– Нервничаете?

– Это вопрос или простая реплика?

– Это вопрос, – серьезно сказал Данил.

– Нервничаю, да, – кивнул Багловский. – Вы бы на моем месте не нервничали, а?

– Вполне возможно, – согласился Данил. – Положение у вас и в самом деле щекотливое… но самую чуточку. Ведь не в недоверии же дело, никто и не выказывал вам недоверия…

– Я понимаю, – с тем же сарказмом сказал Багловский.

– И прекрасно. Позвольте напомнить, Виктор, что это не вздорный старик Черский выдумал такое вот положение – с автономной группочкой внутри вашей системы. Это большие боссы выдумали, а нам с вами в этаких вот случаях рассуждать не положено, нас посадили на цепь, вот и караулим вверенный объект… Ну, выпустили пар, почирикали лирически? Давайте о деле.

– Собственно, я и не злюсь. Я прекрасно понимаю, что у боссов свои соображения. Данил Петрович, именно эта их автономность мне сейчас и мешает давать четкие определения. Поскольку я совершенно не представляю, чем занимался Климов, мне трудно судить, было ли его поведение игрой на публику, прикрывавшей какие-то непонятные мне и неизвестные мне ходы, или это была его сугубо частная жизнь, никакого отношения к работе не имевшая вовсе… В этом есть резон?

– Конечно, – чуть подумав, кивнул Данил. – Вы совершенно правы. Действительно, трудно на вашем месте вынести однозначное суждение… И потому я зацеплюсь за ваше словечко «поведение». Итак, каким же виделось со стороны поведение Климова?

– Типичнейшее поведение человека, который, находясь за пять тысяч километров от главного офиса и пользуясь полной автономией, понемногу разболтался. Стал манкировать своими обязанностями, пользуясь тем, что я сплошь и рядом не вправе был требовать от него отчета. Спиртное, рестораны, женский пол, конфликты в семье и как венец – нелепая пьяная смерть. Озерцо искусственное, декоративное, в самом глубоком месте – полтора метра, нужно быть пьяным в дымину, чтобы вообще забрести туда, тем более на середину… Именно так это и выглядит со стороны. Чтобы видеть за этим подтекст, у меня попросту нет информации.

– Вы его не любили, а?

– Ага, и утопил, завидуя его вольной жизни, неподконтрольной веселухе…

– Бросьте, – поморщился Данил. – Это уже полная шиза, никто и не думает вас подозревать ни в чем подобном…

– Но версии-то высказывались?

– Хватит, – жестко сказал Данил. – Эта версия не поднималась вообще. У вас что, нервы разболтались?

– Нет.

– Тогда почему вы такой дерганый?

– Потому что именно мне приходится разговаривать с его женой и отвечать на дурацкие вопросы следователя…

– А что, здешние следователи подозревают подтекст?

– Ничуточки, – огрызнулся Багловский.

«Тогда почему же ты так дергаешься, голуба моя? – мысленно задал Данил вопрос, который не стоило задавать вслух. – Почему ты сам не свой, золото мое?»

А вслух сказал:

– Виктор, в общем-то, это как раз и входит в ваши прямые обязанности – вдова, следствие… В нашей работе всякое может случиться. Вы здесь слишком долго жили в благостном рутенском покое, когда, собственно, ничего и не происходит… И вдруг – такое ЧП. Выбивает из колеи, а?

Багловский моментально ухватился за протянутую соломинку:

– Вот именно.

– Ладно, – сказал Данил. – Но, в конце-то концов, не на Климове, а на вас лежало контрразведывательное обеспечение. В этом плане все было нормально?

– Абсолютно. Никто против нас не работал. Никаких акций, никаких попыток внедрения или скачивания информации. Конечно, местный КГБ рутинно завербовал одного нашего человечка – в рамках глобального осведомления. Эту подставу мы выявили и в полном соответствии с вашими инструкциями кормили информацией. Профильтрованной и дозированной. Впрочем, информации было, сами знаете, маловато. Если подумать, контора прямо-таки прозябает. Минимум операций на здешнем не столь уж и сложном рынке, недвижимость по мелочам, инвестиции по мелочам, три четверти дохода дают автоперевозки. Ну что мне вам объяснять…

– Да, вы правы… – кивнул Данил, вытаскивая сигареты.

Он замолчал, рассеянно глядя в окно на уютные окрестные пейзажи: не по-сибирски чистую, ухоженную деревушку, мимо коей они как раз промчались, на сосновый бор, вроде бы такой же, как в Сибири, но чем-то неуловимо отличавшийся от сибирского, на зеленые поля.

Минимум операций, здесь Багловский полностью прав. По сути, и фирма «Клейнод», и ее филиал «Рутен-Авто», сокращенно «РутА», были карликовыми заведениями, в коих вроде бы и не нуждался такой, без ложной скромности, монстр, как «Интеркрайт». Этакие фирмочки создают главным образом начинающие, хваткая молодежь с мизерным начальным капиталом, приготовишки с абсолютно темным будущим – то ли вылупятся из них с бегом лет русские Эндрю Карнеги, то ли скатятся до «представителей известной канадской фирмы», каковыми и останутся…

Правда, есть нюансы, понятные лишь посвященным. Вроде Данила Черского. Посвященным как раз прекрасно известно, что согласно решениям, принятым большими, очень большими людьми в серьезных, очень серьезных кабинетах, эта самая карликовая фирмочка «Клейнод» как раз и должна стать руслом, по которому хлынет денежный поток, солидный даже по западноевропейским меркам. Без преувеличения, сделка века. Инвестиции в местные заводы тяжелых грузовиков, в здешние предприятия, простаивающие отнюдь не по причине технической отсталости или ненужности. Все останутся довольны – местная промышленность воспрянет и оживет, аки птица Феникс, что, в свою очередь, укрепит позиции президента Лукашевича, ну, а «Интеркрайт», как легко догадаться, тоже не останется в прогаре. Был монстром – станет монстрищем. Перейдет в ту категорию, что на всех широтах почтительно именуется «транснациональными корпорациями».

Если не произойдет ничего непредвиденного. Даже столь грандиозные по масштабам сделки, случается, в последнюю минуту срываются с треском, проваливаются с грохотом. Огромные деньги сами по себе еще не гарантируют удачи. В первую очередь оттого, что каждая подобная сделка обязательно ущемляет чьи-то интересы. Интересы обладателей столь же тугих кошельков. Случается, интересы политиков, частенько не имеющие ничего общего с интересами китов бизнеса. Пока не поставлены последние подписи – а они пока что не поставлены, – сделка века покоится на фундаменте из чистейшего прозрачного воздуха. Любая сделка века. Словом, если кому-то и нервничать, то не Багловскому, а ему, Данилу. Он-то как раз видит руки кукловодов – но далеко не все…

И в тот момент, когда миллионы – в долларовом выражении, господа, – через неделю-другую должны величественно заструиться, что твоя Волга или Миссисипи, вдруг начинаются непонятки… Совпадение? Или как?

– Что, это было настолько демонстративно – рестораны и женский пол? – спросил Данил.

– Ну что вы. Отнюдь не демонстративно, но, я бы выразился, перманентно и массированно. Житие светского льва… Повторяю, я не имел права ни контролировать, ни вмешиваться.

– Зато имели право отслеживать по мере возможности и копить информацию, – сказал Данил. – Человек с вашим опытом просто обязан был это делать. На тот случай, если Климов и в самом деле не играл, а разболтался вдали от боссов, предосудительно тратил казенные деньги на юбки и прочие причиндалы сладкой жизни… А?

– Естественно. По мере возможности… – усмехнулся Багловский. – Я старался отслеживать. Копать я под него не копал, неважно, верите вы или нет…

Данил спокойно сказал:

– Верить вам или не верить – вопрос будущего. Пока что у меня мало информации… А значит, и категорических выводов делать не буду. В общем, это естественное и изначальное стремление – копать под ближнего своего, уже Библия отмечала. Главное, чтобы не в ущерб делу… Итак. Какие формы все это приняло? Я о гульбе светского льва. Гулять-гусарить, знаете ли, можно по-разному. Можно уподобиться бравому солдату Швейку…

– Простите?

– «Мы за ночь побывали в двадцати восьми местах, но нигде больше трех кружек не пили», – по памяти процитировал Данил. – В общем, можно шататься по кабакам, цепляя случайных баб. Можно регулярно навещать определенные заведения. Можно… Ну, вы сами оцените многообразие вариантов. Что имело место в нашем случае?