Литмир - Электронная Библиотека

У нее был тихий, нежный голос. Ему нравилось слушать ее, и он не обращал внимания на смысл слов.

Она не торопилась, он чувствовал что она никогда не торопится. Именно поэтому он решил, что ему понадобится весь вечер. Через десять минут первый газ распространится, как в дождь — пузырьки по лужам, химическое же действие его будет в сто раз быстрее. И все же она не спешила уйти в башню.

— Мне кажется, правила на Оскране довольно утомительны.

— Вы себе не представляете, что кроме наблюдения за охотой, надо еще следить и за безопасностью йеги. Вы, конечно, знаете, что в Галактике не было обнаружено существ, разумных настолько, чтобы мы могли с ними общаться. А Закон об Охране Аборигенов как раз и распространяется на йеги. И с этим ничего не поделаешь. Барт думает, что мы должны доказать, будто они недостаточно разумны. Но другие плантаторы больше не хотят тестов, они боятся, что йеги покажут лучшие результаты в следующий раз, и нам даже не разрешат их перевозить…

Коттрел не дал ей закончить, поскольку, как профессионал, он знал все, что можно было знать о положении на Оскране. Правда, неизвестно, когда эти знания смогут ему пригодиться.

Йеги были чуть умнее собак, и внешне не так уж сильно от них отличались. Однако, то, что они оказались под охраной закона Аборигенов, было связано с их безусловной способностью общаться на расстоянии в несколько миль. И даже если их общение велось на самом элементарном уровне, человеческая раса, которая до сих пор не обладала телепатией, с опаской относилась к существам, которые ею владели.

Основной продукцией Оскрана являлась резина — не резина из древней истории, а гораздо более многообразная по качеству и возможностям, такая, что ее имело смысл везти даже через всю Галактику. Резину было довольно легко добывать. Единственная трудность заключалась в том, что необходимо было рубить деревья и перевозить их для обработки, а йеги жили только на резиновых деревьях.

Поэтому, было необходимо усыплять йеги (а значит, и все живое) на плантации, заходить туда в масках и перевозить йеги на новое место, чтобы спокойно собрать урожай резиновых деревьев.

Деревья вырастали снова, йеги возвращались; и в следующем году все повторялось сначала. Многие плантаторы, в частности, муж Лидии, Барт, поносили Закон об Охране Аборигенов. Однако, сложность заключалась в том, что, не имея соответствующих документов, ничего нельзя было продать даже в самых отдаленных районах Галактики. Поэтому необходимо было действовать в соответствии с законами, и иметь опытного наблюдателя, способного контролировать площадь, на которой производилось перемещение йеги.

— Не пора ли?.. — сказал Коттрел беспокойно.

Он поднялся по стальной лестнице. Она, чуть задержавшись, заставила его еще больше беспокоиться. Газ первой стадии, безопасный, без запаха, уже покрыл всю поверхность. В любой момент газ второй стадии может быть выпущен из тысячи вентилей по всей плантации, и бурная химическая реакция превратит безопасный газ в состав, который усыпит любое дышащее кислородом существо в этом районе, не менее, чем на двенадцать часов. Газ был тяжелый, погода — безветренной; в таких условиях он будет эффективен на высоте ниже двенадцати футов, безопасен — свыше тридцати; в башне им не понадобятся маски, даже если помещение не будет герметичным. Но, если бы газ захватил Лидию на высоте двадцати футов, она бы упала с лестницы, и страшно было представить, что сталось бы с этим прекрасным телом.

Она успела. У нее еще оставалось двадцать секунд, прежде чем послышался мягкий шипящий звук.

Зазвонил телефон. Лидия подняла трубку и протянула ее Коттрелу.

— Это вас.

— Меня? — Это мог быть только надсмотрщик с плантации или муж Лидии. Больше никто не знал, что он здесь. Но это был ни тот, ни другой. Это был начальник связи Оскрана.

— Вас не так-то просто было найти, мистер Коттрел. Для вас есть очень важное сообщение Начальника Сектора.

— Давайте.

— Нас никто не слышит? Сообщение в высшей степени секретное. Поэтому я передаю его сам. Никто, кроме меня, не знает его содержания, и, естественно, я его забуду, как только передам вам.

— Ну, давайте же, — сказал Коттрел.

Лидия ушла во внутреннюю комнату — как он решил, чтобы переодеться во что-нибудь менее обыденное.

— Это очень длинное сообщение, копия была доставлена вам в гостиницу, но так как вас там не оказалось, чтобы принять лично, оно вернулось к нам. Текст будет доставлен вам, как только вы вернетесь. Я разыскал вас только потому, что дело чрезвычайно важное, Я думал…

— Если сообщение длинное, то чем быстрее вы начнете его читать, тем лучше, — сказал Коттрел.

Когда Лидия, которой надоело ждать, вернулась в комнату, на ней было нечто действительно совсем не обыденное. Но Коттрел, который сидел, глубоко задумавшись, этого даже не заметил.

Сначала его не заинтересовало бессмысленное нападение на одну планету, про которую он очень мало знал, маленькой армии другой планеты, про которую он знал еще меньше. Он не собирался отправляться на Персефону Альфа, так же как и на Бету, и собирался вежливо отказаться. И имел на это полное право.

Но затем его заинтересовала необычность нападения, и он решил, что сможет выполнить это задание. Во всяком случае, было ясно, что загадка этой войны — тайна, которую не могло решить ни все население Шана, ни Начальник Сектора, ни Начальник Связи Оскрана. Ни один из них не имел ни малейшего представления, что могло заставить Лудильщиков действовать именно так. Он понял, что должен принять участие в этом хотя бы из профессионального любопытства. Это было дело как раз для него.

Обиженная, что он даже не смотрит на нее, Лидия сказала:

— А мне казалось, что это красивое платье. Может, выбросить его?

Тогда он посмотрел, и в очередной раз поразился мастерству, с которым создавались новинки тканей, делающих тех, кто носил их, более соблазнительными. Черное платье было сшито так, что, когда Лидия двигалась, создавалось впечатление, что его нет вовсе. Это давало ей возможность показать себя во всей прелести. Самым замечательным было то, что при этом она выглядела вполне пристойно.

Все же он не мог заниматься одновременно несколькими делами, поэтому все его мысли были в системе Персефоны.

— Да, выбросьте его, — сказал он рассеянно.

— Мистер Коттрел, вы не говорили мне, что вы военный консультант. Неужели вы должны все бросить и отправиться на Шан? Если они хотят убивать друг друга пли совершать самоубийства, почему бы вам не дать им возможность сделать это?

Он сурово посмотрел на нее.

— Откуда вы знаете? Вы подслушивали?

— Конечно, по другому телефону. Ну, не сердитесь. Я послушала только одну-две минуты, чтобы узнать, не закончили ли вы.

Коттрел тихо засмеялся. Именно в таких забавных ситуациях не срабатывала служба безопасности. Ему даже не пришло в голову, что может быть еще один телефон; трудно предположить, что в доме, похожем на дом Тарзана, может быть два телефона. Для него это не имело особого значения. Начальник Сектора, как там его — Сибург, кажется, — мог рассматривать это дело, как совершенно секретное. И Начальник Связи Оскран мог вести себя соответствующим образом, но сохранить в секрете войну, даже небольшую, невозможно. Так как она все равно знала, он сказал:

— Итак, вы считаете, что пусть они сами выпутываются?

— А кому какое дело, мистер Коттрел? Неужели вас может заинтересовать то, что происходит за миллион миль от вас?

— Может быть, когда известно, что за всем этим стоит. Когда знаешь то единственное, что может заставить шесть тысяч людей совершить самоубийство. Когда это происходит на планете в твоем секторе.

— Ну, и в чем тут дело? Что же такое вы знаете, чего никто другой не знает?

— Только то, что стоит за всем этим. Больше ничего.

— Ну, и что же это?

— Колдовство.

Она засмеялась.

— Ну, ладно, мистер Коттрел. Вы меня разыгрываете. Меня всегда все разыгрывают. Я не очень-то умна. А не забыть ли нам о Шане и о Лудильщиках?

3
{"b":"259727","o":1}