Баскет-Холл – небольшой замок, но, когда бежишь от конюшни к парадному входу, огибая остатки рва и флигель для прислуги, маршрут оказывается достаточно длинным. В холле Трауб и Митч едва не сбили Томми, который направлялся куда-то, держа на отлете драгоценную свою шляпу.

– Томми, бегом к хозяйке! Там должен быть доктор Листер. Пусть он немедленно спустится в винный подвал. Требуется его помощь!

Хорошо вышколенный сотрудник отличается тем, что вопросы он задает потом. А что касается вопросов доктора и миссис Баскет, то у Томми есть шляпа. Она даст ответы на любые вопросы.

– Ты говорил, – задыхаясь, произнес Трауб, – что Джон Брукс занимался в подвале кирпичной кладкой. Это где?

– Рядом с подземным ходом. Но там нет ничего, только трещина в старой стене. Новая кладка – что-то вроде контрфорса.

– Ты проверял?

– Нет, – сокрушенно признался Куз Митч.

– Инструменты тут где хранятся? Кувалда, зубило, ломик…

– У Брукса в подсобке все должно быть.

Висячий замок с двери кладовки Митч сбил одним мизинцем. Выбрали инструмент и неизменный масляный фонарь, без которого в подвале мог ориентироваться один только Куз Митч.

Забравшись на стеллаж и примостившись у самого потолка, Митч легко взмахнул кувалдой, какую иному спортсмэну и двумя руками не поднять. Вниз посыпалась кирпичная крошка, а затем и целые кирпичи.

– Дрянной у них раствор, – пыхтел коротышка. – Надо бы глины две части, да песочку просеянного – три, да извести негашеной одну часть, да на тухлых яйцах замешать, как следует быть, вот тогда раствор получится – на века, никаким зубилом не расковырять. А это – труха.

Грохот молота разносился по всем подвалам, слышен был и на этажах. Первыми на шум прибежали два Джона – истопник и возница.

– Эй, что вы тут творите? – закричал Джон Брукс. – Хотите дом обрушить? Немедленно прекратить!

– Сэр, – произнес Сэмюэль Трауб, загородив тощей фигурой проход. – Хотите ли вы сказать, будто вам известно, что скрывает кладка? Если не ошибаюсь, именно вы сложили эту стену.

– Там нет ничего, кроме треснувшего фундамента, а вы сейчас ломаете стену, которая поддерживает ослабевший участок.

– Меньше всего эта стенка похожа на контрфорс, – возразил Трауб, оттаскивая в сторону обрушенные кирпичи. – По-моему, это просто перегородка, поставленная, чтобы никто не заглянул и не увидел, что находится позади нее. Но, к вашему сведению, именно это я и собираюсь сделать: заглянуть и узнать, что там творится.

– Да что с ним разговаривать! – взревел вислоусый Джон Хок. – Гнать его взашей! Взял моду – в чужом доме распоряжаться!

Сжав кулаки, Хок принял стойку и двинулся на Трауба. Американец распрямился, и через секунду дюжий возница растянулся у стенки на груде битого кирпича.

– Сэр, вы ударили открытой ладонью! Это подлый удар, запрещенный правилами!

– И что? – спросил Трауб. – Когда мне захочется побоксировать с вами, мы выйдем во двор и займемся этим благородным спортом. Там все будет по правилам. А пока прошу не мешать. Кстати, уже видно, что никакой трещины в фундаменте нет, а есть пролом в стене, заложенный тем же новеньким кирпичом.

– Сэр, – траурным голосом произнес Джон-истопник. – Вам, вероятно, неизвестна мрачная легенда, связанная с Баскет-Холлом. Когда-то в этом замке был ужаснейший во вселенной ублиет. Здесь нашла свою кончину бывшая владелица Баскет-Холла, и с тех пор бледный призрак ее бродит по замку. Когда часть стены обрушилась, я заглянул туда краем глаза. Я ничего толком не разглядел, но даже того, что я успел заметить, хватило, чтобы ужаснуть меня навеки. Заклинаю, не оскверняйте могилу несчастной грешницы.

– Мне известна ваша легенда, – возразил Трауб, – я видел Даму Роз, разговаривал с ней, и, полагаю, мы достаточно знакомы, чтобы я мог нанести ответный визит. Мистер Митч, продолжайте работу, только осторожней, чтобы кирпичи не обвалились внутрь.

Митч спрыгнул со стеллажа и взялся за вторую переборку.

В это мгновение полутьму подвала прорезал яркий луч газового фонаря, и резкий голос в унисон с ним рассек глухие подвальные звуки:

– Что здесь происходит?

В дверях винного подвала стояла миссис Баскет, позади которой теснились Томми и доктор Листер с фонарем.

– Мистер Трауб, – отчеканила леди Баскет. – Вы злоупотребили моим гостеприимством и ведете себя недопустимо. Я вынуждена отказать вам от дома. Немедленно прекратите самоуправство и покиньте Баскет-Холл!

– Мэм, – произнес Томми над самым ухом возмущенной леди, – здесь совсем недавно произошло страшное преступление, и мы не можем покинуть Баскет-Холл, пока не раскроем его.

– Этого еще не хватало! Поганый ниггер, черномазая обезьяна смеет оскорблять белую женщину!

– Мэм, – голос Томми излучал потоки скорби, – пройдет не так много времени, и вашим потомкам будет очень стыдно за эти слова.

– Мистер Трауб! Избавьте меня от поучений вашего готтентота и покиньте Баскет-Холл!

– Миссис Баскет! – в тон леди ответствовал американец. – Не забывайте, что мы связаны деловыми отношениями. Если вы согласны выплатить неустойку за разрыв контракта, я покину Баскет-Холл и вернусь только с полицией. Если же контракт продолжает действовать… надеюсь, вы понимаете, что зверское, к тому же нераскрытое преступление вряд ли привлечет сюда толпы отдыхающих. – Трауб выдержал паузу и добавил: – Мистер Митч, продолжайте работу.

Митч, который и не думал работу прекращать, распрямился и сказал:

– А вы бы отошли, сейчас кирпич повалится.

Дурно сложенная стенка рухнула, открыв зияющий пролом. Лучи двух фонарей высветили охапки завядших роз и жалкую фигурку, скорчившуюся в углу каменного мешка.

Туда проник свет и воздух, оттуда пахнуло тяжелой вонью, настоянной на гниющих розах. Кто раз вдохнет полной грудью этот коктейль, уже никогда не сможет наслаждаться ароматом царицы цветов.

Томми, не смутившись ни скорбным зрелищем, ни смрадом, от которого могло вывернуть наизнанку кого угодно, первым кинулся в пролом и вынес на руках бесчувственную девушку.

– Жива! – крикнул он и, прыгая через две ступеньки, побежал наверх. Следом заторопился доктор Листер.

– Если я правильно понимаю, – громко произнес Сэмюэль Трауб, мы нашли в этом карцере мисс Джоану Бекер. Она сильно изменилась, но узнать можно. То есть перед нами тщательно спланированное и с невероятной жестокостью осуществленное покушение на убийство. Особо прошу обратить внимание на розы, свежие и увядшие, на грязную накидку, что лежит на полу, и на небольшую склянку в углу. Это важные улики, прошу всех запомнить эти подробности. Теперь я предлагаю всем подняться в гостиную для дачи свидетельских показаний. Предупреждаю, что попытка скрыться или уничтожить улики будет рассматриваться как признание своей вины. Если кто-то считает, что я, как гражданин Северо-Американских Соединенных Штатов, не имею права вести дознание, тот может давать показания непосредственно коронеру ее величества.

Возражать никто не стал, все послушно поплелись наверх.

Допросную Сэмюэль Трауб обустроил в курительной комнате. Обитатели Баскет-Холла собрались в большой гостиной. Друг с другом никто не разговаривал, понимали, что всякое сказанное вслух слово может обернуться статьей обвинения.

Первым в курительную был вызван Джон Хок, чью физиономию украшал настоящий фингал, ничуть не напоминающий некробиотический инфильтрат.

– Сэр, – начал он с ходу, не дожидаясь вопросов, – но ведь я не знал, что там, честное слово, не знал.

– И именно поэтому полезли в драку.

– Да какая драка? Мелкое недоразумение между двумя джентльменами.

– Предположим… А поездка к архивариусу за зеленой папкой?

– А что такого? Ездил, привез, папку отдал…

– Кому?

– Миссис Баскет, кому же еще?

– И не посмотрели, что внутри?

– Нет, конечно, зачем? И вообще, папка была опечатана.

– Поглядеть со стороны, – медленно произнес Трауб, – получается, что вы честный малый. Не велела хозяйка в бумаги заглядывать – не заглянул, просила девушка ее письма сжечь – сжег. Вот только как объяснить последнюю записку, где вы просите Джоану Бекер прийти вечером не в ротонду, где вы обычно встречались, а в винный подвал, где подземный ход только начинается? Пригласил девушку, а сам не пришел. Или пришел?