-Он, правда, хороший, а знаешь, что помогло ему стать героем?

-Да, волшебство.- уверенно ответил Паша.

-Не только. В жизни есть вещи, сильнее волшебства.

-Это, какие?- удивленно спросил племянник.

-Любовь, дружба, честность. Слышал о таких?- улыбнулся я.

Паша смотрел на меня своими по-детски наивными голубыми глазами.

-Да. Как мама любит меня, а я люблю ее.

-Точно.- погладил я его по голове.

-Так вот. Ты, наверное, помнишь, что у Гарри не было родителей, они умерли, когда он был совсем маленький.

Я обнял своего племянника за плече, и слезы сами потекли по моему лицу. Взяв всю волю в кулак я мысленно сказал себе – сейчас. Нужно говорить сейчас.

-У тебя теперь тоже нет мамы.

Паша тут же посмотрел на меня, а я начал вытирать слезы.

-Чего ты говоришь? Мама скоро придет. Она же на работе сейчас?

-Нет.- сдерживаться больше не было сил. Я встал с дивана и подошел к окну.

Племянник прошел следом за мной и тоже встал у окна.

-Алик, я ничего не вижу! Мама сейчас пойдет с работы, а я не увижу. Подними меня.

Конечно, он не поверил, что его мамы больше. Так же как и я в детстве, как и любой другой ребенок – Пашка уверен, что его мама будет рядом с ним всегда. В эту секунду скрипнула входная дверь и Паша с криком «мама» помчался в прихожую. Я тут же пошёл за ним.

-Папа? а где мама?

В дверях стоял низкий мужчина – бывший муж Насти. Он, молча, снял кожаную куртку и взял Пашу на руки, поцеловал его, и в знак приветствия кивнул головой в мою сторону.

-Здравствуй, Гена.- поприветствовал я бывшего мужа моей сестры.

-Ты ему не сказал?- спросил меня Гена, смотря на своего веселого сына.

-Пытался…

-Где она?- спросил меня мужчина, проходя на кухню.

-В морге.

Паша выпрыгнул из рук своего отца и встал передо мной.

-Так это правда?!- закричал он.

-Паша, иди сюда.- протянул руки в сторону своего сына Гена. Но мальчик ничего не хотел слышать.

-Отстань! Где мама?

Но поняв, что это все-таки, правда, Паша со слезами на глазах побежал в свою комнату. Дверь в комнату громко хлопнула и в квартире повисла пугающая тишина. Я попытался пойти за племянником, но Гена резко меня остановил.

-Я присмотрю за ним.- сказал мне он, хлопнув меня по плечу.

На маленький город беззвучно опускался холодный и темный вечер. Я вышел во двор, меня снова начало лихорадить как тогда, на той скале. Посмотрев на неё, стоя на крыльце дома, мне вдруг вспомнился сегодняшний сон. Я словно опять лечу в низ. Внезапно мои руки вновь затряслись, как если бы я провел сутки на морозе.

Без труда можно догадаться, о чем сейчас думает Гена. На его месте я бы в первую очередь в случившемся вини его. Оно и понятно – я ведь единственный живой человек, который все видел своими глазами. Во двор вышел Гена, закурил сигарету и сел на лавочку возле старой бочки.

-Он уснул. Кажется, он не поверил, что… Насти больше нет.- выдыхая сигаретный дым, сказал Гена.

-Ты заберешь его?- спросил я у него.

Гена повернулся ко мне и нервно затянулся.

-Конечно. У него кроме меня никого нет.- тихо произнес он.

-Хорошо. Нужно готовиться к похоронам.- сказал я.

Посмотрев на Гену, я вдруг понял, что он что-то хочет сказать.

-Ты расскажешь мне, что всё-таки случилось?- спросил он меня.

-Я тебе уже все рассказал. Давай спать. Завтра тяжелый день.

Гена докурил сигарету, выкинул тлеющий окурок в бочку, и мы зашли в дом. Он пошел в комнату, где уже спал Паша. Я остался в гостиной. Дом теперь кажется совсем опустел. Сначала здесь не стало бабушки, а теперь…

Ночью мне снова приснился тот самый сон. Кажется, кошмары теперь для меня такое же обычное дело, как вечное одиночество. Проснувшись только к обеду, я обнаружил полный дом незнакомых мне людей. На всех незнакомых лицах одно и то же скорбное выражение лица. Казалось, они повсюду – тихие разговоры доносились из кухни и Пашкиной комнаты.

Встав с дивана, я пошёл на кухню, где меня встретила соседка – тетя Маша. Она вовсю суетилась возле плиты и уже приготовила обед. В дом бесконечно заходили и выходили люди. Каждый, кажется, считает своим долгом грустно взглянуть и в знак скорби пожать мне руку.

Заметив меня, тетя Маша предложила мне поесть. Но еда сейчас последнее, о чем я могу думать.

-Ты не волнуйся, Пашка с моей дочкой. Я решила, что здесь ему не место.- сказала тетя Маша, помешивая содержимое в большой кастрюле.

Я поблагодарил соседку и вышел во двор. Там, так же как и в доме, много народу. По всей видимости, все эти люди пришли проститься с Настей. Прелесть маленьких городов состоит в том, что все всегда про всех знают. И новость, тем более о смерти, быстро доходит до самых окраин. Заметив меня, люди во дворе внезапно прекратили все свои разговоры. На их лицах уже знакомое мне выражение великой скорби.

Все на меня смотрели с таким сожалением, как будто потеряли самого близкого для них человека. Заметив в толпе Гену, я отозвал его в сторону. Мы распределили между собой обязанности, связанные с похоронами Насти и я пошел заказывать надгробную плиту, выбрав лучшую фотографию своей сестры.

В магазине ритуальных услуг обещали, что сделаю всё быстро, и сами доставят плиту на кладбище. Выбрав венок и надпись на него, я пошел домой. Мы с Геной решили похоронить нашу Настю здесь, в Артёмовске, ведь именно здесь она когда-то нашла покой после пропажи родителей. Теперь она обрела покой навсегда.

Похороны прошли на следующий день. Кажется, что пришёл весь город. Тихо, без оркестра и суеты наша Настя обрела упокой на старом городском кладбище. После того как двое местных крепких парней установили надгробную плиту, люди начали тихо расходиться. У каждого из них продолжается своя жизнь, заботы и проблемы.

Я внезапно понял, что больше здесь оставаться не могу. Вернувшись с кладбища, я вынул сумку с вещами из-под дивана, написал смс Гене, чтобы тот закрыл дом и положил ключ на козырёк крыльца и спешно покинул этого злосчастный дом. Всё происходящее, словно бы во сне, казалось, случилось не со мной.

Пришёл в себя я лишь, когда очнулся в автобусе, на подъезде к Красноярску. В автобусе мне приснился очередной странный сон: Анна у меня дома, стоит ко мне спиной и что-то рассматривает. Я зову её по имени, она оборачивается, но это не Анна – её сестра Рина. В её руках рамка с Настиной фотографией, только той, что на надгробной плите моей сестры. Рина начинает смеяться и отпускает рамку, которая в дребезге разбивается о пол.

Приехав в Красноярск, первым делом я позвонил отцу Никиты, который не без труда согласился со мной встретиться. Моего друга похоронили в тот же день что и Настю. Я внезапно понял, что хочу сходить на его могилу как можно скорее. Хочу в последний раз увидеть его.

-Это я, Алик.- ответил я в домофон маме Никиты.

В двери меня встретил Пётр Андреевич и пригласил на кухню. Чувство вины обострилось сейчас как никогда.

-Здравствуйте, Светлана Альбертовна.- тихо отозвался я, посмотрев на заплаканную женщину

-Здравствуй, Алик.- ответила мне Светлана Альбертовна.

-Чай, кофе?- предложил мне Пётр Андреевич.

-Нет, ничего.- ответил я, сжав кулаки.- Я хочу попросить у вас прощения.

-Мы тебя не виним, Алик.- ответил мужчина.

В эту секунду мать Никиты заплакала и вышла из комнаты на балкон. По всей видимости, в случившемся она винит именно меня, хоть и не хочет признаваться в этом. Я беззвучно проводил Светлану Альбертовну взглядом и обернулся в сторону Петра Андреевича:

-Это я виноват…

-Прекрати, кто виноват, так это только мы.- махнув рукой, сказал отец Никиты.

-Я хотел бы съездить на могилу… к Никите. Если Вы не против.

-Конечно, нет. Ты его лучший друг, и я уверен, он бы поступил точно так же.- сказал отец Никиты. На минуту на кухню опустилась звенящая тишина, после чего Петр Андреевич встал со стула и решительно пошел в прихожую.