– Но ведь Стентон как-то же собирается попасть на родину, – заметила Наташа. – А стало быть, какие-то пути имеются!
– Без сомнения, – согласился тайный агент, – но нам они, к сожалению, не известны. Разве что… – он сосредоточенно наморщил лоб, – сначала приехать во Францию, а затем перебраться в Англию через Ла-Манш. Однако проделать такой сложный путь способен только…
– Кто?
– Только тот, кто сам годится на роль шпиона, – с невеселой усмешкой закончил тайный агент. – А я таких людей не знаю.
– Зато я знаю! – внезапно оживилась Мария Федоровна. – Я знаю человека, который не побоится проделать такой сложный и опасный путь. Он сумеет… и он, конечно же, не откажется мне помочь!
Тайный агент скептически поджал губы.
– Простите, ваше величество, но вы забываете, что мало добраться до Англии и найти Стентона… Кстати, он мог вовсе и не поехать в Англию, а сразу махнуть в Париж! Так вот, мало найти Стентона – нужно еще убедить его отдать письмо, и здесь вряд ли поможет сила.
– В таком случае, надо предложить ему выкуп, – сказала императрица. – У меня есть колье, в котором каждый бриллиант – размером с крупный орех, оно стоит целое состояние!
– И его очень просто взять с собой в дорогу, – прибавила Наташа.
Тайный агент вздохнул.
– Все это, конечно, хорошо, но как тот человек сможет заняться поисками Стентона? Едва только он пересечет французскую границу, как полиция Бонапарта начнет следить за каждым его шагом.
– А если он будет путешествовать с дамой? – спросила Наташа. – Во-первых, влюбленные пары всегда вызывают меньше подозрений. А во-вторых, – она выдержала красноречивую паузу: – если кто-то и сможет убедить Стентона отдать письмо, то только я. Потому что Стентон – сын приятеля моего покойного мужа и потому что два с половиной года назад он… был в меня влюблен!
Лицо тайного агента вытянулось от изумления. Однако не успел он раскрыть рта, как Мария Федоровна бросилась к Наташе и с чувством расцеловала ее.
– Мое дорогое дитя, вы вернули меня к жизни! – признательно промолвила она. – Ну конечно же, вы поедете в Париж! Софи, быстрее несите мне перо и бумагу, я напишу моему верному другу.
Глава 2
Вечером тайный агент поехал назад, в Петербург. Он должен был отдать записку Марии Федоровны «нужному человеку» и переслать ей ответ со своим гонцом. Вероятно, «нужный человек» оказался дома, потому что уже в десять утра Мария Федоровна получила его записку: «Вы можете полностью на меня положиться. Встреча в условленном месте».
– Прекрасный ответ, – сказала Наташа, возвращая листок императрице. – Если бы записка попала в чужие руки, ее адресата все равно не смогли бы установить. Такие послания обычно пишут любовницам, а не высокородным особам.
– Мой друг – очень находчивый и сообразительный человек, – с гордостью сказала Мария Федоровна, – а также необычайно решительный и бесстрашный, настоящий лев! Вы сами видите, дорогая Натали, он согласился помочь мне без малейших раздумий. А это значит, что я не ошиблась в нем!
– Я очень рада, ваше величество, – улыбнулась Наташа. – С таким компаньоном не страшно пускаться в рискованную авантюру, и если удача будет на нашей стороне, все закончится благополучно.
Опасаясь шпионства в собственном доме, Мария Федоровна не решилась принять своего «верного друга» в личных апартаментах. Кто мог поручиться, что у Стентона нет сообщников среди обитателей Павловска? Все-таки проникнуть в охраняемый дворцовый парк не так-то просто, а про существование опасного письма англичанин узнал явно не от гадалок и предсказателей. Поэтому, из соображений безопасности, встреча должна была произойти в парадных покоях дворца, расположенных на втором этаже главного корпуса. Точным же местом был назначен Греческий зал, в котором обычно проводились небольшие балы и вечеринки.
В половине восьмого вечера Наташа вошла в Греческий зал. Бал был назначен на девять, и сейчас здесь никого не было. Осмотревшись, Наташа нашла, что место для важного свидания выбрано удачно. Греческий зал представлял собой просторное прямоугольное помещение, с белыми стенами, темно-зелеными мраморными колоннами и сравнительно невысоким потолком. Здесь не было хоров для музыкантов, где могли спрятаться шпионы, а смежные гостиные хорошо просматривались через арки дверных проемов. Лишь бы никто не додумался приехать на бал раньше времени!
Подойдя к зеркалу между двумя колоннами, Наташа окинула себя придирчивым взглядом. Ей хотелось произвести на компаньона впечатление женщины обольстительной, но при этом отнюдь не легкомысленной. Поэтому она очень тщательно продумала свой сегодняшний туалет. После долгого пересмотра нарядов Наташа остановилась на шелковом платье цвета морской волны, который хорошо подходил к ее рыжевато-каштановым волосам и темно-голубым глазам. Как и все бальные платья того времени, оно имело завышенную талию, небольшие рукавчики «фонарики» и глубокое декольте в форме квадрата с округлыми краями, отделанное полоской прозрачных кружев. В центре узкого пояска, проходившего под самой грудью, сверкал гладкий золотой медальон. И никаких цветов, бантиков, пышных кружев и вышивок!
Прическа Наташи была также изысканно проста: взбитые волосы уложены в форме ракушки, перевязанной лентой одного материала с платьем. В ушах – маленькие жемчужные сережки, на шее – единственная нитка отборного жемчуга. Высокие молочно-белые перчатки были абсолютно гладкими, без украшений. Образ «интригующей женщины» довершали контрабандные английские духи с легким ароматом жасмина.
Отойдя от зеркала, Наташа прошлась взад-вперед по залу. Ей хотелось собраться с мыслями перед важным разговором, но она была слишком возбуждена. Ведь она ввязалась в очень опасное предприятие. Наташе даже не верилось, что завтра, в это же самое время, она будет далеко от Павловска, и один Бог знает, когда она снова увидит милые сердцу места.
А вдруг этого никогда не будет, вдруг ее задержат во Франции и казнят, как шпионку? Хотя нет, тут же возразила себе Наташа, этого не может случиться. Какая же она шпионка? Они с компаньоном вовсе не собираются вредить интересам Бонапарта! Но, конечно, если Стентона не окажется в Париже, и им придется отправиться в Англию… тогда им придется очень нелегко.
При мысли о том, что ей предстоит переплыть Ла-Манш на каком-нибудь утлом суденышке контрабандистов, Наташа испытала короткий прилив дурноты. Нет, пусть уж лучше Стентон окажется в Париже. Там находится русское посольство, там им будет гораздо легче справиться с этим человеком. И потом, может быть, Стентон без пререканий согласится вернуть письмо за выкуп. А выкуп ему будет предложен такой громадный, какой ему и не снился. Мария Федоровна давала Наташе в дорогу не одно, а целых три колье с огромными бриллиантами, они стоили столько, сколько английское правительство никогда не даст Стентону за его заслуги. Тогда какой резон ему отказываться? Неужели он так предан интересам своей страны, что…
Звук открывающихся дверей прервал размышления Наташи. Она порывисто обернулась, тщетно пытаясь унять охватившее ее волнение и придать лицу выражение спокойной уверенности. «Это он, друг императрицы! – пронеслось у нее в голове. – Ну, конечно, кто же еще?!»
Высокий темноволосый мужчина в белом, расшитом серебром парадном офицерском мундире с малиновой отделкой, тщательно закрыл за собой двери, а затем медленно повернулся в сторону Наташи. И в тот же миг она почувствовала, как в лицо ей бросилась вся кровь. Она сразу узнала этого человека, хотя прошло больше пяти лет с тех пор, как она в последний раз видела его. Наташа уже стала надеяться, что они не увидятся никогда…
И вдруг они встретились! Да еще в такой неподходящий момент. С минуты на минуту сюда должен явиться друг Марии Федоровны, да и она сама тоже. И надо же было случиться, чтобы этот негодяй притащился на бал за целый час до назначенного времени!
– Бог мой, какая неожиданная встреча! – изумленный, с неприятными дразнящими нотками голос Наташиного врага заставил ее подобраться и приготовиться к отпору. – Рад видеть вас в добром здравии, мадемуазель… или вы уже мадам? – Взгляд нахальных изумрудно-зеленых глаз быстро обежал Наташу с ног до головы. – Да, разумеется, вы теперь замужняя дама, – заключил он уверенным тоном. – И, надо полагать, ваш муж – какой-нибудь богатый граф или князь. Я прав?
