могу дышать.
Опустив глаза, вниз вижу, что ткань моего камзола начинает дрожать, и внезапно распадается и исчезает.
— Оливер, — говорит Делайла. — Твой камзол ткется прямо здесь на наших глазах!
Мое сердце бьется так громко, что я уверен, все на пляже слышат его стук, и, возможно, даже Делайла с Эдгаром. Может ли так быть, что это действительно сработает?
Я действительно так близок, чтобы освободиться?
Я смотрю на Фрампа. На его маленькой меховой морде смесь из разочарованного доверия и страха. Я не могу поговорить с ним, так как не нахожу слов, но беззвучно произношу: "Живи в радость, мой друг."
Я закрываю глаза и надеюсь на лучшее.
— Эдгар? — незнакомый голос парит над морским берегом. — Что вы там двое читаете?
Мой мир шатается и начинает восстанавливаться. Делайла прикрыла книгу и прислонила ее к монитору. Теперь я все еще могу рассмотреть помещение, но уже с другого ракурса. Эдгар пошел вперед, так что мое прозрачные части, не заметны за его телом. И Жасмин Якобс, когда входит в комнату, не видит, что только что произошло.
— Эту старую сказку, — говорит Эдгар странно высоким голосом. Она что не замечает ,что он лжет? — Я забыл, как она заканчивается.
— Конечно, наступает счастливый конец, — говорит Жасмин.
— Верно, — Делайла широко улыбается. — Конечно.
Внезапно я чувствую, как кровь снова стремительно мчится в груди и руке. Они горят как огонь, как будто бы содрали кожу.
Застонав я падаю на колени на пляже, согнувшись от боли.
— Я только хотела пожелать спокойной ночи. Делайла, тебе еще что— нибудь нужно?
— Все замечательно... — она улыбается. — Спасибо. За все.
Несмотря на то, что стою на коленях, я замечаю, как я снова приближаюсь к Серафиме. Ненатуральная сила поднимает меня на ноги. Моя рука против воли хватает руку Серафимы и сжимает ее.
Я знаю, что только что произошло. Как и любая попытка вытащить меня из книги, эта прошла неудачно. История всегда побеждает.
Жасмин подходит ближе, еще одна читательница. Я наблюдаю, как она рассматривает страницу. — Мне особенно нравилась заключительная сцена...
Эдгар хватает книгу, и в моей голове все переворачивается. — Все равно, — говорит он и захлопывает книгу так, что падаю на землю.
Мгновенно раздается гул голосов: Другие персонажи обсуждают странный инцидент, который только что произошел на их глазах. Серафима плачет, закрывает лицо руками и убегает вдоль пляжа. Орвилль подбегает ко мне и исследует мою руку. — Мой мальчик, что за черная магия была только что использована?
— Со мной все в порядке, — успокаиваю я его, затем поворачиваюсь к остальным. — Только что все вышло из под контроля. Но теперь все снова стало нормальным.
После моих заверений, люди разбиваются по маленьким группкам, но все еще продолжают говорить о том,
что только что произошло. Только Фрамп остается со мной и садится рядом. — Олли, — говорит он, — мы уже так долго дружим, как ты можешь врать мне.
Я закапываю носки сапогов в песок. Так все началось, с шахматной доски, которую мы нарисовали.
— Я хочу выбраться отсюда, Фрамп, — доверяюсь я ему.
— Я так же мало подхожу к этому миру, как ты телу собаки.
— Но это не в наших силах, — отвечает Фрамп.
— Как такое может быть, что счастливый конец наступает только у меня? — говорю я. — Тебе никогда не казалось это неправильным?
— Я просто всегда считал, что ты счастливчик.
— Мы все можем быть счастливчиками, — предлагаю я.
— Мы все могли бы стать теми, кем хотели бы быть, вместо того, чтобы играть роли, которые кто-то выдумал для нас.
Фрам качает головой. — Твоя фантазия сбивает тебя с толку ,Олли.
— Не появились ли мы вообще на свет только благодаря ней? — тихо произношу я.
Глаза Фрампа начинают светиться, когда он понимает, что для него, возможно другое будущее чем то, которое он ожидает. И тогда на него обрушивается то, что произошло со мной несколько минут назад. — Ты хотел покинуть историю, — говорит он медленно, когда ему все становится ясно.
— Да, я не могу оставаться здесь.
Фрамп выпрямляется. — Тогда я иду с тобой.
Я киваю подбородком в ту сторону, где на каменной глыбе сидит Серафима и осторожно утирает слезы. — Ты же не хочешь этого, верно? — я слегка улыбаюсь ему. — Если я выберусь отсюда, честное слово, я сделаю все,что в моих силах, чтобы ты снова стал человеком.